В поисках солнца (СИ) - Мария Дмитриевна Берестова

его перевести на анжельский — знать не знал. Все эти редкие специальные словечки не встречались в обычной речи, и, как ни хорошо знал Дерек анжельский, такие дебри были ему всё же недоступны.

После короткого совещания было решено работать совместно: когда Дерек встречал очередное слово, которое не мог перевести, он пытался объяснить Магрэнь, что именно это слово значит. Вооружившись рядом справочников, та пыталась найти анжельский аналог. Легче всего им дались растения — их было несложно описать и легко сличить с изображениями в справочнике. А вот с рядом химических названий возникли сложности, потому что Дерек, хоть и слыхал их на даркийском, не очень чётко понимал, что они значат.

— Кажется, прозрачная такая жидкость, — хмурясь, пытался описать он очередной термин, — вонючая ещё такая…

— Спирт? — заинтересовалась Магрэнь.

Дерек смерил её мрачным взглядом:

— По-твоему, я слова «спирт» не знаю?

Та с лёгким смешком покачала головой.

— Вроде ещё сильно цветами пахнет… — морщась, пытался извлечь из недр своей памяти подробности Дерек.

Магрэнь рассмеялась и назвала десяток терминов, подходящих под такое определение, после чего с ехидством добавила, что цветами в этом деле пахнет почти всё.

Мрачно оглядев фронт работ, Дерек понял, что они так годами могут сличать термины — и всё равно не обнаружить точных соответствий. Вздохнув, он взял чистый лист и деловито принялся выписывать те даркийские слова, которые так и не сумел внятно идентифицировать в анжельском.

Магрэнь наблюдала за ним с любопытством. В библиотеке было тепло, и он закатал рукава, что позволяло более пристально рассмотреть его татуировки — и это заставляло её сомневаться в том, что это именно джотандские ритуальные татуировки.

В Джотанде украшенные такими узорами руки обычно обозначали высокий социальный статус мужчины — главенство в клане или военные победы. Пришлый даркиец, конечно, мог и прославиться военными подвигами — хотя по виду Дерека нельзя было сказать, чтобы он выглядел как великой полководец, — но в таких татуировках так или иначе фигурировали горные медведи, джотандский символ боевой мощи. В обозримом же Магрэнь пространстве никаких медведей не наблюдалось — конечно, они могли припрятаться и на плечах, но всё же и так слабая версия не сходилась с характером, поэтому её следовало отметить лишь как крайне маловероятную.

Теоретически, Дерек мог оказать какому-нибудь джотандскому клану услугу настолько весомую, что его наградили родовыми татуировками в знак признательности. Именно такой вариант Магрэнь рассматривала как основной до этого, но то, что она видела, не сходилось с тем, что она знала.

Клановые татуировки так или иначе вертелись вокруг тотемной символики — зверь либо птица, реже некое мифическое создание. И, поскольку именно тотемный покровитель был основной гордостью клана, его изображение старались сделать самым заметным. Чаще всего на таких татуировках голова тотема выходила на внешнюю сторону ладони — чтобы даже одежда с длинным рукавом не скрывала самую значимую часть татуировки.

У Дерека на ладонь не заходило ничего — если наглухо застегнуть манжеты, то и вообще не узнаешь, что на руках что-то есть. Да и сам сюжет выглядел странновато. В прошлый раз Магрэнь подумала, что на руках изображён какой-нибудь волк или тигр, чей хвост плотно обвивает запястья; теперь же, когда рисунок был виден до локтя, стало очевидно, что он изображает собой лес. Очень плотный застил на запястьях — почти чёрные браслеты — почва, из которой вверх по рукам шли извивы деревьев. Где-то в районе изгиба локтя, кажется, начиналось изображение полной луны — но вот дальше разглядеть рисунок уже не представлялось возможным.

Магрэнь слегка нахмурилась: загадка становилась всё интереснее.

«Вряд ли это имеет какое-то отношение к Джотанде, — сделала вывод она. — Ньон или Либерия?» Северные страны она не рассматривала: там татуировки были под запретом, мастера днём с огнём не сыщешь, за такое дело могли упечь или даже казнить. В самой Анджелии, впрочем, отдельные умельцы водились — но у анжельцев не было соответствующих традиций, изображения на тело наносили разве что для красоты, отдавая предпочтение красителям, так что едва ли здесь могли сделать такую большую и детально проработанную татуировку.

Сделав в голове пометку перечитать информацию про либерийские и ньонские традиции, Магрэнь аккуратно вывела разговор на другой предмет своего интереса — религиозную принадлежность Дерека. Оттолкнувшись от переводимой информации, она ловко выехала на тему природы Даркии, без проблем разговорила собеседника, побудив поделиться детскими впечатлениями, и в итоге тема даркийской веры всплыла вроде как сама собой.

— Отец у меня пастором был, — бесхитростно поделился Дерек, методично выписывая термины, — я ему с детства помогал, он меня на свою смену готовил.

— Так ты был пастором? — искренне удивилась Магрэнь, не ожидавшая столь богатого улова от своих расспросов.

— Не сложилось, — искренне рассмеялся Дерек, с некоторой теплотой вспомнив свои детские планы и мечты.

Не дождавшись других пояснений, Магрэнь чуть наклонилась к нему и доверительным шёпотом призналась:

— Знаешь, Дерри, а я ведь никогда толком не могла понять, чем даркийская религия отличается от ниийской…

В её тоне отчётливо читалось: «Как удачно, что я встретила, наконец, специалиста в этом вопросе!»

Совершенно забыв о своих записях, Дерек тут же охотно принялся делиться премудростью. И по тому, с какой живостью и горячностью он высказывал свои соображения, Магрэнь сделала логичный вывод, что её собеседник относит себя к людям верующим.

«Так-так, — говорила она на это сама себе, — у него явно должны были быть более веские причины, чем спор с другом или эстетические соображения, чтобы пойти на такой шаг!»

Ей было весьма интересно ломать голову над этой загадкой: обычно мужчины, которые попадались на её пути, были весьма понятны и предсказуемы. В Дереке же ничего понятного и предсказуемого не было — куда ни ткнись, везде обнаруживалась новая загадка, и Магрэнь чувствовала всё более глубокое любопытство, изрядно сдобренное азартом. Хотелось всё ж таки разобраться, что это за человек!

После того, как религиозная тема была исчерпана, Дерек довыписывал свои термины и пообещал зайти позже, когда разберётся. В конце концов, у них под боком находился университет с кафедрой химии! Где, как ни там, можно было разжиться нужной информацией?

Ранее Дерек бывал в университете лишь однажды — его сюда недавно затащил Райтэн, в попытках развеять, — так что сориентировался он далеко не сразу. Учитывая, что и переводы с разговорами заняли много времени, знакомого профессора удалось отловить только ближе к вечеру.

— Парфюмерия, парфюмерия! — бормотал себе под нос Фарсэн, разглядывая бумажку с длинным списком терминов, а после предложил: — Знаете ли, дело весьма специфическое, заходите завтра после обеда, попробуем