По ту сторону черной дыры - Дмитрий Беразинский

Справедливости ради нужно отметить, что год назад действительно, покойный граф де Ла Ренн осмелился свистнуть вслед Светлане, восхищенный её новыми спандексами, второй кожей обхватившие обалденные ноги жены посла. Олег Палыч при всем честном народе заехал свистуну в зубы, отчего граф моментально лишился своей шикарной улыбки.

Через неделю, когда опухшая челюсть нахала позволила состояться дуэли, а самоуверенный граф в качестве оружия выбрал кинжалы, подполковник отхватил противнику добрую половину детородного органа. С тех пор свистуны на улицах Парижа перевелись.

— Жак! — послал Олег Палыч другу упрек, — ну зачем ты так? У Его Величества и в мыслях не было…

— Было-было! — воскликнул бывший шут, — Его Величество, пардон, из тех мужчин, у кого всегда в мыслях Это.

— Мы так и будем здесь стоять? — нетерпеливо топнула ногой Светлана, — а от пошлостей Жака у меня еще в прошлом году уши опухли… После случая с этим несчастным графом. Де Ла Кто-то…

— Прошу Вас, — спохватился посол, — добро пожаловать, Ваше Величество. Ну и ты тоже входи, чего там…

Франкский министр, к которому относилось это уточнение, расплылся до ушей.

— Я бы с удовольствием, — признался он, — но меня ждут в другом месте. Вечерком подойду. Побормочем.

— Ну-ну! — улыбнулся Булдаков, чувствуя очередной подвох.

За те несколько лет, что послы пробыли в Париже, замок Женуа, некогда имевший весьма мрачный вид, преобразился, словно Иванушка-дурачок искупавшийся в чане с кипящим молоком. Джонатан, проходя через заасфальтированный двор, поразился тому, с какой тщательностью здесь поддерживается порядок. На заре своей карьеры он побывал однажды в Верхней Саксонии — там тоже молились на чистоту, но такого он в своей жизни не видывал. Побеленные стволы деревьев, аккуратно подстриженная трава на газонах, нигде на асфальте ни лошадиной кучи, ни человеческой лужи — точно в рай попал.

По темно— синему ковру поднялись на крыльцо. Воин в чудной пятнистой одежде отдал честь, продолжая смотреть вдаль отрешенным взглядом. Дверь из настоящего стекла(!) бесшумно отъехала в сторону, пропуская чету Булдаковых и короля Британии. Джонатан восхищенно уставился на толстое тонированное стекло. Заметив его взгляд, Олег Палыч с гордостью заявил:

— Пуленепробиваемое!

— Угу! — буркнула Светлана, — особенно если пули — кожаные.

— Не плексиглас же! — обиделся подполковник, — пардон, Ваше Величество, — заговорился.

В холле, несмотря на лето, топился камин. У него, утопая в мохнатых креслах, сидели старший прапорщик Мухин и принцесса Генриетта — родная сестра короля Британии. Судя по вспотевшему лбу старшего прапорщика, беседа была в самом разгаре. У самого огня грела кости старая кормилица. Увидав вошедших, леди Генриетта быстро вскочила с кресла и подбежала к брату. За ней, гораздо медленнее, косолапил Мухин.

— Имею удовольствие представить вам свою сестру Генриетту, — быстро нашелся король, — она вас здесь не слишком утомила?

— Спаси Христос! — проворчал Мухин, — я уж думал, что вы никогда не явитесь. Добрый день, Ваше Величество! Позвольте, товарищ полковник, я удалюсь? Там северный скат крыши прохудился, так бойцы починяют. Сами знаете, если не приглядишь за ними, то такого натворят!

— Погоди, Иваныч! Тут тебя сватать приехали…

Внезапно перейдя на английский, подполковник обратился к принцессе:

— Milady, I know you will soon be married, isn’t it?

— Of course, sir, — пролепетала та, — and I will find myself on four winds bar.

— Это наша любимая песенка, — сказал бритт, — когда вы догадались, сэр? — Булдаков снисходительно кашлянул:

— Искусство интриги ведомо и мне. Поверьте, Ваше Величество, я не зря ем свой хлеб.

Внезапно до Мухина дошел смысл разговора.

— Командир! — с ужасом воскликнул он по-русски, — мы же договорились! Я даже не знаю, своих способностей относительно… — вспомнив, что Светлана его тоже слышит, он переключился на другое.

— Да этой девке лет пятнадцать, а мне уже тридцать пять! Вы что? Она же меня за… за… в первую брачную ночь. Ей молодой кобель нужен!

— Ты у меня один неженатый остался, Иваныч, — терпеливо втолковывал Булдаков, — все, лафа кончилась. Надо!

— Прошу прощения, Ваше Величество, — извинился посол перед королем, — этот обормот ошалел от счастья. Пусть попривыкнет маленько. В его годы уже внуков нянчат, а он все никак жениться не собрался — служба!

