Ди-Джей - Александр Берник

прервала «яжмать» его сопле-бульканье, моментально преображаясь во властную и не терпящую отказов повелительницу, — ты мужик или кто? Твою жену обижали, унижали, пользовались, а ты «ну как же»? Иди и принеси мне его голову, а до этого я с тобой не разговариваю.

После чего реальная глава семьи указала номинальной на выход пальчиком и, поджав губки, демонстративно задрав носик, отвернулась, указывая всем своим видом, что счётчик «я с тобой не разговариваю» запущен.

Дима: — Ну вот, не хрена себе, заглянул познакомиться. Влетел гоголем, выполз выползнем.

Всю дорогу до своего шатра, которую он преодолевал с черепашьей скоростью, молодой человек негодующе размышлял, напрочь потеряв ощущения времени и пространства. Вспоминая друга Лёху, его одолевал нешуточный и вполне закономерный вопрос:

Дима: — Зачем мужики женятся на подобных? А ведь таких полно! Хоть пруд пруди! Они что, слепые? Им это нравится? Вряд ли. А может, боятся, что другие им вообще не дадут и надо довольствоваться тем, что имеешь? Бред. Ведь именно подкаблучники заводят себе на стороне любовниц в первую очередь. Пример тот же Лёха. Кстати, единственный из всех женатых друзей, имеющий зазнобу на стороне. А вот у меня таких мыслей даже не проскальзывало никогда.

Он всячески старался объяснить себе этот феномен и не мог. Суккуба, правда, пояснила, что большинство мужчин от подобных семейных отношений со временем сбегают. Но как они попадаются в эту ловушку?

Дима: — А ведь, похоже, именно в ловушку и попадают. В медовую ловушку. Ей ничего не стоит изначально прикормить мальчика вкусненьким сексом, посадить страдальца на половой наркотик удовольствия, а затем, включая «дам — не дам» начинать им манипулировать.

С этими невесёлыми теоретическими изысканиями Дима ввалился в шатёр, зло взглянул на развалившуюся на его троне Джей, походу отмечая, что и эта потусторонняя тварь ничем не лучше. Грузно, еле переставляя ноги и продолжая перебирать тяжёлые мысли, добрался до кровати и рухнул на неё, не раздеваясь, подытожив размышления очевидным выводом: какая же сволочная это штука — семейная жизнь.

— Ну что, нагулялся, кобель? — ехидно посмеиваясь, вопрошала красночёлочная заноза, не упуская возможности поиздеваться над учеником.

— Да пошла ты, — беззлобно буркнул подзуживаемый, даже не осознав, кого посылает и какие могут быть последствия.

На что Суккуба не обиделась, а залилась своим колдовским смехом. До рези в ушах звонким и, как закон о воинской обязанности, действенным. Диму моментально заколотило в судорожных попытках вскочить и затопать ножками, но мягкая подстилка всячески препятствовала принятию вертикального положения, поэтому он задёргал ими, имитируя бег на месте лёжа.

Отсмеявшись и утерев так и не выступившие, но подразумеваемые слёзы, Джей облегчённо, в голос глубоко выдохнула и размякла на троне, перетекая телом на одну сторону и принимая положение полулёжа. Для Димы подобная встряска послужила прекрасным стимулятором для возвращения из чёрных грёз к сволочной реальности.

Он тоже громко выдохнул, как бы приходя в себя от морока, и, наконец, приняв сидячее положение, вопросительно уставился на Суккубу, стараясь сообразить, какого чёрта она тут делает. Стоит ли её появление трактовать, как окончание экзамена или воспринимать, как намерение усложнить его внеплановыми вводными?

— Расслабься, — лениво махнула училка, отвечая на незаданный вопрос, — благодаря предварительному анализу, первичной разведке и глубоко засунутому в голову эпикризу содеянного, ты довольно легко подобрал ключики к этой «говнюшке». Завтра она тебе по любому даст. Надо же привязывать молодого Главу Рода к своей кормилице. Хотя тебе лично это удовольствие вряд ли доставит.

— Почему? — не удержался Дима, уже чувствуя подвох.

— Потому, — обтекаемо и недоброжелательно пресекла Джей попытки глупого ничтожества вмешаться в её сакраментальный монолог. Но, выдержав паузу и обдумав, всё же решила опуститься до объяснения, — потому что ты награждён мною возможностью чувствовать возбуждение партнёрши. А эта семейная проститутка, как ты её назвал, пока не привыкнет к твоему члену, бурные совокупления будет исключительно имитировать. Я просто тебя пожалела. Видеть неистовое сладострастие, слышать симфонию фантастического оргазма и не чувствовать при этом даже капельки возбуждения притворной сучки — это унизительно. Знаю, ты ещё не сталкивался по жизни с имитацией оргазма. И не надо пока. Думаю, в будущем этой лжи во благо, ещё нахлебаешься сполна.

Суккуба замолчала, грустно улыбаясь, давая ученику время осознать услышанное. Дима, только представив себе подобное занятие любовью, при котором один партнёр мучается мыслью: «когда же ты возбудишься, тварь», а другая: «когда же ты уже кончишь, сволочь», зябко передёрнул плечами и мысленно поблагодарил всемогущую сущность.

— Но мы с тобой здесь ещё не закончили, — с интонацией хитрой лисы из сказок детства прервала она его «спасибо» в свою сторону, давая понять, что пряники закончились и впереди очередные розги, — архетипы были теоретическими, донельзя упрощёнными. В реальной жизни будет всё куда сложнее. Но это уже твой личный процесс саморазвития. Я же по условиям контракта даю только азы.

Джей, как бы делая визуальное ударение на последнем слове, размашисто хлопнула в ладоши, в мгновение ока перенося дальнейшее собеседование в светло-серое «ничто» своего ангельского мира.

Это произошло настолько резко и неожиданно, что Дима на пару секунд потерял равновесие с ориентацией, отчего голова закружилась и к горлу подступил ком тошноты, а тело моментально вспотело. Хорошо, что сидел. Организму явно не нравились подобные метаморфозы.

Чёрный ангел, обтянутый в блестящее и тонкое, как презерватив, одеяние, чем-то напоминающее нефтяную плёнку, с матово-чёрными крыльями за спиной, со светящимся ликом, неизменной красной чёлкой и золотой спиралью меж бровей, восседал на сказочном троне с высокой резной спинкой, замерев, словно изваяние.

После того, как подопечный пришёл в себя и отдышался, подавив позывы взбесившегося желудка, он ещё какое-то время осматривался, вертя головой. Но вокруг, кроме непонятно за счёт чего подсвечивающийся светлой серости сильно разреженного тумана, уходящего в пустую бесконечность, ничего не было.

Он тут уже бывал и всё это видел, но накатило ощущение, что это что-то новенькое. Да и прошлый раз ему некогда было так дотошно разглядывать белёсую пустоту, потому что находился под гипнозом от одного вида Суккубы, а сейчас потусторонняя сущность будто специально давала ему возможность проникнуться в нереальный мир и понять, что он ничего в нём не понимает.

После пристального сканирования и тщетных попыток хоть что-то разглядеть в светло-серой пелене, он, наконец, обратил взор на хозяйку здешнего «ничего», с особой тщательностью приступив к изучению ангельского создания. Суккуба при этом продолжала оставаться изваянием, не проявляя признаков жизни, если подобное вообще можно сказать об ангельской сущности.

Только спустя несколько минут детального изучения, полностью успокоившись и утолив любопытство, оценив попутно главную в потустороннем мире