Долгий сон - Ричард Райт

— Сядьте, Тайри, — властно сказал доктор Брус. — Успокойтесь. Нате-ка вот, примите… — Он протянул Тайри таблетку и стакан воды. — В таком состоянии ничего толкового из ваших решений не выйдет.

Дико поводя глазами, Тайри проглотил таблетку и вдруг разразился судорожными рыданиями. Доктор Брус похлопал его по плечу.

— Вот так-то лучше. Вам сейчас полезно выпустить пар.

Рыбий Пуп сидел рядом, глядя, как сотрясается от слез тело Тайри, и ненавидел эти слезы, он знал, что плакать сейчас — последнее дело. Глория права, лучше им подобру-поздорову уносить ноги… Господи, как убоги их взгляды, их возможности, их надежды! Почему всякий час, отпущенный им на земле, должен быть горячечно прожит в пределах жизненного пространства, отведенного для них белыми? Он вдруг всеми силами души пожелал оторваться от этой тупой безнадежности, унестись от нее как можно дальше. Но едва только мозг его попытался охватить представление о чем-то ином, как в нем возникла пустота. Рыбий Пуп слыхал, как скитаются средь чужих народов евреи, как странствуют беженцы по белу свету, и только черные зимой и летом, в годину войны и в мирное время остаются на том же месте; приемлют законы, установленные белыми, или же норовят их обойти, но сами никуда не двигаются, разве что от одних белых хозяев к другим. Они привыкли воспринимать своих белых истязателей как неотъемлемую часть вселенной, как воспринимают деревья, реки, горы — или солнце, звезды, Луну… Ну что ж, раз уж их все равно не хватит на то, чтоб бежать, остается хотя бы разить вслепую что-нибудь — неважно что.

— Правда, покажем эти проклятые чеки Макуильямсу, — сказал Рыбий Пуп. — Все же лучше, чем ничего.

— И то верно, — сказал Тайри.

— А что нам еще остается? — сказал доктор Брус.

Теперь Рыбий Пуп совсем испугался: слишком быстро с ним согласились. С отчаяния он предложил им первое, что пришло в голову, и они ухватились за это. Хотя, с другой стороны, почему бы и нет? Любой поступок лучше, чем эта разъедающая душу неуверенность.

— Если отдавать, то лучше побыстрей, прямо сегодня. Пусть у Макуильямса будет время обмозговать это все, — сказал он.

— Я хоть сейчас готов, — сказал Тайри.

Доктор Брус помялся в нерешительности.

— А вы представляете себе, что это значит? Мы переносим сражение во вражеский лагерь…

— Да больше-то, милый человек, сражаться негде, — объявил Тайри.

— Если белые передерутся между собой, может, на нас не так навалятся, — вставил Рыбий Пуп.

Доктор Брус взял телефонную книгу и полистал ее.

— Вот его номер. Хотите, чтоб я позвонил?

— А как мы ему скажем? — спросил Тайри.

— Он, разумеется, слышал о пожаре, — сказал доктор Брус. — Скажу, что в этой связи мы имеем сообщить нечто, представляющее для него как для политической фигуры известный интерес.

Они помолчали. Они ставили на карту все, и им нужна была уверенность, что они ставят на верную карту.

— Интересно бы знать, — с расстановкой сказал Рыбий Пуп, — кто для этого Макуильямса хуже — черные или полицейские начальники, которые берут взятки?

— Пока это одному Богу известно, — сказал доктор Брус. — Придется самим выяснить. Можно предполагать, что пациент болен раком, однако полной уверенности не будет, пока его не разрежешь. Я — за операцию.

Тайри горько усмехнулся.

— Согласен, док. Пропадай все пропадом. Операция — так операция!

XXVIII

Доктор Брус набрал номер. Макуильямс оказался дома и с большим вниманием выслушал полные недомолвок объяснения доктора Бруса. Да, все это определенно представляет для него интерес, он хочет видеть погашенные чеки. Когда он мог бы повидаться с доктором Брусом и Тайри? Сейчас. Прямо сейчас. Хорошо, через полчаса он будет у них. Только говорить об этом никому не нужно. Доктор Брус повесил трубку.

— Сейчас приедет. Похоже, чрезвычайно заинтересовался, а впрочем — как знать.

— Ничего, сообща оно лучше, — решительно сказал Тайри. — Макуильямс — белый, и нам он не друг… Он — за то, чтоб у власти были честные люди, и все такое. Ладно, мы вручим ему это хозяйство и попросим передать большому жюри. А между прочим, я вот так уверен, что начальник от своего улова кое-что отваливал и своему начальству. Стало быть, если судить нас, значит, должны судить и всех остальных прочих, верно я говорю? А этого нам и надо. Не по той причине сгорела «Пуща», что кто-то нарушал пожарные правила, и женщины не потому занимались своим ремеслом, и народу не потому столько погибло. «Пуща» работала с дозволения закона, а закону за то платили. — Он понизил голос. — Конечно, нас это не избавит от тюрьмы, но только пускай и они, заразы белые, сядут со мной на одну скамью и тоже ответят суду. Оправдают их — значит, и я оправдан. Вины на нас поровну.

— Безумие чистой воды, — сказал доктор Брус. — Но другого выхода у нас нет.

Зазвонил телефон. Все трое переглянулись. Доктор Брус взял трубку.

— Доктор Брус у телефона. — Он помолчал, слушая, и бросил быстрый взгляд на Тайри. — Понятно, — промямлил он, блуждая глазами по комнате. — Мы посоветуемся и решим. Если да, мы у вас будем через полчаса. Если через полчаса нас нет, значит, не придем вообще. Все хорошо. — Он повесил трубку.

— Кто звонил? — спросил Тайри.

— Макуильямс. Говорит, что не может приехать. Что будет лучше, если мы сами приедем к нему…

— Никуда я не поеду! — вскричал Тайри. — Как все они, белые, так и этот себя ведет. Подумал получше — и сдрейфил.

— Уверяет, что крайне заинтересован, — сказал доктор Брус, потирая висок. — Что-то я тут не понимаю. — Он с озадаченным видом прикрыл глаза. — Чеки-то ему нужны, как видно. Почему же он не хочет приехать за ними?

— Ловушка, думаете? — спросил Рыбий Пуп.

— Все может быть, — сказал Тайри. — Белые не зовут ниггеров к себе домой. Если уж кто к кому приезжает, то белые — к нам. Я вот у мэра в доме отродясь не бывал, а он у меня — сколько разов.

— Вообще говоря, можно отказаться от этой затеи — или положиться на судьбу и ехать, — подытожил доктор Брус. Он посмотрел на часы. — Спасибо еще ночь на дворе. А то знаете, в каком шикарном районе у Макуильямса дом. Сам начальник полиции живет неподалеку. — Он скривился, оскалив зубы. — А может, и правда, продать все, сжечь эти подлые чеки да махнуть отсюда к чер…

— Некуда бежать, док, — сказал Тайри. — Нас повсюду достанут.

Воцарилась тишина, такая глубокая, что каждому было слышно, как дышат другие. Изредка кто-нибудь беспокойно менял положение, шурша ногами по ковру. Неожиданно на крышу обрушился ливень, и они вскинули головы на резкий стрекот дранки. Доктор Брус закрыл окна, и в тот же миг темноту прочертила молния и по небу от края до края раскатился грохот и, урча, замер вдали. Словно в ответ ему на столе затрещал телефон, и все трое вздрогнули. Доктор Брус взял трубку.