— Понимаю, — кивнул Джонатан Оверлорд, — это хорошо, когда муж старше. Будет кому из девичьей головы всякий вздор выбить.

Мухин, чуть не плача, ушел к себе. Светлана посмотрела ему вслед и обратилась к Генриетте:

— Ваше Высочество наверное не одобряет наш выбор? — принцесса глупо хихикнула:

— Какой забавный рыцарь! — затем спохватилась, — я выполню волю короля, даже если мне предложат тысячелетнего старика. Хотя, так долго живут лишь тролли.

Булдакова в это время грызла другая мысль.

— Ваше Величество, — обратился он к бритту, — не слишком ли молода ваша сестра для замужества?

— Отнюдь, — возразил тот, — этой зимой ей исполнилось семнадцать. Некоторых наших девушек отдают замуж и в четырнадцать.

— Ну, конечно, — согласилась Светлана, — некоторые из наших девчат ТОЖЕ согласны в таком возрасте прыгнуть под венец, невзирая на недоразвитую физиологию… Да и все остальное!

Вечером, когда отгремели заздравные тосты, у камина также грели ноги двое. На этот раз король Британии и посол Белой Руси. Во избежание лишних ушей и для спокойствия Джонатана разговор велся на английском. Мухин затесался где-то на ПТО и зализывал свою обиду, матеря почем зря доблестных ремонтников, наводивших глянец на одну из «Бетрелей», а Светлана наверху развлекала принцессу Генриетту. Больше языком Туманного Альбиона в замке Женуа не владел никто.

Правда, само понятие «Туманный Альбион» здесь было скорее гротеском. Так называть высокогорную страну, где туман являлся большой редкостью, не стоило. Изрезанная фьордами южная оконечность острова напоминала скорее перевернутый вариант Норвегии того мира, который всего несколько лет назад Булдаков и его люди считали своим домом, покинуть который невозможно.

Бритт лениво развалился в кресле и потягивал вишневый ликер. Олег Палыч молча глядел на огонь, пытаясь в отблесках пламени найти разгадку странного поведения гостя.

— Уф, друг мой! — наконец оставил в покое чашу Джонатан, — полагая, что вы удивлены моими противоречивыми поступками, спешу развеять ваши сомнения в моем здравомыслии.

— Но, Ваше Величество! — запротестовал подполковник, — у меня и в мыслях не было…

— Да хватит вам, — благодушно промурлыкал бритт, — кстати, можете называть меня просто Джонатан, сэр, так будет проще и удобнее, чем все эти замечания о моем величии. Кстати, развейте и мои сомнения. Несколько сотен лет тому назад один из британских рыцарей привез с Востока чашу Грааля. Вместе с ним ко двору короля Якова явилась прелюбопытная личность — Вещий Олег. Самое странное, что имени рыцаря я уже и не помню, а вот имя росса память сохранила. По слухам, Вещий Олег являлся одним из Древних.

— Каких «Древних», — переспросил посол, — вы, сэр, наверное хотели сказать «древлян»…

— Я, сударь мой, сказал то, что сказал. Возможно, Древние не более чем красивая легенда, возможно, — король внезапно пристально посмотрел на Булдакова, — есть у меня подозрения, что Вещий Олег — это вы!

Олег Палыч нервно рассмеялся.

— Глупости! — решительно сказал он, — если у меня хватает дури чтобы кулаком пробить кирпичную стену, то из этого вовсе не следует что я герой забытого пантеона. О Вещем Олеге я, конечно, слышал… Но насколько мне не изменяет память, он ведь умер от укуса змеи.

Джонатан покачал головой.

— Тот кто повелевал драконами не может умереть от банального укуса. Такие Герои умирают красиво, либо не умирают вообще. Значит, вы не он. Жаль!

— Вы, сэр, пытались посвятить меня в свои планы, — напомнил посол.

— В самом деле? — выгнул брови дугой король, — да, припоминаю! Вы, конечно, удивлены что я утром просил руки принцессы Анны, а днем уже устраивал брак своей сестры… Понимаете, как бы это вам сказать…

— Опасаетесь плодотворного союза Каталонии и Франко? — вставил Булдаков, опустив «сэр».

— Вы действительно, хлеб не зря едите! — хмыкнул Джонатан, — этого союза я не боюсь, буде он не направлен против Британии. Но поверьте мне, дорогой сударь, я же знаю этих козлов! Людовик, в общих чертах, не опасен. Хосеп тоже. Но силы, которые властвуют в Каталонии, я имею в виду Торкемаду, не дают мне спать спокойно. Надеюсь, разницу в религиях вы уже уловили?

— Да нету никакой разницы! — поморщился посол, — все отличия в порядке сбора десятины с паствы.

— Браво, сударь мой! — захлопал в ладоши король, — но простому человеку такие понятия недоступны. Торкемада орет: «Смерть противникам истинной религии!»; а за ним легион недовольных. Счастье, что нас пролив разделяет.