Излом зла - Василий Головачев

Матвей Соболев узнал об этом поздно ночью, позвонив Дикому домой и услышав от его жены печальную весть. В задумчивости походил по комнатам, чувствуя дискомфорт, связанный с отсутствием Кристины. Он уже заметил, что острая необходимость в любимой женщине пропадает, когда она рядом, зато когда ее нет – ощущение сердечной недостаточности сводит с ума.

Сел за компьютер, поработал с каналами секретной сети ФСБ и МВД, узнал новые подробности прохождения по цепи исполнителей приказа о задержании «особо опасных преступников», одним из которых был он сам, но в голову ничего путного не шло. Перед глазами стояло замкнутое, суровое лицо «викинга» – Бориса Ивановича Ивакина, а в ушах снова и снова звучали слова Светлены: «Действуй, иначе опоздаешь…» Неужели он в самом деле не может изменить запланированный мирозданием порядок вещей? Ведь и в том, прошлом варианте бытия Ивакина убили, Дикого ранили, Илью Муромца подстрелили, и в этом повторяется то же самое, несмотря на попытки изменить ход событий и знание того, что произойдет. Или он плохо старается?

Матвей выключил компьютер, походил по непривычно пустым и тихим комнатам, бесцельно дотрагиваясь до вещей Кристины, чувствуя себя странно одиноким, потом позвонил Горшину. Однако Тараса не было дома, его автоответчик, как живой человек, с иронией посоветовал поискать хозяина в астрале, и Матвей с усмешкой бросил трубку. Но тут же поднял снова – телефон зазвонил сам. Однако голос принадлежал не Тарасу. Матвей не сразу узнал Самандара.

– Есть разговор, – сказал Вахид Тожиевич.

– Говорите, – сказал Матвей, озадаченный тем, что Самандару известен его секретный телефон с кодовым опознавателем.

– Не по телефону.

Идти никуда Матвею не хотелось, но так как Посвященные не будут звонить зря, он согласился.

– Где?

– У вас, если не возражаете, я тут неподалеку.

– Жду. – Матвей выключил телефон, прикинул варианты заинтересованности директора МИЦБИ в контакте с ним, на всякий случай сварил кофе и снова кругами пошел по квартире.

Вахид Тожиевич позвонил в дверь через двадцать минут. Вошел сосредоточенно-деловой, налитый упругой силой. Замкнутое, бесстрастное лицо его напоминало лицо игрока в покер, ведущего свою игру.

– Проходите, – повел рукой Матвей, приглашая гостя в гостиную.

– Я всего на минуту, – сказал Самандар, входя в комнату, не снимая туфель, остановился у журнального столика. Матвей пожал плечами, вошел следом и встал напротив.

– Слушаю вас.

Взгляд Самандара из-под черных густых бровей был стремителен и остр, но пробить ледяную сталь глаз хозяина не смог.

– У вас есть то, что интересует и меня.

– Конкретно?

– «Черный файл». Программа вызова Конкере.

– И что же? – Матвей был неприятно поражен осведомленностью Самандара и даже прикинул, от кого тот мог узнать о походе на дачу Ельшина (Вася Баловень! Только он мог похвастаться перед Ульяной, а та сказала Вахиду…), но на лице его ничего не отразилось.

– Предлагаю свою помощь в контакте. Одному вам не справиться с проекцией Монарха, владеющей всем спектром Сил Мира.

– Я не собираюсь контактировать с Монархом, – равнодушно проговорил Матвей, мысленно добавив: «пока».

Тонкие губы Самандара слегка раздвинулись в едва заметной саркастической улыбке.

– Если бы это было так, вам незачем было бы проникать на дачу генерала Ельшина. Итак, вы не хотите, чтобы я подстраховал вас?

– Не хочу, – подтвердил Матвей.

– Вы рискуете… и даже не жизнью – свободой воли! Любой контакт с Конкере заканчивается зомбированием контактера. Вы не справитесь.

– У вас все?

Самандар бросил еще один острый взгляд – выпад воздействия на психофизическом уровне, воспринимаемый как парализующий удар по голове, но Матвей легко отвел удар «поворотом психики вокруг оси» и ответил «пощечиной» – отрезвляющим пси-уколом на частоте гашения сознания. Вахид Тожиевич отшатнулся, бледнея, он не ожидал такого владения пси-полями от какого-то там «незавершенного аватары», вдобавок не признанного Кругом.

– Всего доброго, – поклонился Матвей. – Надеюсь, вы меня поняли.

Директор Международного исследовательского центра боевых искусств провел дрожащей рукой по лбу, повернулся и вышел из квартиры Соболева на негнущихся ногах. Он был явно потрясен.

Матвей закрыл за ним дверь, подмигнул сам себе в зеркале прихожей, не спеша прогонять всплывшую из глубин психики нехорошую мыслишку, что он еще мало проучил Вахида, потом решительно прошествовал в кабинет. Терпеть дольше с разверткой «черного файла» не было сил. Самандар, не ведая того, своим предложением спровоцировал Матвея начать работу без подготовки и подстраховки, в которых он нуждался.

С тихим гулом заработал компьютер, словно встрепенулся и потянулся проснувшийся электрический зверь. Проглотил диск CD-ROM. На экране дисплея медленно разгорелся алый иероглиф «цюань» на черном фоне. И в тот же момент что-то произошло, мир вокруг неуловимо изменился. Компьютер теперь в самом деле создавал впечатление живого существа с мощной, но нездоровой энергетикой. Затем Матвей почувствовал на себе чей-то пристальный, тяжелый, засасывающий взгляд!

Он был готов, казалось, ко всему: к мощной пси-атаке, к появлению призрака Монарха, к натиску воли Конкере, к высокоскоростному бою, наконец, – только не к тому, что произошло. Его сознание просто растворилось в кошмарно черном объеме Космоса, провалилось в Великую Пустоту, проглоченное кем-то гораздо более масштабным, чем планета Земля и даже Галактика! И Матвей не выдержал этой антиатаки, как не выдерживает боец собственного удара и после промаха падает вперед, проваливается, как говорят специалисты.

Да, он осознал свою ошибку и попытался увернуться, перейти на другие диапазоны психического состояния, однако он уже «падал вперед», проваливался с нарастающей скоростью, и его попытка лишь задержала падение на несколько мгновений…

и тотчас же он почувствовал под ногами твердую поверхность – словно кто-то подсунул ему плот…

тело пробило плот, но руки ухватились за какие-то балки и фермы, подтянули вверх тело, казавшееся глыбой мертвого металла…

балки обломились, и снова, отчаянно извернувшись, Матвей поймал брошенную «сверху» – в пустоту – веревку, затормозил падение и стал подниматься вверх, уже почти не дыша, на пределе сил и воли…

голова пробила толстый слой льда, закрывшего «полынью пустоты», которая продолжала засасывать его, растворять в себе, испарять и развеивать по гигантским объемам чужого сознания…

уши взорвались от собственного крика…

грудная клетка выгнулась дугой, сотрясаемая бешено заработавшим сердцем…