Старая сказка про принцессу - Татьяна Николаевна Гуркало

И продолжить изучать столь интересный мир.

В конце концов, ему тоже есть чему научить местных магов. Нити и силу они ведь не видят вовсе не потому, что не способны. Они просто не умеют смотреть, не знают как это делается.

— А значит, можно поторговаться, — решил повеселевший Лост и пошел смотреть, как продвигается дело с раскопками.

Оказалось, прибывали в основном специалисты по левитации. Так что дело продвигалось хорошо. Гора земли, камней и измочаленной древесины росла между деревьями. Яма углублялась. И ближе к утру пленников обвала должны были откопать.

— Шуршит, — задумчиво сказала баронская дочь, боязливо прижимаясь к отцу и глядя на нависающий над головой завал, удерживаемый невидимым щитом.

Умом она понимала, что шуршат там скорее всего люди, пытающиеся ее спасти. Но воображение упорно рисовало огромных кротов, страшных мышей и прочих чудовищ. И именно поэтому она не могла заснуть. Несмотря на то, что спал даже медведь.

Спали пленники завала сидя на сумках и камнях, которые Льен сделал теплыми с помощью какого-то не закольцованного плетения, слабенького и постепенно затухающего. Медведя вообще использовали как большую грелку. Впрочем, он и не возражал. А всю ночь над головами людей что-то шуршало, хрустело и тихо пощелкивало. И Белочке было страшно. Хотя она и понимала, что пугаться надо будет если шуршать и пощелкивать перестанет.

— Шуршит, — еще раз прошептала баронская дочь и решительно закрыла глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вроде бы на мгновение.

А когда открыла, обнаружила, что больше ничего не шуршит. И что над головой теперь не что-то черное, страшное и тяжелое даже с виду, а серое утреннее небо в разводах грязи. А если скосить взгляд вправо, то видно еще и людей, смотрящих сверху вниз и что-то беззвучно кричащих.

Или не беззвучно. Просто их не слышно, потому что находятся достаточно далеко для того, чтобы щит не пропускал их слова.

— Папа, нас откопали, — с нелогичным испугом прошептала Белочка.

Барон на эти слова не отреагировал. Зато проснулась собака, потревоженная резким движением девушки, задрала ухо, а потом разразилась звонким лаем, разбудив почти всех, кто спал на дне глубокой ямы.

Ближе к обеду хаос недалеко от грандиозной ямы удалось более-менее упорядочить. Пленников бывшего завала извлекли из ямы при помощи все той же левитации. Даже медведя, хотя его и опасались. Его, впрочем, сразу же отпустили в лес, кто-то даже дал подзатыльник умнику, вспомнившему о шашлыках из медвежатины. Неправильно оно — убивать зверя, который помог, спас, пускай даже не без помощи человека, обладающего странным даром.

Людей и ежей извлеченных из ямы расселили по трем палаткам. Лекари оказали им помощь, напоив дочь барона успокоительным, всех остальным противопростудным, а Ване еще и перетянув грудь полосками специальной ткани, потому что у него кроме не особо впечатляющей царапины на боку обнаружилось две трещины на ребрах.

Барон от помощи лекарей величественно отказался, зато сразу же согласился поучаствовать вместе с псом в поисках следов загадочно пропавшего подземного оратора. Правда, ни он, ни пес, ни маги-поисковики никого так и не нашли. А Деньки, способного по утверждениям Льена найти вообще кого угодно, рядом не оказалось.

Слушателей занятной лекции о влиянии девичьей невинности на магию тоже вывели из подземелья и не став разбираться с ними на месте, погнали в сторону ближайшего города, причем под такой охраной, что если и были желающие их освободить, они наверняка сразу же передумали, как только увидели эту охрану. В лагере осталось всего несколько плащеносцев, с которыми кто-то неизвестный желал поговорить.

После обеда у ямы появились какие-то подозрительные маги, оказавшиеся специалистами по ритуалистике, накопителях и даже пчеловких грибах. Подтвердили, что грибы совсем не пчеловские и, что, похоже вообще выросли в грото-зале случайно. Были там какие-то подземные неприметные грибочки изначально. А потом, когда кто-то вырыл тоннели и укрепил их при помощи грандиозной защитной сети, питавшейся от находившегося в этом месте магического источника, грибочки напитались магией, изменились, стали большими и научились светиться. Хотя, может их специально изменили, создавая этакие светильники и раньше они светились ярче, с годами почти утратив эту способность.

В общем, грибы оказались безобидным явлением и ни к ритуалам, ни к магии, ни к жертвоприношениям никакого отношения не имели до того, как каким-то недоумкам вздумалось попоить их девичьей кровью в надежде заполучить бога.

Защитную сеть, да и сам грото-зал опознал приехавший на следующий день пчелов. Оказалось, почти полтысячи лет назад в эти места были с одной стороны совсем дикими, тут даже толкового владетеля не существовало, точно как в родном княжестве Шелеста. Эти владетели то в болоте тонули, то с лошадей падали, то травили друг друга. В общем, не до глухих лесов им было и не до якобы совсем непроходимой части болот. И да, болото тогда было больше, значительно. А в его середине существовал этакий остров, в который даже мало кто верил. А на нем магический орден — последователи беглецов из неведомого мира.

Эти беглецы отлично умели работать с землей, самостоятельно прорыли тоннели к обнаруженным под землей пустотам. Сами сплели защиту и привязали ее к магической жиле. В общем, не худшая школа магии была. Ее адепты даже умели много такого, что сейчас не умеет никто. Вот только у них был один недостаток — они упорно носились с идеей завоевания мира и не желали смешивать свою кровь с кровью местных жителей. А это было совсем уж странно, учитывая, что сбежали одни мужчины. Итог был закономерен. Те из адептов магического ордена, кто был помоложе, повадились сбегать и смешивать свою драгоценную кровь с селянками, а то и горожанками, смотря сколь упорны были в своем бегстве. Обратно они не возвращались. И свои необычные для этого мира умения разумно не демонстрировали — чтобы сородичи не нашли и не поймали.

Те кто постарше, в итоге поспорили о том, а не слишком ли суровы их законы, хотя спорить было уже поздно — магов в ордене оставалось мало, а учеников из местных они даже не пытались брать. Потом, судя по оговоркам троицы, с корой и