Выбор Невменяемого - Юрий Иванович

Но вот дальше все-таки не сдержала свой норов и закапризничала совсем на иную тему:

— Нечем дышать! Я так не усну! Ты меня извини, но перегар от тебя ужасный! Что за мерзость ты сегодня пил?

— Да ничего ядовитого! — удивился Кремон, еще и глаза не успевший прикрыть. — Все люди это пьют…

— Но ведь надо знать какую-то меру! — продолжала она возмущаться. — Я и сама понимаю, что ты пил гремвин и от него перегар не настолько мерзкий, как после вина, но мог бы и пожалеть мою чувствительность.

— Да я жалею… Вон даже рот закрываю при дыхании…

— Какая разница! — В темноте сварливый голос казался неожиданно неприятным, чуть ли не противным. — Все равно вонь через нос выходит. Хоть в другую сторону от меня отвернись.

— Мм! — сквозь плотно сжатые зубы замычал Кремон. — Рекомендуется спать на спине.

Но, с другой стороны, его любовница и в самом деле была права. Неприятно ощущать скверные запахи от другого человека. Тем более что о теории отсечения плохих запахов со стороны симпатичных людей Герой знал давно. Но то, что его не любят, казалось обидным и слишком досадным. Тем более убеждаться в таком отношении со стороны матери своего ребенка вдвойне неприятно.

Но делать было нечего, иначе процесс засыпания грозил перерасти в новую свару. Раздраженно перевернувшись на бок и уже помышляя о том, чтобы встать и прополоскать рот настойкой мятной травы, Невменяемый наткнулся взглядом на тот самый «наносник», который Галиремы зарядили для него еще перед отлетом в Топи, но который так и валялся на тумбочке без всякого дела. А почему бы не попробовать им прикрыть выходящий из легких воздух? Вдруг он и в другую сторону запахи останавливает? Хуже, по крайней мере, не будет.

Подхватил, прижал к носу, завел на затылок давно вставленную в проушины упругую полоску ткани. Попробовал дышать. Никаких затруднений с подводом воздуха во время вдоха-выдоха. Ну еще бы! Те щели, которые имелись в артефакте, сразу подразумевали подобные условия. Все остальные очистки должна была совершать собранная магическая сила.

Помотал головой. Чуть приблизился к глумливо наблюда10 Выбор Невменяемого ющей за ним Молли и шумно выдохнул несколько раз через нос. И только потом спросил:

— Ну как теперь?

— Вот теперь замечательно! Спи уже.

Но, судя по ехидному тону, Галирема решила просто поиздеваться над своим любовником. И помучается тот всю ночь, и выглядит как не совсем полноценный разумом. Но подобное отношение Героя уже мало трогало, лишь бы заснуть не мешала. Улегся на спину и моментально расслабился.

В Сонный Мир он попал с некоторым опозданием. То есть встретить тамошний «рассвет» и застать последние капли дождя не удалось. Когда домик-листик раскрылся, основные потоки дунитов уже промчались на поляну и вовсю трубили там в сияющих разноцветными красками хороводах. На ветках никого не было, разве что возле некоторых стручков с медом кое-где виднелись одинокие дуниты, занятые ранним завтраком, да и те долго с кормежкой не задерживались.

Но в то же самое время, несмотря на довольно привычную, вроде как неизменную картину этого мира, что-то здесь было не так. Кремон вначале не понял, присел на ветке и долго крутил своим хоботком в разные стороны. И только чуть позже сообразил: появился какой-то странный, никогда ранее здесь не слышанный гул. Причем гул весьма непонятного толка: то ли неспокойного моря, то ли гомона базарной толпы, то ли шума ветра, то ли всего этого вместе взятого.

Но так как новый звук не вызывал особо тревожных чувств, а паники на Матери-поляне тоже не наблюдалось, то и путешественник в этот мир поспешил заняться делом. Вначале основательно подзакусил медком, а затем на оговоренной с Молли высоте двинулся над крайними ветками по периметру поляны. И только потом вспомнил о громадных расстояниях местного царства восьмикрылых созданий.

Добрый час полета не позволил отыскать ему Молли, зато опять подкрались голод и усталость. Недолго думая, прильнул к очередному стручку и поспешно покрепился. Хотя и мелькнула мысль попросту спикировать на расположенный невдалеке цветок, дождаться любой готовой к соитию подружки и получить многократно больше энергии для передвижения. Наверняка бы и скорость увеличилась.

Но раз дал себе слово заниматься только экспериментами, значит, придется выполнять, несмотря на легкое опьянение. Правда, в этот раз алкоголь не мешал действовать, а, наоборот, создавал расслабленное, но вполне рабочее настроение.

Полетев дальше, внимательно присматривался к оговоренным веткам, но не смог встретить перевоплотившуюся Галирему. Если изредка и попадались дунитки, сидящие не на цветах, то они садились на огромные ветки только на очень короткое время и уже совсем не стремились подавать приближающемуся самцу какие-то условные знаки. В лучшем случае сразу поворачивались задком, в остальных просто не замечали.

В таком бесполезном полете пролетел второй час. Потом третий. Пришло время плотного обеда, для которого Невменяемый выбрал довольно удобный стручок, расположенный на стволе возле самой ветки. И стоять удобно, и все лапки можно использовать почти одновременно. Мало того, он присматривался краем глаза к дальнему участку поляны, куда лежал его дальнейший маршрут. Могло и показаться, но, похоже, там просматривалось нечто вроде светлеющего тоннеля среди огромных деревьев. Уж не тот ли самый, который он, будучи в теле дунита с клешнями, прокладывал при прошлых посещениях Сонного Мира?

Эти размышления и немалый голод замкнули все ощущения на себе, и обед превратился в натуральное обжорство, поглотив все основное внимание.

Поэтому произошедшее в какой-то момент событие буквально парализовало Кремона.

Он услышал человеческую речь! Переговаривались две женщины, и явно о нем:

— Смотри на этого новорожденного! Какой прожорливый! Хи-хи!

— Новенький, кажется…

— Да нет, новенькие вообще медом в дневное время не питаются. Не знают, пока их не накормишь.

— Ну да, новенькие или вообще с ветки слететь боятся, или только с цветка на цветок перепархивают…

— Мм! Зато сколько в них страсти! О! Смотри! Замер, словно ночной гезель!

— Хи-хи! Неужели все-таки новенький?

— Похоже! Но почему его сразу никто не заметил возле его гезеля?

— Неважно! Давай его первыми используем. А потом уже и остальных сестер позовем.

— Давай! Только осторожно, не спеши… А то он еще медом ненароком подавится.

Два женских голоса сменились серебристым смехом, и Невменяемый сделал попытку пошевелить парализованной шеей. А мысли метались в ничего не соображающей голове: «Откуда здесь женщины?! Куда я попал! Почему я их не заметил?! Яти мне мерещиться стало с перепою? А может, с ума стал сходить? Вдруг в этот момент в комнате возле меня уже Галиремы расселись и свои внушения начали?! Вот мне женские голоса и померещились!»