Золотое руно - Р. Грейвз

Колхи выслушали в оцепенении речь Медеи, и ни одни не осмелился проронить ни слова. Затем она вскричала:

- Мой племянник Меланион, часовой на греческом корабле! Разбуди вашего предводителя, царевича Ясона, и спроси, согласен ли он на сделку, которую я ему предлагаю.

Меланион сделал вид, будто совещается с Ясоном, а затем ответил по-колхски, что Ясон согласился, но при условии, что сперва он заберет с острова Аталанту, а затем поднимется по Дунаю, чтобы догнать Пелея и вернуть его на корабль: ибо он не может покинуть ни одного из своих двух товарищей.

Медея разыграла нетерпение, но потом как бы нехотя согласилась. Она взошла на борт "Арго", крича, что чем скорее они отплывут, тем лучше, если они надеются нагнать Пелея. И вот аргонавты вкатили на борт якорные камни и принялись молча грести прочь во тьму, а тем временем медленно поднялся вопль скорби, испускаемый оставшимися без вождя колхскими мореходами - словно голодные волки завыли на луну. Анкей правил к острову Оракула, и когда киль ударился о песок, спустил лесенку. Сперва на борт взошла державшая Руно Аталанта, затем - Ясон. С берега долетел кудахтающий смешок и повторные прощальные слова жрицы, которая весело воскликнула с фракийским акцентом: "Разрублен на кусочки, разрублен на кусочки… их никто и никогда не соберет!"

Аргонавты задрожали, услыхав это. Они догадались, что она и обернулась тогда журавлем. И в самом деле, эта женщина с ее длинным носом и костлявыми ногами весьма походила видом на журавля. С радостью оставили они за кормой кровавый остров и подставили свой парус суровому северному ветру.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

На заре аргонавты нашли Пелея, ожидавшего их в британской деревушке. Адмет спросил его, когда Пелей взбирался по лестнице:

- Ты все еще здесь? А где колхский вице-адмирал?

Пелей кратко ответил:

- Мы одолжили челнок и поплыли в нем. Но вице-адмирал признался мне, что не умеет плавать.

- А, понимаю, - сказал Адмет. - Надо полагать, опять случилось какое-то роковое происшествие.

- Моя жизнь полным-полна их, - признался Пелей, залившись краской, - с тех самых пор, как давным-давно на Эгине какой-то крылатый дух отклонил от правильного пути мое кольцо и оно убило этого беднягу, моего сводного брата. А вчера неустойчивость челнока и быстрота течения лишили жизни колха, не пролив крови. - Затем он обратился к Ясону и Медее: - Скажите мне, благословенная пара, как вам удалось избавиться от наших преследователей? Что, наш Эвфем снова одолжил бурав из Аргусова ящика с инструментами? А Руно-то вы с собой принесли?

Когда Ясон поднялся, чтобы показать свое сокровище, неумолимые солнечные лучи упали на его окровавленную рубаху, запачканные ноги и сгустки крови в светлых волосах.

Пелей скорчил гримасу Горгоны и сказал:

- Кажется, Ясон, у тебя тоже произошло роковое происшествие, да только не без крови. Или ты, может быть, приносил полуночную жертву Божеству Преисподней?

Никто из аргонавтов, кроме Аталанты и двух сыновей Фрикса, не знал, что Ясон убил Апсирта, хотя все знали, что он тайно посетил остров, чтобы забрать Руно. Вид крови всех поразил и потряс, и все в молчании ожидали ответа Ясона.

Ясон не отвечал.

Медея улыбнулась, оглядев ряд заполненных людьми скамей, и сказала:

- Ну что же, поплывем отсюда, дорогие друзья, пока ветер свеж. Пусть никто из вас не думает, что я говорила всерьез, когда требовала, чтобы вы доставили меня обратно в Эа прежде, чем вернетесь в Грецию. Пусть все Колхидское царство разрушит землетрясение или зальет потоп, мне-то что. "Арго" идет прямо в Иолк. Ну, давайте же его сдвинем!

Никто не шелохнулся. Все глаза были устремлены на ее одеяние, забрызганное кровью.

Аталанта спросила:

- Товарищи, что вам мешает? Почему вы не гребете?

Долгое молчание нарушил скрипучий голос Аскалафа из Орхомены.

- Я слышу странный поющий звук на носу, - сказал он. - Может быть он исходит от вещей дубовой ветви Зевса, которая уже однажды к нам обратилась и разрешила наше затруднение?

- Это жужжание мух или шум ветра в снастях, - сказал Эхион, который не терпел каких-либо оракулов, не исходивших от его отца Гермеса.

Прорицатель Мопс взошел на нос, тщательно подобрав свои одежды, когда проходил мимо Медеи, чтобы не загрязнить их. Он внимательно прислушался, наконец кивнул и заговорил.

- Ветвь говорит: "Те, кто сокрушили в битве моих явных врагов, да рассядутся в должном порядке на добротных скамьях этого корабля; но на тех, кто замешан в предательском убийстве, во имя какой благой цели оно бы ни совершилось, падут мои проклятие и гнев. Если только они немедля не покинут корабль, я поражу его с ними вместе ударом молнии и брошу всех аргонавтов в бездонную гибельную пропасть. Они должны уйти, они должны уйти, они должны уйти - и не должны возвращаться, пока не очистятся полностью от греха. Ха! Запах крови исходит даже от золотых рогов моего Руна. Я не приму окровавленное Руно, даже если эта кровь вытекла из глоток моих врагов. Удалите пурпур и золото с корабля и не приносите их ко мне до тех пор, пока их не омоют в семи реках, которые впадают в семь разных морей".

С дальних вершин горы Гемос, хотя день был безоблачный, донеслись ворчливые громовые раскаты, подтверждая истинность оракула.

Не говоря больше ни слова, Ясон и Медея собрали свои пожитки, взяли Руно и спустились по лесенке.

Мопс спросил Аталанту:

- А ты не соучаствовала в убийстве?

Она ответила:

- Я была косвенным соучастником, а не прямым. У меня на теле, волосах или одежде нет крови.

Долоп Эвридам сказал:

- И все же пятнышко-другое могло ускользнуть от твоего внимания. Я не позволю тебе оставаться на борту.

Мелеагр сказал:

- Если Аталанта уходит, я - тоже.

- Иди с миром, - ответил Эвридам, - и возьми с собой Меланиона, который, хотя и не высаживался на остров Оракула, все же виновен еще больше, чем Аталанта.

Другие аргонавты откликнулись:

- Иди с миром, Мелеагр!

Аталанта, Мелеагр и Меланион покинули "Арго", и Мелеагр сказал:

- Я ухожу по собственной воле, а не по необходимости; и все же призываю вас засвидетельствовать перед Аполлоном, что я не дезертир, ибо все вы пожелали, чтобы я шел с миром. Где мы встретимся?

Аргус ответил:

- Где же еще, если не в Ээе, городе Кирки? Кирка, будучи сестрой убитого Ээта и теткой убитого Апсирта - единственная из живущих, кто может выполнить обряды очищения над виновными. Сопроводи их в ее дворец, взяв с собой Руно, путем, о котором мы договорились на недавнем нашем совете, и уговори ее их очистить.

Новый отдаленный раскат грома сделал более весомыми слова Аргуса.

Мелеагр сказал:

- Хорошо, товарищи. Желаю вам счастливого плавания, и пусть вас не сцапает Арас, Главный Адмирал, который поджидает вас у Трои; берегитесь его безжалостных союзников троянцев. Я считаю, что вы поступили неразумно, исключив из вашего числа Медею, поскольку она одна, как царица Колхиды, может призвать Араса к повиновению.

- Я не боюсь за "Арго", - сказал Аргус, - если только на борту не останется ничего, несущего зло. Мы под защитой пяти божеств: Афины, под руководством которой я построил этот блистательный корабль; Зевса, говорящая ветвь которого только что предостерегла нас и гром которого дважды прокатился по небу от Гемоса, подтвердив предостережение; Посейдона, по зыбкой почве владений которого мы плыли и опять должны плыть; Артемиды, журавль которой недавно в момент бедствия изрек нам утешительное пророчество; и Аполлона, которого Артемида зовет братом и которому мы принесли жертвы на Левке, когда сошли на берег этого восхитительного острова.

Из-под одеяла на носу раздался слабый голос Орфея, упрекнувший Аргуса:

- Аргус, сын Нестора, не забывай Великую Богиню, которая дала жизнь всем нам.

Аргус поспешно ответил:

- Не надо, чтобы ее имя слетало с наших уст; с момента нашего захода на Самофракию оно колотит о наши ребра словно молот кораблестроителя.

Затем они оттолкнули от берега судно, простившись только с Мелеагром, так как не желали снискать вражду духа Апсирта. Аргуса единогласно выбрали капитаном.

Они плыли вдоль западного побережья Черного моря без приключений. Берега оставались низкими, пока на третий день они не поравнялись с Гемосом, после чего пошел берег средней высоты с пустынными холмами на заднем плане. Ветры были легкими, но попутными, и на пятый день "Арго" обогнул поросший деревьями мыс с пологими желтыми берегами и прибыл в Салмидесс, летнюю столицу царя Финея. Все аргонавты сошли на берег, и Финей вновь разрумянившийся и деятельный, благодаря нормальному питанию, прошел, постукивая палкой, через двор, чтобы их встретить, и заплакал на шее у своих пасынков, Калаида и Зета. Когда они поведали ему всю историю своего плавания, он сказал: