За золотым призраком - Владимир Иванович Буртовой

– Конечно, ничего, пока волны пологие, без обвалов! – отозвался боцман, маленькими глазками поглядывая на Дункеля, приглашая бывалого подводника в свидетели. – Широченной ладонью он еще раз смахнул воду с бороды и бакенбардов. – Но если ураган разгонит волну баллов в шесть, тогда на такой посудинке, как наша «Изабелла», только и остается задраить все люки наглухо и молиться Нептуну… А «Виктория» встала у восточного пирса, напротив нас, – добавил Майкл, поглядывая на задумчиво стоящего у окна сенатора.

– Я видел, как они швартовались, – негромко отозвался Отто, приказал Майклу остаться в рубке и следить за швартовыми, пока вымокшая команда будет переодеваться и ужинать. – Тебя сменит Клаус. Думаю, одного человека на вахте будет достаточно? А впрочем, решай сам, ты над матросами старший, и мы не в открытом море.

– Конечно, господин сенатор, одного будет вполне достаточно, – тут же согласился боцман. – Швартовые завязаны крепко, сам проверял. Разве что вместе с причальной стенкой потащит в открытое море… – снова пошутил боцман. «Хотел бы я знать, о чем ты сейчас так крепко задумался, господин сенатор? – размышлял Майкл, внимательно наблюдая за Дункелемо. – Слов нет, ты мастерски вырвался из капкана пиратов, тут тебе в храбрости и опыте воевать не откажешь! Неужели господин Кельтман был прав в своих опасениях? Иначе зачем бы тебе так упорно скрываться от “Виктории”»?

– Слава богу, причальная стенка не плавающие скалы перед древними греками, с места не сдернутся, – ответил Отто, сгоняя с лица печать трудных размышлений. – Пошли, Фридрих, в животе урчит, словно там идет повседневное проворачивание механизмов корабля… да к тому же давно не видевших приличной смазки! Смотри в оба, Майкл, чтоб никто и ногой не ступил на палубу без моего разрешения! Понял? Всякая братия может остаться в здешних краях, в том числе и беглые уголовники. Надумают захватить яхту да и мотануть куда подальше на острова! Чуть кто приблизится – окликай, а будет лезть нахалом – жми кнопку сирены, а мы выясним, какого лешего ему будет надобно!

– Понял, господин сенатор. И вахтенных моряков точно так же проинструктирую, – четко ответил Майкл. Он уже знал, что временный хозяин яхты во время войны командовал немецкой подводной лодкой и топил английские корабли, и хотя в кругу друзей не очень-то лестно отзывался о бывших нацистах, но жизнь заставляет иной раз прятать свои мысли поглубже, как молодой матрос прячет новенькую робу на самое дно рундучка…

Через баковую часть яхты пришлось пробежать как можно проворнее, чтобы за воротник поменьше попало воды, спустились в люк, который вел в коридор с пассажирскими каютами. Отто пропустил Фридриха вперед, сам на минуту задержался у двери каюты, где поселилась баронесса Марта. Улыбнулся: через крепкую дверь до его слуха донеслось негромкое пение на непонятном языке – Марта пела на эстонском.

«Молодец, милая моя Пандора! Право слово, молодцом держалась! Можно подумать, что и она из семейства нереид! Первый день лишь самую малость помутило ее от морской качки, а потом освоилась. Теперь не пугается, когда палуба вдруг начинает проваливаться из-под ног, словно в бездну моря… И там, на острове Кинга, показала свой неустрашимый характер. Пожалуй, если ей дать в руки оружие, она не дрогнет… Сколько дней будет дуть этот ветер? – с беспокойством размышлял он, в своей каюте снимая легкий прорезиненный черный плащ, который сохранился у него после войны специально для морских поездок. – Время теперь у нас – вещь довольно материальная, на вес золота!» – и улыбнулся, вспомнив о золоте. Да он и не забывал о нем, о золотых слитках, ни на час. Стоило только прикрыть веки и отвлечься от окружающих его людей или забот опасного часа, как перед внутренним взором появлялся темный, морскими водорослями обросший корпус деревянного барка, стайки мелких рыбешек, пролом в корпусе, а из пролома что-то ослепительно бьет желтоватым светом прямо в глаза!..

– Скоро, очень скоро этот манящий к себе призрак приобретет вполне реальные и ощутимые воплощения в виде увесистых кусочков, которые так приятно потянут своими тельцами руку вниз…

Минула беспокойная ночь. Наступило утро, но и оно не принесло успокоения в разбушевавшуюся природу. Все так же над морем и над городом дул холодный юго-западный с Антарктиды ветер. Крупные волны, разбиваясь о мол, краем заходили в акваторию порта, прокапывались вдоль ярко-красных ватерлиний пароходов, не в силах шевельнуть стальные громады, зато с лихвой отыгрываясь на перепуганной мелкоте – на буксирах, катерах и яхтах, спасавшихся от непогоды в Хобартском порту. Устойчивый шквалистый ветер на всевозможные голоса пел заунывную песенку в натянутых вантах, в частоколе мачт над портом, в кронах деревьев и между домами, а склоны окрестных гор за ливневой завесой были едва различимы.

«Изабелла» ритмично стукалась бортом о предохранительные кранцы, дергалась на швартовых, напоминая норовистого коня на привязи, который старается освободиться и уйти в неистовый и вольный бег по зеленому полю…

Лично проверив швартовые, Отто сошел в каюту Фридриха.

– Ну и какова обстановка, каковы прогнозы на нынешний день, мой фрегаттен-капитан? Что удалось нашему боцману прослушать по сводкам местных синоптиков? – такими вопросами встретил Кугель своего друга. Фридрих был уже побрит, одет и готов к исполнению обязанностей вахтенного офицера, будь такое звание на их яхте.

– Обстановочка – как в царстве мрачного Аида! Тьма кромешная, можно и не слушать синоптиков по радио. И никаких намеков на лучшее. По крайней мере до конца нынешнего дня, а там…

– Самый раз в такую мерзкую погоду выскочить из порта и удрать от «Виктории» и от наших сторожей! – невесело пошутил Фридрих. Он собирался до завтрака посидеть с книгой, но теперь отложил ее, глянул в маленький и мутный от дождя иллюминатор, стараясь хоть что-то разглядеть в десятке саженей от борта собственной яхты.

– Неизвестно, кто кого перехитрит, – ответил на эту шутку Отто, протянул руку к переборке – над кроватью раскачивался тяжелый морской бинокль на тонком коричневом ремешке. – Открой иллюминатор, гляну на «Викторию», что они там делают, – попросил он. Когда Фридрих исполнил его просьбу, долго рассматривал своего мателота. Бесполезно – палуба яхты пуста, а кто сидит в рубке на вахте, понять невозможно. А кого, собственно говоря, он надеялся увидеть? Самого Кельтмана? Но Роберт определенно заверил, что владелец яхт сам в море ходить не отваживается, предпочитает плести свои паучьи сети на суше, через газеты.

А может, Ганса Шрейбера или «Меченого», который в Мельбурнском порту, сойдя с «Британии», будто сквозь землю рухнул на самое дно континента!

– Вряд ли это был мой старый дворник, – вслух подумал Отто, опустился