Буковый лес - Валида Будакиду

Да, да, да, моя дорогая! И тут же в их бездонные церковные закрома потекли огромные денежные субсидии от государства и частных лиц. Именно в этот период церковь разбогатела как никогда. Европейская церковь первая кинулась пропагандировать стерилизацию и смерть своей паствы, своих доверчивых и преданных прихожан. Церковь одна из первых бросилась бороться за «Большой денежный приз», обещанный тому, кто лучше и краше вплетёт евгенику в свои проповеди.

Говоря проще – церковь была обеими руками за создание «человека будущего», хоть для этого понадобилось бы уничтожить десятки миллионов «подрас», которыми объявили прежде всего евреев, цыган, славян. Ну-у-у… а гомосексуалисты всех мастей подлежали уничтожению, несомненно, в первую очередь даже немецкие. Это были так называемые «язвы» на теле здорового общества. Вот тут-то мой Оркестр по всей Западной Европе и врезал марш!

У Бранденбургских ворот я стоял за спиной маленького, щупленького человечка по фамилии Адольф Шилькгрубер, махал рукой стройным колоннам, затянутым в чёрное и шествующим в виде зеркального отражения истиной свастики глубокой ночью с горящими синими факелами, от восторга притопывал ногами и высовывал им язык. Они, не сводя глаз с моей дирижёрской палочки, выбрасывали вперёд правую руку в сатанинском запале кричали: «Хай Гитлер»!

Дальше уже пошло по накатанной: Аушвиц, Дахау, Бухенвальд… Чего теперь греха таить: немцы делали вид, что пекутся о своей «великой идее», а сами просто в наглую зарабатывали миллиарды, используя рабский труд узников концентрационных лагерей на заводах Моргана, Рокфеллера, и было там ещё несколько любителей дармовой рабочей силы… Вот когда англичане, французы и всё такое осталось с носом. И обидно им стало!

Они строили свои грандиозные планы, замешанные на высоких идеях вместе, а немцы возьми да и обскачи всех, обскакали конопатых, забияки эдакие. Это я им нашептал, как себя вести. После Войны вообще все передрались за обладание высшими нацистскими учёными-евгениками. Так кто же их спасал? Естественно те, кто за них крупнее сумму выкладывал. Нюрбергский процесс – самый большой фарс в истории человечества.

Ведь все нацистские преступники так и остались на свободе, за исключением некоторых. Отличная вышла партия в покер. Смотри, смотри, смотри какие мы и сейчас устраиваем гульбища! Всё, всё живо, оно только приобрело другую форму. Рокфеллер, Форд и другие несколько фамилий использовали всю мощь Третьего Рейха для выкачивания мировых денег, при этом умело прячась за Гитлеровский режим и Великие идеи.

Но люди, кроме того, что меркантильны, ещё и слишком заносчивы, потому всё прогнило и рухнуло. Гитлер в этом чужом покерном раскладе жертва, жалкая и никчемная. Мы ведь были друзьями, он вступил со мной в сделку задолго до прихода к власти, ещё когда рисовал новогодние открытки для евреев и бомжевал а венском парке. Мне даже неприятно были наблюдать картину его гибели, он выставлен как одиозная фигура, а все остальные умыли руки, фигура, в которую до сих пор плюют и, хочу заметить, ведь метко попадают.

«Кока-Кола», тащившая Гитлера к власти, вложившая миллиарды в его победу на выборах тридцать третьего года беззастенчиво и в наши дни продаёт свою красную мочу в каждом киоске с прохладительными напитками. Нет, нет, ты только присмотрись! – Рон разошёлся не на шутку. Он говорил, говорил, перебивая сам себя и, казалось, был счастлив.

Старый индеец вдруг сдёрнул со своего большого с пальца, оканчивающегося толстым треугольным ногтем, перстень с огромным драгоценным камнем и приблизил его к лицу Линды. Глаза Рона из фосфорических стали рубиново-красными. Запах серы стал жечь ей горло.

Линда бросила было взгляд в перстень с внутренней надписью на языке, который она не знала, но тут же в ужасе отпрянула. В ту же секунду тяжёлая лапа с острыми когтями легла ей на затылок.

– Кита су ипа! Смотри я тебе сказал! – Фраза зазвучала в голове на греческом, хотя Линда была абсолютно уверена, Рональд греческого не знает.

«Что это?», – Так же, молча, спрашивает у него Линда.

– Это одна из Лысых гор. Таких много на всём свете. Скоро начнётся веселье. Мы чужих не пускаем, но тебе в виде исключения мой близнец Лео выслал пропуск, – в руке у Линды откуда ни возьмись появился белый, пахнущий болотной гнилью, цветок.

– Это белладонна. Она входит в состав волшебных мазей вместе с дурманом, беленой, всякими паслёнами. Хорошие мази, действенные. Но, ты держи в руках просто цветок, этого хватит. О! Девчонки уже начали слетаться! Это продолжение того веселья, что я начал устраивать в современной Европе с тридцатых годов прошлого века, как только выбрался из Ядра Земли. Хочешь, называй мой праздник Новый Рейх, хочешь празднество Канцлег Ги! Не дрожи, не дрожи и не бойся, это запись, это просто запись. Очень свежая, очень свежая, но запись именно для тебя, запись которую никто и никогда не сможет стереть, она, как и я вечна.

Прямо над ухом Линды раздались дикий визг, вой, хохот, хрюканье, и один за другим на гору начали садиться то крокодилы, то боровы, то драконы, то волки с прекрасными всадницами на спинах. Их хорошо было видно в кольцо Рональда, даже лучше чем в кинотеатре 3D.

Всадницы, разметав распущенные волосы по нагим спинам, раздвигали ноги и били своих «коней» гладкими коленками по костлявым бокам. «Кони» визжали, извивались, но не могли вывернуться, а всадницы натягивали удила из ядовитых змей и мотали локонами по ветру. Они стегали «коней» нагайками из сплетённых ящериц, склеенных кровью жаб, и подняли такой переполох, что пыль стояла столбом, и трудно было рассмотреть, кто на ком сидит.

Дикая пляска закружила густой хоровод и почти скрыла из виду невысокий, покрытый золотым паладином шатёр.

– Тащи, тащи, будем варить! Вытопим жир и сварим крем! Волшебный крем!

Две совершенно голые, с торчащими розовыми сосками, ведьмы высыпали прямо в пыль целый ворох травы в вперемешку с дохлыми летучими мышами и огромными мясистыми пауками.

– И кошек! Кошек не забудьте! Без кошачьих костей какая польза от снадобья?! Без костей не проснётся чувственность!

– Мессир Леонардо! Мессир Леонардо! – громкие крики слышатся отовсюду. Откуда ни возьмись, появилась молодая рыжеволосая девушка. Она медленной походкой, вихляя бёдрами, проходит через толпу, восторженно расступавшуюся перед ней, и ложится на спину, широко раздвинув ноги, прямо на приготовленный перед шатром алтарь.

Вдруг шатёр, подняв вихрь, оторвался от земли, сам по себе взвился в небо и исчез. Теперь на его месте гарцевал, изящно переставляя стройные ножки жеребец, вывернутый наизнанку кожей вовнутрь. Кишки болтались на его боках, издавали зловоние и не падали. Они только шевелились на спине длинноногого жеребца с высокой холкой и были похожи на голодных удавов.

На коне сидел, играя синим пламенем, искрящимся прямо между его рогов, сам мессир Леонардо с козлиной рожей и копытами, вдетыми в стремена. Он гикнул, земля под ним откликнулась, и, крепко натянув удила, ударил жеребца шпорами. Конь взвился на дыбы, заржав так, что деревья вывернуло с корнем. Леонардо соскочил с коня, три раза перевернувшись в воздухе. Конь тут же, стукнув копытом, пропал, растворяясь вдали.

Леонардо подошёл к рыжеволосой.

– Течёт ли в твоём лоне святая кровь? – Громко спросил он, намотав её кудри себе на запястье.

О! Как похож этот голос на голос Рональда! Линда хочет зажмуриться, но веки её не слушаются. Она не может даже моргнуть.

– Да, мессир! Я готовила её только для вас, мессир! – Рыжая кончиком языка обводит свой красный рот.

Леонардо резким движением разводит бёдра рыжеволосой ещё шире и входит в неё по пояс. Она бьётся в судорогах, раскидав рыжие кудри, и извивается от сладострастия. Вокруг них, отбивая чечётку, несутся полуистлевшие мертвецы без единой косточки внутри, вибрируя и колтыхаясь на ветру. Их скелеты остались там далеко, на Старом кладбище. Обезумевший хоровод пляшущих спинами друг к другу окружает жертвенник. Бесстыдные красавицы танцуют и, отталкивая друг друга, стараются подойти поближе к мессиру Леонардо. Они спешат слизать свежую кровь девственницы с низа его живота и поцеловать его как можно глубже в самый, самый анус. Рыжеволосая теперь королева бала, и живот её служит престолом для совершения чёрной мессы.

– Ловите, ловите кремы, мази, порошки, жидкости и готовьте из них яды и любовные напитки! – Леонардо бросает своим поданным позвонки волков, человеческие черепа, змей, жаб, окропляет их кровью и омывает для очищения своей мочой.

– Главное в мире – красота и сила тела, тела! – Леонардо стоит задом, чуть наклонившись вперёд и раздвигает копытами ягодицы. Выстроилась целая очередь, чтоб поцеловать его в глубину чёрного зада, – Все, все, все! Совокупляться должны все! Смотрите кто лучше, кто глубже! Настоящие колдуны могут родиться только у матери от сына, или у дочери от отца! Похоть и опьянение – вот смысл жизни! – Рыжая! Ори так, чтоб вся Земля услышала!