Найденыш 4. Восхождение (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Да, мамочка! — первой отреагировала Полина, стремясь получить премиальные бонусы в виде послушания и последующим желанием в виде вкусного шоколадного пломбира. — Я точно тебя буду слушаться…

— А чего это ты одна? — возмутился мальчишка, почувствовав, как инициатива ускользает из его рук. Ему стало казаться, что сестра не просто так легко приняла правила поведения. — Я тоже буду…

— Хорошо, я вас услышала, — усмехнулась Тамара. — А теперь: брысь из машины! Оставьте Артура в покое! Несчастный пес… Ухо надо будет пришить.

Последнюю фразу она сказала вполголоса, когда дети выскочили на стоянку, где их принял в охапку один из охранников Корниенко, и с хохотом начал кружиться с ними, вызвав бурный восторг малышни.

— Доброе утро, Тамара Константиновна! — широкоплечий парень с короткой стрижкой опустил детей на землю и смущенно одернул сбившуюся форму. — А вы сегодня рано! Ночная смена еще домой не ушла!

— Здравствуй, Дима! Разве усидишь на месте с этими бесятами? Как узнали, что поедут на папину работу — в пять утра вскочили! — Тамара улыбнулась, и сделав знак детям, пошла по дорожке к многоэтажной башне с переливающимися буквами названия корпорации на фасаде. Полина вприпрыжку бежала рядом, а Мишка, хитрец, уцепился за руку охранника и с серьезной миной на лице спрашивал, с каких лет можно пулять из пистолета. А то в саду развелось много наглых ворон, и гонять их некому. Ревун — старый, по деревьям лазать ленится. А вороны, понимаешь, маме отдыхать мешают.

Она вошла в огромный и пустой вестибюль, который огласился звонкими восклицаниями ребятишек и щебечущими переливами дежурных администраторш. Две девушки, скучавшие до сих пор за стойкой, оживились после ночного бдения, поздоровались с хозяйкой и занялись детьми. Тамара привычно остановилась перед ростовым зеркалом, обрамленным золотой рамой, поправила прическу. Критически осмотрела себя. Сегодня на ней был темно-зеленый классический брючный костюм, который удачно гармонировал с колье-амулетом на загорелой шее, и с изящными защитными кольцами на пальцах, и среди которых выделялось обручальное с рубином.

Тревожная волна затронула сердце. Хочется защиты и покоя, а ничего не получается. Странная ассоциация с давно виденным сном всколыхнула память. Тамара уже не понимала, где явь, а где несбывшаяся реальность.

Тихо подошла Полина и подергала ее за руку. Кажется, девочке передалось беспокойство матери. Задатки ментата уже вовсю просматривались в ее полевой структуре, даже консультация господина Сухарева подтвердила, что Полинка станет мощным сенсом или Целительницей, способной трансформировать свою Силу в боевую ипостась. Ранг Валькирии, не меньше, предупредил иерарх. Надо ждать, когда девочке исполнится семь-восемь лет, чтобы по первой инициации подтвердить или опровергнуть догадки, а потом направить все способности в русло конструктивного роста. А в четырнадцать — правильно определить приоритет Силы.

«Как же мне тяжело без тебя, — губы сами прошептали как молитву горькие слова. — Жив ли ты, рвешься домой или забыл меня?»

— Мам! — Полина по-взрослому вздохнула. — Ты опять о папе думаешь?

— Немножко, милая, — улыбнулась женщина. — Я его ругаю, чтобы он вернулся поскорее.

— Он вернется, — серьезно ответила девочка. — Мне кажется — скоро…

Резкий стук упавшего пластикового стакана с карандашами на рабочем столе Никиты разбудил Тамару, уже давно балансирующую на грани сна и зыбкой дремы со слабой улыбкой на губах. Ревун черной молнией метнулся на пол и скрылся под кроватью, где и затих. Опять через открытое окно по карнизу пробрался. И чего ему не сидится на чердаке? Так и тянет его в спальню проверить каждый угол, шевеля усами.

— Кис-кис! — позвала Тамара кота. — Вылезай, морда черная!

В ответ только молчание. Животное справедливо посчитало, что безопаснее всего покинуть помещение будет в одиночестве, чтобы не получить тапкой по загривку.

