Остров Разочарования - Лазарь Лагин

- Так точно, господин майор!..

Они встали по обе стороны входа, сразу покрывшись потом, с горстями, полными золы, перемешанной с перцем, и простояли так, в напряженном ожидании, полминуты, минуту, пять минут, пятнадцать минут, а может быть, и все полчаса.

Стало ясно, что надо бить отбой тревоги.

- Будем отдыхать по очереди, - сказал тогда Фремденгут. - Через часок-полтора разбудите меня...

Они дважды сменили друг друга, а по ту сторону двери все еще царила полнейшая тишина.

И вдруг Фремденгут ткнул ногой похрапывавшего на травяной подстилке Кумахера:

- Тссс!.. На место!.. Приготовиться!..

Наступило утро одиннадцатого июня. Время обычной прогулки пленных еще не пришло, но с двери определенно снимали звукоизоляцию. По мере того как дверь освобождалась от навешанных на нее одеял и шинелей, стало слышно шарканье ног, отрывистая и возбужденная речь, сначала неразборчивая. Потом сквозь щель у самого порога легла острая и теплая полоска дневного света, натужно заскрипел тяжелый деревянный засов, и голос старшего американца раздался неожиданно громко, словно над самым ухом:

- Мообс, вы все испортите своим автоматом! Они не должны видеть никакого оружия.

- Ну, фельдфебель, - прошептал Фремденгут, чувствуя, как по его спине пробежали мурашки, - становитесь справа от меня и, как только откроется дверь...

Он не успел договорить, как дверь отворилась и на пороге показались напряженно улыбающиеся физиономии обоих американцев. Из-за их спин, в некотором отдалении виднелось полное лицо майора Цератода с очень толстыми очками на мясистом облупившемся носу.

- Бросайте, Кумахер! - взвизгнул Фремденгут, неловко швырнул щепотку перцу в глаза мистеру Фламмери, промахнулся, быстро опустил руку в карман за новой порцией своего сыпучего и ароматичного оружия, но вынуть ее уже не смог. Фельдфебель Кумахер обхватил его сзади обеими руками и преданно крикнул отпрянувшим американцам:

- Не пугайтесь, господа, я его крепко держу!..

- Он сошел с ума? - испуганно спросил Фламмери. - Держите его получше, если он сошел с ума!..

- Никак нет, господин капитан! Господин майор не сошли с ума! - тяжело переводя дыхание, отрапортовал Кумахер, не выпуская Фремденгута, который с молчаливым бешенством порывался освободиться из его цепких рук. - Осмелюсь доложить, господин майор изволили хотеть засыпать вам глаза перцем, господин капитан!

- Перцем?.. Глаза?.. Мне?.. Ничего не понимаю!..

И тут на Фремденгута нашло то его наглое вдохновение, которое в свое время создало ему славу талантливого дельца и эсэсовца. Он спокойно выпростал руки из жирных объятий растерявшегося фельдфебеля, стряхнул носовым платком остатки перца со своего кителя и улыбнулся.

- Я должен покорнейше просить у вас извинения, дорогой мистер Фламмери. Дневной свет ослепил меня... Мне показалось, что передо мной... ваш большевистский комиссар...

- Комиссар? - с непонятным весельем хохотнул мистер Фламмери. - И вы решили?..

- Я решил, что он пришел нас расстреливать...

- Дорогой друг мой! - с чувством промолвил капитан Фламмери и неловко, но нежно пожал левую, здоровую руку Фремденгута. - Я пришел сообщить вам, что ваши испытания кончились. Я пришел сообщить вам, что мы, то есть я и оба моих коллеги, не видим оснований держать вас взаперти... Что же касается капитан-лейтенанта Егорычева, то мы с ним окончательно разошлись во взглядах...

- ...и местожительстве! - восторженно добавил младший американец Джон Бойнтон Мообс, переводя поистине сыновний взор с мистера Фламмери на барона Фремденгута и обратно.

Фельдфебель Курт Кумахер стоял ни жив ни мертв, опустив руки по швам, и пожирал глазами начальство.

VI

Они спускались с Северного мыса гуськом, шестеро островитян и двое; белых: Гамлет, стройный юноша с великолепными мышцами и еще более великолепной прической, дядя юного Боба - Джекоб, голенастый тихий и тощий негр Дарк, знакомый уже нам пожилой негр с хитровато-озорным лицом - дядюшка Уолт, трое их соседей и Егорычев со Смитом. Егорычев и Смит с автоматами наготове замыкали шествие. Они то и дело оглядывались назад, откуда им в любую минуту могла грозить пуля в спину. Остальные на бамбуковых шестах несли багаж наших героев, только что покинувших Священную пещеру.

Тихое и сверкающее утро поднималось над островом.

Прибежала снизу, из деревни, запыхавшаяся, насмерть перепуганная Мэри - молодая жена Гамлета. По ее расчетам, Гамлет и все остальные отправившиеся в Священную пещеру давно уже должны были вернуться домой. Она с разбегу выскочила из-за поворота и кинулась на грудь застеснявшемуся Гамлету.

- Жив! - крикнула она вне себя от счастья. - О, жив!.. Я так за тебя перепугалась!..

- Я же тебе говорил, что тебе больше нечего бояться... - сказал ей Гамлет с ласковой укоризной.

А дядюшка Уолт, который шел рядом с Гамлетом, добавил: ,

- Это совсем другие белые, Мэри. Тех, прежних, в черных одеждах, убили.

- Не всех, - сказал Егорычев. - Двое взяты в плен. Негры сразу помрачнели.

Дарк спросил:

- Но они уже не смогут больше убивать наших людей?.. Они заперты в пещере?

Егорычев подтвердил, что они уже пятый день содержатся под замком.

- Они крепко-накрепко заперты, Мэри, - успокоил Гамлет жену.

- Но очень может быть, что они еще сегодня окажутся на свободе, - сказал Егорычев, который не считал себя вправе скрывать опасность, снова нависшую над населением острова Разочарования.

- Они убегут? - спросил Гамлет.

- Боюсь, что их выпустят.

- Но ведь они убивают людей, невинных людей! - воскликнул Гамлет в великом недоумении.

На это Смит с неожиданным для него раздражением ответил:

- Вот именно поэтому их и собираются выпускать.

Эти слова произвели на негров такое удручающее впечатление, что Егорычев счел необходимым несколько разрядить обстановку.

- Все это не так страшно, - сказал он, - но придется, конечно, быть поосторожней. Я вам все потом разъясню.

- Все это не так страшно, Мэри, - погладил Гамлет свою приунывшую жену. - Но придется быть поосторожней. Понимаешь?..

Егорычев улыбнулся:

- Мы со Смитом постараемся, чтобы они вам не смогли причинить вреда.

- Ну, вот видишь, Мэри, совершенно нечего бояться. Дядюшка Уолт сказал Егорычеву:

- Вы будете нашими дорогими гостями, сэр.

- Новый Вифлеем будет вам очень рад, - добавил со своей стороны Гамлет.

Мэри прошептала ему на ухо:

- Пусть они живут в нашей хижине. Можно?

- Можно, - шепотом отвечал ей Гамлет. - Только им будет у нас тесно.

- А ты пригласи... Тогда уже те белые не посмеют напасть на нашу хижину.