Дмитрий Красивый - Сычев К. В.

– Но он – Василий Василич, а не Роман Михалыч! – прогудел боярин Иван Акинфиевич. – Пусть кровь Дмитрия, но не кровь Романа!

– Много воды утечет, пока совершаться такие дела! – сказал из дальнего угла княжеской светлицы недавний посланник на Волынь игумен Арсений. – Зачем заранее беспокоиться? Известно, что такие дела не решаются без Божьей воли…Нечего беспокоить себя и Господа без необходимости!

– Выйди-ка вперед, святой старец! – молвил, поднимая руку, князь Александр. – И садись здесь, на переднюю скамью! Расскажи нам последние новости.

Отец Арсений встал и, пройдя между рядами псковской знати, занял предложенное ему место.

– Этот год очень тяжелый, славный князь, – начал он своим громким басистым голосом. – Много бед случилось на святой Руси. Скончались многие знатные люди…Так, весной умер князь Федор Василич Ростовский…А его городскую долю захватил Иван Калита!

– Как же так? Ведь у покойного Федора есть наследники! – возмутился боярин Иван Акинфиевич. – Молодой князь Андрей! И другой, старший брат, Константин Василич, владеющий половиной Ростова! Разве он не наследник?

– Иван Московский наложил свои руки на их наследство, – продолжил игумен, – а сына покойного князя Федора, Андрея, оставил в Ростове только служилым князем! Больше нет того Сретенского удела в Ростове!

– Вот какой хищник! – буркнул Александр Михайлович. – Готов заграбастать все земли! Он дождется и наследства Константина…И завладеет другой половиной Ростова – Борисоглебской…Куда Константину тягаться с Москвой: он ведь женат на дочери Ивана, Марье!

– А вот и другая смерть! Скончался Александр Василич Суздальский! – пробормотал недовольный прерыванием его речи отец Арсений. – Видите, какой нынче год?

– Неужели этот алчный Иван приберет теперь и Суздаль? – вздрогнул князь Александр. – Тогда Москва совсем ожиреет!

– Навряд ли пока, – покачал головой игумен Арсений. – Константин, брат покойного князя Александра, съездил в Орду и выпросил у государя ярлык на Суздаль! Словом, опередил бессовестного Ивана…

– Вот как получилось! – усмехнулся князь Александр. – Юрий, Иван и даже их батька Даниил боролись с Тверью за власть, а тем временем Суздаль тихо и спокойно отделился от владимирской земли…И теперь свободный удел! Это дело поддержал и татарский царь! Как ни смешно, но великое княжение раньше называлось «Суздальским», но столицей был Владимир! А теперь и княжение и столица стали с одним названием – «владимирская земля»! Не за горами то время, когда и Суздаль станет великим, стольным городом! Однако рассказывай дальше, святой отец, что там еще приключилось.

– Да вот недавно в Москве случился пожар, – опустил голову игумен, – и выгорел весь город, даже кремль! Господь сурово карает князя Ивана! Тяжело заболели его верные слуги – любимый боярин Федор Бяконт и престарелый тысяцкий Протасий…Последний уже передал свое место сыну Василию…А сам Иван Данилыч отправился, не взирая на снег и холод, к царю в Орду, прихватив с собой твоего брата Константина…

– Вот это, в самом деле, наказание Господне! – сказал, краснея от гнева, князь Александр. – И пожар, и болезни его любимых бояр – это все за грехи!

– Вот и супруга этого Ивана, Алена, заболела…, – добавил отец Арсений.

– Однако Иван продолжает хитрить и строить козни! – возмутился Александр Михайлович. – Теперь вот повез с собой запуганного им Константина! Не нашел другого времени! В такой холод и при болезни супруги! Неужели опять что-нибудь задумал?!

– Кто знает его хитрости? – пробормотал игумен Арсений. – И нам от них не сладко! Москва уже опутала Великий Новгород…А там и до Пскова – рукой подать!

– Ну, уж если до Пскова…, – поднял руку князь Александр. – Пусть только сунется! Пока я тут и пребываю в союзе с Литвой, Ивану с нами не справиться! А вот если опять натравит на меня митрополита…Но святитель пока, слава Богу, на Волыни…

В это время открылась дверь, и в княжескую светлицу вбежал мальчик-слуга. – Великий князь! – крикнул он с порога. – К тебе – важный посланец из Литвы!

– Тогда проси! – приказал князь. – Узнаем литовские новости.

В полной тишине в светлицу вошел рослый, одетый в длинную баранью шубу, литовец. С обнаженной головой, держа в руке богатую шапку из куньего меха, он проследовал по проходу, разделявшему боярские скамьи, прямо к княжескому креслу и низко, поясно, поклонился. Затем, повернувшись лицом к собранию, а к князю – спиной, он вновь сделал поясный поклон сидевшим. – Здравствуйте, князь Александр, твои люди и славные псковские бояре! – сказал он на хорошем русском, вновь повернувшись лицом к князю и прищурив свои серые, стальные глаза. – Вам привет от великого и могучего князя Гедиминаса!

– Здравствуй, славный гонец! – кивнул головой князь Александр, не вставая. – Говори, с чем пожаловал: с радостью или горем?

– С горем, русский князь, – ответил литовский посланец. – Не хочу отнимать у тебя много времени и скажу кратко. Нам сейчас нужны воины!

– Неужели славный князь Гедимин готовится к походу?! – подскочил со своего кресла князь Александр. – В зиму и холод? Это неплохо!

– Отрадно видеть твою готовность к войне, славный князь! – сказал литовец, потирая свой длинный, красный от мороза нос. – Но пока еще никуда идти не надо, а следует только соблюдать полную боевую готовность! Пришли известия, что на Севере зашевелились немецкие крестоносцы…Вот наш господин и прислал меня к вам, чтобы заранее предупредить о возможном походе. А пока великий князь отправил на границу дозоры и сразу же, если будет обнаружена угроза, пришлет за тобой!

– Хорошо, славный вестник, – улыбнулся князь Александр. – В нас не сомневайтесь! Мы по первому зову соберем своих воинов! И охотно пойдем на любую войну: разогреем тогда кровушку и разомнем плечи! Это настоящее княжеское дело! Готовьтесь же, мои славные люди!

– И мы всегда готовы собрать народное ополчение! – поддержал князя псковский посадник Гаврило Олсуфьев. – Пусть лучше наши люди громят крестоносцев в Литве или на немецком Севере, чем допускать их сюда, под стены Пскова!

ГЛАВА 19

НЕУДАЧА ИВАНА СМОЛЕНСКОГО

Весной 1332 года великий смоленский князь Иван Александрович прибыл в Сарай-Берке. С большим трудом добрался страдавший болями в спине седобородый старик до татарской столицы вместе со старшим сыном Святославом и двумястами дружинниками.

Ордынский хан только что отпустил домой московского и великого владимирского князя Ивана и был в плохом настроении: после смерти сына он никого не хотел принимать. Лишь для Ивана Данииловича и некоторых других, угодивших ему князей, он сделал исключение. Хитрый москвич сумел добиться своими богатыми подарками и грубой лестью расположения сначала ханских вельмож, затем – его жен и, наконец, самого хана. Князь Иван Даниилович довольно быстро распознал вкусы Узбек-хана, его привычки и отвращение к грубой клевете. Поэтому московский князь действовал сообразно полученным сведениям: делал вид, что всем доволен, постоянно благодарил хана едва ли не за солнечный восход и никогда ни на кого не жаловался! Прикинувшись правдолюбцем, князь Иван, порой, добивался своих целей просто рассказами о том, что он якобы случайно узнал. Таким образом, ему удавалось сообщить хану под видом обычных сведений и факты, порочившие его противников.