Секс и деньги. Как я жил, дышал, читал, писал, любил, ненавидел, мечтал и пил в мужском журнале - Марк Дэпин

Я часто отвлекался, так же как и Клэр, которая иногда забывала следовать моим указаниям. Мы ехали по извилистым дорогам к крепости Пейперетьюз. «Пежо» с трудом забирался на холмы, хрипел и скрипел, но мы постепенно продвигались вперед. Когда добрались до автомобильной стоянки замка, из-под капота валил пар, а двигатель был готов вот-вот взорваться. Мы попытались открыть крышку капота, но не нашли в салоне соответствующего рычага. Я снова обратился к инструкции, но она была написана по-французски.

От меня вообще-то было не очень много пользы – я не мог вести машину и не умел читать по-французски.

Я попытался найти в своем карманном французско-английском словаре, как по-французски будет «кнопка открывания капота», а Клэр осматривала машину изнутри. Наконец ей улыбнулась удача, и она нашла рычаг под педалями, но когда мы открыли капот, пар уже исчез.

Типичный сгущающий краски французский знак предупредил нас: не оставляйте ничего внутри машины. На нем была изображена огромная рука, тянущаяся через разбитое окно к фотокамере, лежащей внутри машины. Мы набили доверху наши рюкзаки и потащили их под палящим полуденным солнцем к развалинам. В моей сумке были ноутбук, аккумулятор к нему, магнитофон, кассеты и си-ди-плеер. Вместе все это весило около шести килограммов (что приравнивается к десяти килограммам, если ты поднимаешься по лестнице).

В первый день пребывания в Тулузе я встретил человека в берете. В этот и во все последующие разы, когда я видел человека в берете или женщину, несущую багет, мое сердце начинало биться сильнее от переполнявшего его чувства простого счастья. А поскольку между семью и одиннадцатью утра многие люди, особенно в Провансе, несут багеты, то все мои дни были доверху наполнены щенячьим восторгом. Мое счастье утраивалось, если я встречал человека в берете с багетом.

На самом деле я ни разу не встретил такого оригинального прохожего, равно как не видел напомаженных усов, висящих в воздухе и радующихся тому, что они принадлежат какому-нибудь французу – эти образы были почерпнуты мною с обложки кассеты «Французский прямо сейчас!». Толку от нее было немного, но мы слушали ее часами в первые дни своего путешествия, потому что у нас не было других.

Мне удалось убедить Клэр, что все современные машины «в обязательном порядке» оборудуются проигрывателями компакт-дисков, и я купил четырнадцать новых дисков, чтобы слушать их на несуществующем проигрывателе нашего «пежо». Нам пришлось слушать «Французский прямо сейчас!», благодаря чему мы обогатились совершенно бесполезными фразами вроде «Он исчез десять лет назад», на случай если кто-то спросит нас, например, о судьбе наборщика Боба.

Даже без музыкального сопровождения Прованс был великолепен. В небе Прованса краски кажутся ярче, еда с его полей – вкуснее, помидоры – краснее, горох – слаще, а клубника – спелее, виноград вырастает до размера мячей для гольфа, оливки пахнут как финики.

Но салат был все тем же отвратительным барахлом.

Проигрыватель для компакт-дисков мы нашли, только когда уже добрались до Кот-д'Азур. Он был спрятан в багажнике, в безопасности от огромной бестелесной черной лапы, которая угрожала всем припаркованным автомобилям во Франции.

В Экс-ан-Провансе я впервые воспользовался исключительной привилегией пассажира выпить за обедом, но, к сожалению, забыл об обязанности запомнить название или адрес гостиницы, где мы остановились.

Как и всякий город во Франции, Экс (как его называют лишь некоторые посвященные лица) защищен от туристов огромной кольцевой дорогой, которая оберегает его центр от большинства посетителей, за исключением самых настырных. Мы пропустили свою остановку, и пришлось снова ехать по кругу, чтобы вернуться к ней. А потом мы поняли, что следовали по ложному пути и что это была не наша остановка, и снова пришлось проехаться по всему городу.

Я не мог вспомнить название гостиницы, как ни старался – и до сих пор не могу, – я мог только сесть и напиться, поминутно повторяя: «Я не могу вести машину. Я не могу читать по-французски», – но даже мне было понятно, что таким образом мы не скоро попадем в гостиницу.

Наконец совершенно случайно мы вышли к нашей гостинице, которая оказалась всего в пяти минутах ходьбы от бара, где я напился. Чтобы добраться туда, нам потребовалось полтора часа. Это стало очередным подтверждением того, что от путешествий во времени можно отказаться, если иметь под рукой обычный транспорт.

Чтобы усилить влияние французской культуры, мы купили несколько книг о французской жизни. Я очень хотел прочесть «Лолиту», ошибочно полагая, что ее действие разворачивалось в Париже. Клэр и я пересекали Францию, как Гумберт Гумберт и Лолита, останавливаясь в мотелях, хотя у нас и не было столько секса, сколько у них.

Чем дальше мы ехали, тем больше вещей скапливалось в нашем багажнике. Кроме книг мы приобретали одежду, сувениры, диски и горы туристических брошюр. Разумеется, Лолита покупала обувь.

В какой-то момент у нее оказалось пять пар туфель. Я не возражал против того, чтобы устроить ее ногам праздник, но зачем, спрашивается, нужно было оставлять пустые коробки. Я открыл одну из них и увидел, что она заполнена полиэтиленовыми пакетами. Очаровательно одомашненная Клэр воссоздала уют нашей кухни, используя очень ограниченные резервы багажника.

К тому моменту как мы добрались до Парижа, моя должность штурмана стала чистой формальностью. Клэр отыскала в Интернете сайт компании «Мишлен», где можно было указать пункт отправления и пункт назначения, и тебе выдавали самый быстрый, самый живописный или самый дешевый маршрут для проезда. Его указания были прямо-таки ненормальной точности: «Надо проехать 180 метров (0,2 минуты) на СЗ, затем 335 метров (0,33 минуты) на ССЗ», чего нельзя было сказать о моих «Поверни здесь! Нет, здесь! То есть здесь! То есть вон там, где мы только что проехали».

Я почувствовал себя бесполезным, как пепельница, стоящая на скейтборде, центр по обучению персонала или ящик с полиэтиленовыми пакетами в багажнике автомобиля.

Мы встретились с моим братом. Он удивился, что я, оказывается, не умею бегло говорить по-французски. Неужели я не учил его в школе?

– Ouvrez le chien, – напомнил он мне.

Открой собаку.

Мы встретились впервые с того времени, как он стал жить вместе с Джо, но нам удалось не вспоминать об этом примечательном факте. Вместо этого мы напились и стали петь старые песни, рассказывать старые байки, как два актера, которые по-прежнему играют старые роли, даже несмотря на то что декорации уже полностью поменяли.

В машине мой брат оказался незаменимым человеком, потому что он умел читать по-французски и разбирался в картах, поэтому он занял мое место штурмана. Наблюдая за его работой, за тем, как он попадает в те же ловушки, что и я до него, я сформулировал Пять Непреложных Правил Штурмана, которые очень напоминают Десять Непреложных Правил Издания Журналов: