«Титаник» - Милош Губачек

Всю меру опасности, конечно, понимало и руководство треста ИММ. Поэтому юристы треста уведомили Смита, что ИММ не намерен больше нести расходы по обеспечению проживания более двухсот британских граждан, удерживаемых в Америке в интересах проходящего расследования. Смит немедленно ответил, что не собирается вызывать всех британских граждан для дачи показаний. В их дальнейшем пребывании в Соединенных Штатах нет необходимости, исключая Исмея, четырех офицеров и нескольких человек из команды. Смит преднамеренно, не назвал точную цифру, поскольку ждал важную информацию от шерифа Джо Бейлисса.

С самого начала Смит понимал, что у него не будет возможности надолго задерживать всех спасенных членов команды и, главное, не будет достаточно времени допросить их в своем подкомитете. Поэтому он поручил Бейлиссу негласно установить, кто из членов команды мог бы и хотел бы сообщить что-либо важное по поводу обстоятельств плавания, непосредственно связанных с катастрофой. В ночь с пятницы на субботу Бейлисс сообщил Смиту, что изъявили желание дать показания 29 человек. Смит, ни минуты не колеблясь, распорядился вызвать их всех в свой подкомитет. Руководство треста ИММ моментально отреагировало. И благодаря связям в политических кругах поставило вопрос о наличии юридических оснований у подкомитета сената, федерального органа, для того, чтобы на территории суверенного штата Нью-Йорк вызывать для допроса и задерживать иностранных или американских граждан. На что Смит заявил, что дальнейшие заседания подкомитета будут проходить в Вашингтоне. Но он хотел еще в субботу допросить в Нью-Йорке младшего радиста «Титаника» Гарольда Брайда, состояние здоровья которого могло бы ухудшиться в связи с переездом в Вашингтон, а Смит не собирался ждать, пока этот важный свидетель окончательно поправится.

В субботу 20 апреля в 10 часов 30 минут заседание продолжилось. Ввиду того что выбранный первоначально для заседаний Восточный зал был плох как с точки зрения акустики, так и тем, что не мог вместить всех желающих принять участие в слушаниях, руководство отеля «Уолдорф-Астория» приготовило на этот день Миртовый зал. Первым в качестве свидетеля был вызван радиотелеграфист «Карпатии» Гарольд Т. Коттэм. Ключевым моментом допроса стала минута, когда сенатор Смит представил ему радиограмму, в которой говорилось, что «Титаник» продолжает путь в Галифакс и, по всей вероятности, прибудет туда в среду 17 апреля и что все пассажиры вне опасности. Эта радиограмма была адресована некоторым родственникам важных особ, плывших на «Титанике». Коттэм категорически отрицал, что радиостанция «Карпатии» отправляла подобную радиограмму. Во время его допроса было видно, как тяжело переживают все это Брюс Исмей и вице-президент ИММ Ф. А. С. Франклин, находившиеся в зале.

Затем вызвали Гарольда Брайда. Его привезли в зал в кресле-каталке со все еще забинтованными ногами и в подушках. Состояние Брайда было не таким уж тяжелым, но компания «Маркони» не желала упустить случая подчеркнуть героизм и самоотверженность своих членов. Самым важным был вопрос, касавшийся принятых Брайдом радиограмм о ледовой опасности и возможном появлении айсбергов.

Смит. Вы были на вахте, когда пришла радиограмма от «Америки», в которой сообщалось о наличии айсбергов по курсу «Титаника?»

Брайд. Мне вообще ничего не известно о радиограмме «Америки», в которой говорилось бы об айсбергах. Ее мог принять мистер Филлипс, но лично я ее не видел.

Смит. Вы слышали о том, что была получена такая радиограмма?

Брайд. Нет, сэр.

Смит. Вы говорили с капитаном о какой-нибудь радиограмме?

Брайд. Одна радиограмма была вручена капитану во второй половине дня, сэр.

Смит. В воскресенье?

Брайд. Да, сэр, она касалась ледяного поля.

Смит. От кого она пришла?

Брайд. От «Калифорниан», сэр.

Весь просторный зал загудел. Радист «Титаника» знает только об одной-единственной предостерегающей радиограмме, когда уже известно, что «Титаник» получил как минимум еще две! Насколько же плохой была координация работы обоих радистов самого большого судна в мире и связь между радиорубкой и ходовым мостиком! Радисты не информировали друг друга о жизненно важных радиограммах, и, что хуже всего, радиограммы вообще не доставлялись на мостик!

Затем Брайд сообщил о первом сигнале бедствия, посланном «Титаником», и о том, что немецкое судно «Франкфурт» было первым, кто откликнулся на него, и его радист заверил, что проинформирует капитана. Спустя какое-то время, когда Филлипс передавал информацию «Карпатии», послышался запрос «Франкфурта»: «Что с вами?» Брайд изобразил, как это рассердило Филлипса и как он ответил: «Ты идиот, будь на приеме, но не мешай!» Сенатора Смита, как и всех присутствовавших в зале, это привело в замешательство. Он спросил Брайда:

— Вы не думаете, что в случае подобной опасности могла бы быть отправлена более подробная информация? Возьмите, например, радиограмму «Титаника» «Карпатии», сообщавшую, что котельная затоплена и судно тонет. Можно ли было передать это и другому судну или нет?

— Нет, сэр, — ответил Брайд, — я не думаю, что это было возможно в тех обстоятельствах.

— Вы хотите сказать, — продолжал Смит, — что инструкции, которые определяют вашу работу, позволяют вам ответить отказом на аналогичный вопрос в подобной ситуации?..

Брайд не дал Смиту договорить и прервал его:

— Мы руководствуемся здравым смыслом, а этот парень с «Франкфурта», видимо, в тот момент своим умом не воспользовался.

До определенной степени Брайд мог объяснить действия Филлипса, но многим сведущим сразу же стало ясно, что его реакция на якобы неуместный запрос «Франкфурта» — следствие более глубоких причин. Речь идет об уже упоминавшейся нетерпимости друг к другу радиотелеграфистов конкурирующих компаний, в данном случае «Маркони» и немецкой «Телефункен». Как в этой связи справедливо замечает американский писатель Уэйд, на еще более «глупый» вопрос судна «Олимпик»: «Вы идете на юг встречным курсом?» — переданный в ответ на SOS «Титаника», Филлипс, поскольку речь шла о судне одной компании, ответил очень вежливо и конкретно: «Женщины садятся в спасательные шлюпки».

Немецкие газеты, тоже сильно задетые тоном радиограмм, которыми обменялись «Титаник» и «Франкфурт» (причем последний предлагал свою помощь!), в ряде комментариев давали волю своим чувствам. Англичан обвинили в том, что катастрофа произошла по их халатности, что если бы на «Титанике» была немецкая команда, то и она и пассажиры сегодня были бы живы и судно не затонуло бы. К ним присоединилась и часть американской прессы, подстегиваемая антибританскими и пронемецкими элементами в Соединенных Штатах. Британский флот был осмеян и «разжалован», тогда как немецкому воздавали хвалы.

После допроса Брайда был объявлен перерыв, заседание должно было продолжиться в три часа дня. Тем временем прибыл шериф Джо Бейлисс и сообщил Смиту, что 29 членов команды «Титаника» вызваны на допрос. Одновременно он обратил внимание на то, что было бы желательно допросить еще пятерых, но они как раз отплыли на судне «Лапландия». Энергичный Смит не терял ни минуты. Полагая, что «Лапландия» еще не покинула американские прибрежные воды, он позвонил на базу американского военно-морского флота, попросил, чтобы судну по радио приказали остановиться, и отправил туда на катере Бейлисса с тем, чтобы он доставил пятерых свидетелей назад на берег. Решительные действия Смита имели успех.

Вечернее заседание было кратким. Смит зачитал список тех, кто был вызван для дачи показаний: кроме членов команды «Титаника» и сотрудников компании, он намерен заслушать и значительное число спасенных пассажиров, но только после завершения допроса команды. В заключение Смит сообщил, что последующие заседания следственного подкомитета будут проходить в Вашингтоне.

В тот же вечер Брюс Исмей вновь попросил разрешить ему вернуться в Англию. Ему снова отказали. На этот раз Исмей запротестовал. Он сделал заявление, в котором сообщил, что «с глубоким уважением относится к сенату Соединенных Штатов, но ход расследования может скорее запутать общественное мнение, чем выяснить спорные вопросы». Одновременно он пожаловался британскому послу. Но Смит не позволил вывести себя из равновесия.

В понедельник 22 апреля в 10 часов 30 минут Смит, сопровождаемый членами подкомитета, вошел в большой зал заседаний в новом крыле здания Сената в Вашингтоне. С большим трудом они пробрались к столу. Едва Смит произнес первое слово, как защелкали затворы фотоаппаратов, один корреспондент даже зажужжал кинокамерой, зашуршали блокноты нескольких сотен корреспондентов. Для сенатора Смита это было уже слишком. Он вызвал начальника службы порядка и, несмотря на бурю протеста, заставил часть зрителей удалиться. Репортеров разместили подальше от стола председателя и освободили места для официальных гостей, которые вообще не смогли попасть в зал. В их числе оказались несколько депутатов, генерал Улер и капитан Джон Дж. Напп из Гидрографического управления, которого министр военно-морского флота направил в помощь сенатору. Затем Смит поднялся и резким голосом обратился к собравшимся: