Кей Дач. Трилогия - Сергей Лукьяненко

Потом случайности переросли в закономерность, как на Злой Земле, куда не могли попасть недостойные. Не будь Кертис так уверен, что Бог не вмешивается в ход событий во Вселенной, он принял бы это за знак свыше и отправился в путь сам. Существуй хоть какой-то шанс, что в отделениях «аТана» нет вражеских агентов, он наплевал бы на собственные правила и приказал оживить Артура на Граале.

Все это стало невозможным после первой попытки похитить мальчика, после того как ожившее тело оказалось лишенным личности. Кто-то узнал о происходящем, и единственной надеждой Кертиса осталась случайность — невозможно было предугадать, на какой планете оживет человек, погибший на Терре. Все пути не перекрыть, и он набирал все новых и новых проводников. Альтос был хорош, но не более. Кертис ждал провала сразу, едва узнав, что они ожили на Инцедиосе. Но время шло, а сигналы нейронных сетей не прерывались. Потом был странный поступок Альтоса, возобновившего аТан и отославшего Кертису письмо. Потом были трое зомби. И Грааль.

Кертис Ван Кертис стоял на планете, на которой не был больше века. Не у самой Двери, но уже на Пороге. Впрочем, к Двери надо было еще подойти. Кей Альтос, самый удачливый из его слуг, целился в своего хозяина из старого плазменного карабина. Рядом сидели двое мальчишек, похожие как отпечатки с одного негатива. С одинаковыми царапинами на лице, одетые в дешевые тряпки… словно Кертис вернулся в свое собственное детство. Один смотрел на него серьезно и спокойно, другой улыбался, явно ожидая реакции.

— Не дурите, Кей, — сказал Кертис.

— И не собираюсь. — Альтос отвел карабин, но лишь чуть-чуть.

Кертис Ван Кертис перевел взгляд на мальчика с серьезным лицом и сказал:

— Привет, сын. Вижу, у нас неприятности.

Ответил ему другой:

— Привет, отец. Мне было очень интересно, узнаешь ты меня или нет.

Кертис сел рядом с Артуром. Покосился на Кея — того, казалось, больше всего занимало течение воды в реке.

— Ты изменился, — признал Кертис и ободряюще улыбнулся второму мальчику: — А ты, наверное, с Сигмы-Т?

Артур со стертой памятью?

— Браво, — сказал Кей. — Его зовут Томми, но это тоже ваш клон.

— Много рассказал? — поинтересовался Кертис у сына.

— Все. Так было надо.

Кей Дач ждал ответа Томми. Но тот молчал. Заговорил Кертис:

— Что ж, вы перевыполнили задание. И, вероятно, хотите обговорить новые расценки?

— Да. Я хочу знать две вещи.

— Говорите.

— Что за Порогом?

— Бог.

— Машина, создавшая мир, еще не является Богом.

— Кей, вы смогли бы понять меня, лишь побывав за Дверью. Но путь туда открыт только мне, Артуру, Томми.

— А я вам нужен? — впервые с появления Кертиса заговорил Томми.

— Конечно. — Кертис словно утратил всякий интерес к Альтосу. — Тебя волнует твоя судьба, мальчик? Понимаю. Видимо, Кей провел с тобой ряд бесед о моей циничности. Ты мне нужен. Даже если твоя новая личность абсолютно отлична от прежней, это не меняет сути. Ты — моя плоть и кровь. В большей степени, чем просто сын. Мне нужны соратники.

Томми кивнул, и Кертис похлопал его по плечу. Спросил:

— А что еще, Кей?

— Почему вы желаете человечеству гибели?

Кертис нахмурился.

— Не смотрите на меня так. Сотню лет назад, когда Империя трещала по швам, пограничные планеты горели в огне, а на истребители-камикадзе сажали пилотами детей, вы отказались от самого щедрого в истории подарка. Вы отвергли мир — настоящий мир, воплотивший все ваши мечты. Я, очевидно, прошел бы «Линией Грез». А вы вернулись в армию, скрыв координаты планеты, и, превозмогая страх, продолжали боевые вылеты.

— Альтос, вы противоречите сам себе.

— Не думаю, что в вас говорил патриотизм. Вы вернулись бы за «Линией Грез» после заключения Альянса. Но ведь даже сейчас она нужна вам не для себя — для продажи.

— Я уже создал мир своей мечты, — серьезно ответил Кертис. — Вот и вся разгадка. Мне «Линия» не нужна, но если есть возможность заработать на ней и принести счастье миллионам…

— Не смешите меня, Кертис. Через «Линию Грез» из Вселенной уйдет цвет человечества. Кончится наука, исчезнет искусство, дураки-полководцы будут командовать солдатами-дебилами. Возможно, что тогда уйдете и вы. После этого, наверное, развалятся установки аТана и «Линии Грез». И наши друзья-булрати вспомнят старые амбиции, Псилон прекратит самоизоляцию, алкарисы будут интересоваться не соседней Галактикой, а отнятыми у них когда-то планетами. Империя, вся человеческая раса, погибнет. Зачем?

— Вы не получите ответа, Альтос, — быстро сказал Кертис. Посмотрел на Артура, словно ожидая поддержки, но тот казался слишком растерянным.

— Я должен попытаться… — произнес Кей, поднимая карабин. Лицо Кертиса дрогнуло, он начал привставать, и Дач нажал на спуск.

Это была очень старая модель, и выхлоп плазменного заряда прогремел как взрыв. На груди Кертиса расцвел огненный цветок, и его швырнуло на камни.

Больше всех был поражен сам Дач. Артур лишь дернул головой, глянув на лежащего отца, потом спросил:

— Что, теперь я?

— Прости, — сказал Кей.

— Давай, давай, — подбодрил его мальчик. — Мы обговаривали этот случай, и ты свободен от обещаний.

Кертис Ван Кертис зашевелился, встал на четвереньки, потом поднялся во весь рост. Лицо его стало белым как мел, галстук измят. И все.

— Ты не выдержал паузу, папа, — заметил Артур. — Я так и не понял, убьет меня Кей или нет.

Дач аккуратно положил карабин у огня и встал. Кертис уже пришел в себя, но гнев его был направлен скорее на Артура, чем на несостоявшегося убийцу.

— Ты… ты знал, что мы под защитой… сопляк… экспериментатор…

— Пап, в меня стреляли сотни раз. Это интересное ощущение, я хотел им поделиться.

Томми потянулся, поднимая карабин.

— Дай! — резко произнес Кертис. Мальчик послушно протянул оружие, и Кей Дач решил, что он выбрал свою роль. Вероятно, то же самое подумал и Кертис. Он потрепал Томми по щеке. И навел оружие на Кея.

— Не надо. — Артур встал между Кеем и стволом карабина.

— Артур, у меня теперь два сына, — сухо заметил Кертис. — И я замечаю, что один из них куда послушнее.

— А другой благодарнее. Кей дотащил меня сюда, отец. Это самое главное, не находишь?

Кертис опустил карабин. Смерил Кея задумчивым взглядом. Злость на его лице начала рассеиваться.

— Альтос, вы согласны и дальше работать на меня? Я умею прощать.

— Если Бог делает вам такие подарки, то я лучше стану поклоняться дьяволу.