Призрак миссис Рочестер - Линдси Маркотт

Волна яростно обрушилась на утес, и из пола вырвался фонтан, окатив меня ледяной водой. Я отступила дальше по уступу и села на одну из кип вещей, держась подальше от Беатрис, но не выпуская ее из виду. Как и она не выпускала из виду меня.

Она встала у дальней стены, высокая, с диким взглядом и в лохмотьях, но каким-то образом величественная даже в таком виде. Она все еще была сильна. А покрасневшие глаза будто горели от какого-то внеземного знания. Чего-то за гранью человеческого понимания.

Я подумала о голосах, нашептывающих ей что-то.

Что они ей говорили?

Она порезала мне лоб и руку, и из обоих порезов сочилась кровь. Она могла решить снова напасть на меня. Роясь в хламе вокруг, я пыталась найти что-то, чем защититься, и нащупала какой-то металлический предмет. Зажигалка. Тот светлячок, мерцавший в бухте. Но эта больше не могла выдавать ни искры.

Поискав еще, я наконец нашла разбитую бутылку и пристроила ее рядом.

Рана на голове начала немилосердно болеть. Я сняла рубашку, чтобы помочь Беатрис, а теперь ею же плотно перевязала голову, пытаясь остановить кровь. В голове мелькнула картинка: Рик Мак-Адамс, который точно так же прижимал к голове полотенце во время нашей поездки в больницу. Не Эван напал на него той ночью. А Беатрис.

Она бродила по поместью и использовала зажигалку в качестве фонарика.

Мысли крутились в голове как сумасшедшие. Эван не убивал Беатрис. Он был невиновен. Может, она пыталась доплыть до скалы, но поток подхватил ее и принес сюда.

Или, возможно, Эван все же пытался убить ее и решил, что в таком течении Беатрис не выживет. Подумал, что освободился от нее раз и навсегда.

Мне было больно. И, возможно, страшнее, чем я думала. Но сейчас надо было сосредоточиться на том, как выжить.

Я снова порылась в груде мусора и вытащила грязное одеяло в форме русалочьего хвоста – подарок мамы, который так искала София.

Остальные вещи, вероятно, принадлежали кому-то другому – носки, верх купальника, темная футболка, вероятно Эвана. Я была права, Беатрис действительно пряталась в доме, пока они все жили в Сан-Франциско, и перетаскала все эти вещи сюда, в пещеру.

Я нашла и кое-что еще: старый железный ключ от моего коттеджа. Тот, который Отис, по его словам, оставил для меня на тумбочке и который я не нашла. Меня пробрала дрожь. Она могла пробраться в коттедж когда угодно.

Но я больше не могла об этом думать. Волны непрерывно бились о скалу за спиной, и каждый раз из пропасти в полу фонтаном взвивались брызги. Поток воды из прохода в скале бурлил и пенился, заливая уступ, поднимаясь все выше, и я вздрогнула. Как высоко может подняться вода?

Я поспешно отшатнулась, отходя по уступу как можно дальше. Беатрис уже не стояла, она скорчилась у стены и говорила сама с собой. Губы у нее почти не двигались, будто слова исходили от некой сущности, живущей внутри нее.

Спустя какое-то время я начала различать, что именно она говорит.

– Мой тюремщик отвез меня в подземелье. С деревьями как зеленые зонтики. Это заговор. Но меня не обмануть. Остров Барбадос. Он двигался как большой кот, все девушки трепетали. Он отвез меня в часовню, и мы прошли под морем. Он спас меня.

Солнечный луч неожиданно упал на нее из отверстия в потолке, окутывая ее золотом. На один миг я увидела ее такой, какой представляла: золотая девочка на подиуме. Совсем юная Бити Джун с ангельским личиком.

Но солнечный луч исчез, и она снова превратилась в одичавшую женщину с дергающимися губами.

– Девчонка Лили спустилась из своей рамы на портрете. Она хотела заменить меня.

Беатрис начала кашлять, тяжело и сильно, словно сотрясаясь изнутри. Несмотря на внушительный вид, она была нездорова, и меня охватило чувство жалости. Я подошла немного ближе, и глаза ее тотчас яростно сверкнули.

Она не в своем уме, напомнила я себе. Она точно вампир зубами вцепилась в шею другой женщины и только что порезала меня осколком стекла.

Как любое другое загнанное животное, она могла неожиданно найти в себе силы и броситься в атаку.

Я снова замерла.

– Часовня под морем, там святые висели вверх ногами. Рикки отправлял мне лекарство, и он же столкнул меня с лодки.

Подобно грому прибой обрушился на скалу, вода яростно вспенилась в проеме, остановившись всего в нескольких сантиметрах от того места, где мы сидели. Я отпрянула, стараясь отползти как можно дальше.

Беатрис замолчала. Она как-то осела, будто уже не могла держаться ровно.

Возможно, она умирает. Мысль наполнила меня неописуемым ужасом. Я должна ей помочь. И снова я подвинулась ближе.

– Бити Джун, – мягко повторила я ее имя. – Бити Джун.

Она снова раскашлялась, содрогаясь всем телом. Я поискала в горе вещей что-то, чем ее можно было бы накрыть. Рука горела в месте пореза, но я продолжала искать, пока не нашла изорванную рубашку с длинным рукавом и нечто когда-то бывшее пледом. Я набросила все это на нее и села рядом, готовая в любой момент отскочить, если она станет угрожать.

Но Беатрис не шевельнулась, продолжая бормотать себе под нос.

Волны бились о камни все сильнее, и вода прибывала все быстрее. Ледяная, пенящаяся, она крутилась вокруг, залив наши места и нас самих. Несмотря на холод, в горле пересохло.

Разбитые бутылки. Пустые банки из-под газировки.

Когда она в последний раз пила? После того как снесли башню, примерно месяц назад, у нее не было другого укрытия от дождя, туманов и пронизывающего ветра, кроме этого.

Голос ее становился все слабее и тоньше.

– Мой тюремщик подкладывает мне яд. Заговоры. Ведьмы.

А потом она перестала говорить совсем и просто сидела молча. Только дыхание нарушало тишину, каждый выдох как вздох.

Я потеряла счет времени. Свет из отверстия наверху стал цветом старого золота, а косые лучи расцвечивали противоположную стену. Потом вода наконец перестала прибывать, и я вздохнула с облегчением. Прилив отступал. Шум и грохот снаружи понемногу стихали.

Меня всю трясло от холода, но я поднялась на ноги, сняла рубашку с головы и надела ее.

– Нам пора уходить, Бити Джун, – позвала я.

В ответ на меня уставились два красных глаза, и я протянула руку:

– Идем со мной, Бити Джун.

Но она не двинулась с места и не сводила с меня глаз.

– Ладно. – Я медленно отступила. – Я пойду за помощью. Но я вернусь за тобой, обещаю.

Она только наблюдала