Кардинал Ришелье - Петр Черкасов

Развязку ускорил сам Валленштейн. Он сообщил о своем намерении перейти на сторону противников императора генералу Пикколомини, своему заместителю. Фанатично преданный католическому делу, Пикколомини одобрил намерение Валленштейна, а сам, заручившись поддержкой генерала Галласа, столь же непримиримого врага протестантов, как и он сам, уведомил обо всем венский двор.

24 января 1634 г. Галлас, назначенный Фердинандом II временно исполнять обязанности нового главнокомандующего, получил приказ арестовать Валленштейна и доставить в Вену, а в том случае, если он окажет сопротивление, казнить на месте без суда и следствия. Непосредственное исполнение воли императора поручили трем офицерам: ирландцу Лесли, шотландцу Гордону и австрийцу Бутлеру, — которые пользовались полным доверием ничего не подозревавшего Валленштейна, предававшегося в Эгерском замке гаданию по звездам вместе со своим астрологом Сенио.

Вначале заговорщики убивают трех наиболее верных Валленштейну полковников: Кински, Терцки и Неймана. Затем, проникнув в спальню Валленштейна, набрасываются на главнокомандующего и убивают его. Произошло это в ночь на 25 февраля 1634 г. «Так окончил Валленштейн, пятидесяти лет от роду, свою полную славы, необыкновенную жизнь, — писал Фридрих Шиллер в „Тридцатилетней войне“. — Вознесенный честолюбием и честолюбием же повергнутый в прах, при всех своих недостатках изумительный, достойный восхищения человек, он был бы недосягаемо велик, если бы соблюдал меру. Добродетели властелина и героя, ум, справедливость, твердость и мужество с исполинской силой выражены в его натуре; но он был лишен простых человеческих добродетелей, украшающих героя и привлекающих к повелителю сердца».

Получив известие об убийстве Валленштейна, Людовик XIII заявил: «Я надеюсь, что такая же участь ожидает всех, кто предаст своего суверена». Он видел в прославленном полководце лишь презренного изменника.

У Ришелье другая точка зрения, продиктованная не личными, а государственными соображениями. Из «Мемуаров» кардинала видно, что он явно сожалел о смерти Валленштейна, воздавая должное военным заслугам этого «здравомыслящего человека», не оцененного по достоинству «неблагодарным» императором. Ришелье считал, что со смертью Валленштейна Франция упустила дополнительные возможности в закулисной борьбе против Габсбургов. Ведь пока находятся желающие воевать на французские деньги, возможности «дипломатии пистолей» не исчерпаны. Однако они не безграничны. Наступит день, когда шведы уйдут из Германии, как и датчане. Опытный политик, Ришелье не мог не сознавать, что приближается день, когда Франции все же придется непосредственно вмешаться в европейскую войну. Но он желал отсрочить неизбежное вмешательство. Должна же когда-нибудь эта кровопролитная и дорогостоящая война истощить Габсбургов. Тогда-то и придет черед Франции.

Как ни странно на первый взгляд, но устранение Валленштейна во многом способствовало укреплению мощи имперской армии, верховное командование которой Фердинанд II доверил своему сыну и наследнику королю Венгрии (будущему Фердинанду III). Галлас стал его заместителем.

С окончанием зимы имперская армия перешла в наступление. В Рейнской области Бернгард Саксен-Веймарский вынужден был сдать Регенсбург. Попытка Бернгарда провести отвлекающую операцию в Баварии успеха не имела. Вслед за Регенсбургом армия Галласа, фактического главнокомандующего имперскими войсками (по причине частого отсутствия короля Венгрии), захватила город Донауверт, вынудив Бернгарда отступить в Швабию, к Нердлингену, который также был осажден. Из Северной Италии на помощь Фердинанду двигалась испанская армия во главе с младшим братом Филиппа IV доном Хуаном Австрийским, кардиналом-инфантом, как его часто называли.

Война в Германии принимает все более ожесточенный характер. В драматической поэме «Валленштейн» Шиллер рисует мрачную картину Германии 1634 года:

Война в разгаре — к самой серединеПоэт подводит нас. Шестнадцать летНевзгод, разбоев и опустошений,Но все еще кругом бурлящий хаос.Нище надежды не забрезжит луч.Оружия не умолкает звон,Добыча алчных полчищ городаИ Магдебург цветущий — груда пепла.Ремесла и торговля в запустенье.Над бюргером глумится солдатня,И дикие, разнузданные ордыБесчинствуют в стране опустошенной…[21]

События 1634 года вызвали самые серьезные опасения у Ришелье. Вдобавок кардиналу стало известно, что 12 мая в Брюсселе Гастон Орлеанский подписал договор с Испанией. Гастон обещал Филиппу IV не вступать ни в какие соглашения с Людовиком XIII по крайней мере в течение двух с половиной лет. Со своей стороны, король Испании обязался оказать Гастону финансовую поддержку в размере около 150 тысяч ливров для формирования на территории испанских Нидерландов армии, с которой он должен был вторгнуться в северо-восточные провинции Франции. Предполагалось, что одновременно начнется испанское вторжение с юга. Действия Гастона из испанских Нидерландов должны быть поддержаны выделенными в его распоряжение и под его командование 12 тысячами испанских пехотинцев и 3 тысячами кавалеристов. Кроме того, договор предусматривал выплату из испанской казны лично Гастону ежемесячной пенсии в размере 45 тысяч ливров на обеспечение достойной наследника французского престола жизни в Брюсселе.

«…Ратифицированный Испанией договор, — писал в „Мемуарах“ Ришелье, — чудом попал в руки Его Величества». В Париже о нем узнали совершенно случайно. Текст отправили в Мадрид на ратификацию Филиппу IV. На обратном пути из Сан-Себастьяна испанский корабль был перехвачен французами у берегов Дюнкерка, принадлежавшего тогда Испании. Так Ришелье и узнал об очередной измене Гастона Орлеанского.

Положение Франции серьезно осложнилось после того, как в августе 1634 года армия кардинала-инфанта, двигавшаяся из Северной Италии, соединилась в районе Нердлингена с войсками генерала Галласа. Объединенными усилиями они нанесли сокрушительное поражение герцогу Бернгарду Саксен-Веймарскому в сражении 5–6 сентября 1634 г. Он потерял убитыми 12 тысяч, а также 80 орудий, 4 тысячи повозок, 300 знамен и штандартов. В плен был взят шведский генерал Густав Горн, заместитель командующего шведско-германскими протестантскими войсками. Прав был Ришелье в своих постоянных заботах о том, чтобы держать под французским контролем альпийские горные проходы (Вальтелину). Стоило хотя бы на время утратить или ослабить этот контроль, как Испания немедленно объединяла свои усилия с Империей.