Тяжело вздохнув, девушка сползла с кровати и подошла к зеркалу, критически посмотрела на растрепанную и заспанную себя в отражении и хмыкнула, вспомнив, какую элегантную даму она представляла несколько минут назад во сне. Странный и такой яркий, отчетливый сон вновь всколыхнул тревогу в душе. Переведя взгляд на рассыпанные по полу остро отточенные карандаши, Тамара подняла их и поставила туда, где им и положено быть: в узком стакане на столешнице.

Сердце снова царапнуло тревогой. Так уже было, когда Никита уезжал на учения. Хорошо, что без сознания не падаю, — мелькнула истеричная мысль.

Беспокойство за мужа подкрадывалось исподволь, день за днем, с того самого момента, когда он вместе с представителями Генштаба улетел в Вологду, а оттуда на транспортном самолете — дальше, на восток. В те же дни отец тоже покинул столицу с десятком высокопоставленных генералов. Даже дядя Саша уехал в свою летнюю резиденцию, словно стремился удалиться подальше от накатывающихся проблем. Какая-то тоска и предчувствие неотвратимой беды витали в воздухе, и Тамара с ужасом ждала чего-то нехорошего, что разрушит ее счастье и тихое безмятежное ожидание зарождающейся жизни…

Правая ладонь легла на живот и ненадолго задержала там. Тамара так и не сказала Никите, что беременна. Забавно, что впервые о ее положении прознала Светлана Павловна — жена Городецкого. Старшая Берегиня каким-то необъяснимым чутьем и с ласковой усмешкой объявила о свершившемся факте. Хорошо, что никого рядом не было. Удивительная проницательность Городецкой и долгожданное известие сильно ударило по самолюбию Тамары. Не так она хотела узнать о радостном событии. То, что продемонстрировала старшая Берегиня, удавалось лишь квалифицированным Целителям не ниже девятого ранга. Да и не в ранге дело, в конце концов. Здесь нужен огромный опыт, чутье, умение осторожно работать с аурой на тончайших энергетических уровнях. А Тамаре пока не подвластен такой уровень.

Не смея верить словам Городецкой, она едва дождалась нужного срока, обрадовала маму и прошла обследование в Первой императорской клинике, обслуживающих всех клановых и вассальные Рода. Надежда Игнатьевна решила пока ничего не говорить Великому князю, буквально на днях уехавшему на Дальний Восток. Княгиня не слыла суеверной, но после всех мытарств с лечением дочери хотела определенной ясности: чего ожидать через пару месяцев. Тем не менее, она снова созвонилась с профессором Цулукидзе и пригласила его на консультацию на конец июня.

Осознавая, какая бомба может разорваться в медийном пространстве, и как на эту новость отреагируют кланы Балахниных, Шереметевых, Волынских — самых мощных после императорского, Надежда Игнатьевна отчаянно боялась. Ребенок от Стяжателя и Берегини мог родиться как с удивительным Даром, так и посредственным одаренным. Чуть ли не все корифеи магического целительства твердят, что первенец не всегда проявляет уникальные качества, которых ждут от него родители и вся родня клана. Но ведь Никита как-то умудрился сконцентрировать в себе Полную Силу, хотя и был первым ребенком у несчастной матери, а отец вообще не известен. Кто он? Из какой семьи? Даже отец до сих пор не может выйти на след этого человека. Тамара была в курсе, что Великий князь инициировал поиски биологического отца Никиты. И дело вовсе не в том, что он воспылал справедливостью, как раз наоборот. Некоторые Иерархи вдруг озаботились, почему у Назарова проснулся Дар Пяти Стихий, имевшего в крови гены какого-то дворянчика. Нечисто все. Большинство склонялось к мнению, что отцом мальчишки мог быть очень сильный волхв или аристократ с потомственным Даром. Генетический материал Назаровых изъят из хранилища и передан для изучения, но пока — тишина. Все уверены, что рано или поздно неуловимый маркер будет опознан.

Князю Балахнину не выгодно усиление Меньшиковых ни в каком аспекте. А десятки одаренных в имперском клане — это гвоздь в крышку гроба всем амбициям Алексея Изотовича. Но самое страшное, что могла представить Тамара — и отец, и император заставят Никиту взять в жены еще несколько девушек из клана. Сила волхва — это мощное оружие, а любовь — всего лишь придаток к могуществу. Кто запрещает ведущей жене любить мужа? Люби, ради всех Богов. Но клан должен иметь качественную защиту в лице новых бойцов. А их могут дать только те женщины, которые по евгенической программе способны к рождению сильных магов.