"Сезам, откройся!" - Виталий Павлов

На фоне деятельности иностранных спецслужб против советских и теперь российских служб выразительно выглядит положительный опыт внедрения наших «кротов» в западные службы.

За полувековой период, по моим самым скромным подсчетам, внешняя разведка располагала в западных спецслужбах, как минимум, 21 «кротом», начиная с таких выдающихся разведчиков, как Ким Филби, агент Прайм в британской разведке, агентурная группа «Сапфир» во французских спецслужбах, Фельфе в БНД, Уокер, Ховард — в американских и кончая Эймсом в ЦРУ (Приложение [3]).

Значительно менее выгодно в части взаимного проникновения с западными спецслужбами выглядит наша военная разведка — ГРУ, хотя наличие только ставших мне известными тринадцати ее изменников за полвека свидетельствует в численном отношении о значительно меньшем ущербе по сравнению с внешней разведкой. Но тот факт, что в этой службе работали пять матерых западных «кротов», свидетельствует о том, что ущерб, нанесенный ГРУ, значительно превосходит потери внешней разведки. Достаточно вспомнить, что бывший генерал-майор ГРУ Поляков, помимо огромного политического ущерба СССР, нанес сокрушающий удар по нелегальной службе ГРУ, выдав американцам всех известных ему военных разведчиков-нелегалов, забрасывавшихся ГРУ в США. 

Судя по тому, что удалось отыскать в публикациях о «кротах» ГРУ в западных спецслужбах, военной разведке есть также чем похвалиться. Так, «крот» ГРУ в Швеции «Орел» явился крупнейшим и, как свидетельствовала западная пресса, самым опасным иностранным агентом в этой стране. Сержант Данлоп — «крот» ГРУ в АНБ, по заявлению американских контрразведчиков, нанес непоправимый ущерб этому «Дворцу головоломок», как пишет об этом Д. Бамфорд (Бамфорд Д. Дворец головоломок. Лондон, 1983) (Приложение [4]).

Оговорюсь сразу, что могу говорить только о тех операциях, которые либо были сорваны нами, как, например, в деле «Гарта», Пеньковского, Баранова, Ветрова и Полякова, либо стали известны по другим причинам, как в случае измены Гордиевского, Шеймова, Куклинского.

Поскольку я подхожу к рассмотрению операций ТФП прежде всего с профессиональной точки зрения, пока не углубляясь в оценку их результатов, я стремлюсь в приводимых примерах прежде всего определять ту роль, которую в их осуществлении играли соответствующие спецслужбы. Тем более что оценки, например, политических результатов этих операций настолько могут быть различными у нас и на Западе, что трудно их сравнивать из-за спорности исходных позиций. Так, например, английский «специалист» по вопросам измен, предательств и бегству на Запад сотрудников советских спецслужб Брук-Шеферд в своем последнем труде (Брук-Шеферд Г. Штормовые птицы. Нью-Йорк, 1990) преподносит оценку западных «кротов» в советских спецслужбах преимущественно с точки зрения их «влияния» на позиции Запада, стыдливо умалчивая о роли западных спецслужб в приобретении этих «кротов» или весьма поверхностно констатируя их «огромный успех», не определяя конкретно, в чем он заключался. Именно исходя из такого одностороннего подхода, Брук-Шеферд и говорит о «трех гигантах» в области измен в послевоенное время, а именно о Пеньковском, Ветрове и Гордиевском, выстраивая их в таком порядке по значению для Запада.

Но только в случае с Гордиевским может идти речь о каких-то усилиях и профессиональном успехе британских спецслужб, о роли же англо-американской разведки в вербовке Пеньковского и французской в вербовке Ветрова вообще ничего положительного сказать нельзя. Роль этих разведслужб, как увидит читатель, сводилась лишь к чисто техническому оформлению их «самовербовки» и последующему обслуживанию связи с ними.

Дела Пеньковского и Гордиевского получили наибольшую огласку, а Ветрову было уделено значительно меньше внимания, хотя именно этот «крот», по моей оценке, нанес наибольший за всю послевоенную историю ущерб внешней разведке, прежде всего, в области практической ее деятельности по решению народнохозяйственных и оборонных задач. Поэтому, в отличие от Брук-Шеферда, я ставлю его на первое место, впереди Пеньковского, роль предательства которого во всех отношениях сильно преувеличена на фоне — Карибского кризиса, в разрешении которого он играл якобы большую роль.

Хочу сразу же предупредить читателя не пугаться кажущегося «изобилия» «кротов» иностранных разведок, которым удалось действовать внутри советских, а затем российских специальных служб. Ведь собранные здесь примеры относятся ко всему послевоенному времени и их враждебная деятельность распределяется более или менее равномерно на все годы «холодной войны». Если учесть, что советская внешняя разведка в те годы являлась мишенью для внедрения «кротов» таких мощных западных разведок, как ЦРУ, СИС, БНД и СДЕСЕ, а количество успешных операций ТФП уступает результатам, достигнутым внешней разведкой, то можно с достаточной степенью обоснованности распространить на все эти службы заключение американского исследователя деятельности ЦРУ в 1981–1987 годы Боба Вудворда о том, что ЦРУ в тайной войне с КГБ потерпело поражение. Причем это будет правильно не только для указанного периода, а для всего послевоенного времени.

Картина эта и отражена в Приложениях 1–6 [1] [6]. 

Из всех когда-либо осуществленных западными спецслужбами операций агентурного проникновения в советскую внешнюю разведку самой необыкновенной, я бы сказал, фантастической является эта операция ТФП — удача французских специальных служб.

Необыкновенна она тем, что осуществлена не по замыслу французской службы, а целиком и полностью по воле и инициативе самого изменника, которому французы присвоили кодовое имя «Фарвелл», что означает по-английски «Прощай».

По своим результатам эта операция оказалась непревзойденной, а свалившаяся на французскую контрразведку удача — фактически единственной в своем роде.

В то же время эту операцию в буквальном смысле слова нельзя называть «проникновением», сам характер которого обычно предполагает активные действия со стороны «проникающей» спецслужбы. В данном случае операция была начисто лишена каких-либо усилий с французской стороны, пока «Фарвелл» не определился как уже находящийся на месте «крот», подготовивший все условия для успешного сотрудничества с этой службой. При этом «Фарвелл» уже имел такое служебное положение, которое обеспечивало ему условия для передачи французской спецслужбе максимального количества сверхценных документов и материалов.

Создавалось впечатление, что «Фарвелл» давно принял решение об измене и методично готовился к этому практическому шагу, добиваясь занятия оптимальных позиций.