Волшебный камень - Николай Асанов

— Куда вы?

— Домой.

— Почему?

— Время идти, — улыбнулась Христина.

— Но скоро стемнеет, куда вы пойдете? Останьтесь, сейчас будет готов ужин. Филипп! Филипп!

Снова вошел Филипп, как будто он все время стоял за дверью. Окинул их внимательным взглядом, усмехнулся неприметно, так, чтобы одна Христина заметила эту усмешку, говорившую: что с ней поделаешь, она всегда такая — она не умеет жить, не обижая людей. Она пришла из города, где каждый торопится, толкает локтем соседа. Где же ей понять, что в лесу мало людей, надо беречь их, помогать им, — нельзя терять человека в лесу.

Все это прочла Христина в его усмешке и ответила таким же неуловимым понимающим взглядом.

— Как ужин, Филипп? — спросила Варя. И скороговоркой, с оттенком сожаления, пояснила: — Видите, Христина уходит. Надо покормить ее. Здесь ничего нет. — Осуждающе оглядела пустые полки, стол, посуду, которую Христина оставила на столе, занявшись промывкой.

— А Диковинку и лес прокормит, — сказал Филипп. — Пойдем, девушка. Мария Семеновна тебе подорожников прислала. Давно уже ждет.

Христина прошла вперед, подала руку Варе:

— Прощайте! Я тут промыла последние пробы…

Варя перебила ее, словно только что вспомнила главное:

— Но я даже не заплатила вам!

— За что?

— А как же, — оживленно заговорила Варя. — Вы привезли продукты, работали здесь, заботились о Сергее Николаевиче…

Филипп опустил тяжелую руку на плечо Христины, подтолкнул ее к двери. Варя слышала, как он, уже выйдя, сказал:

— Ай, Диковинка, на малых да на глупых не сердятся…

Варя уронила руку и стиснула зубы. Скрипнул снег под лыжами Христины.

Переждав несколько минут, Варя вышла из домика. Не скрывая торжества, прошла она мимо Филиппа как хозяйка. Выбрала одну из тропинок и пошла наугад, оглядывая бесприютную пустыню, в которой следы людей и их работа выглядели робко и беспомощно. Хаотическое нагромождение обвалов испугало ее. Она дошла до крайнего шурфа и заторопилась к людям.

Но и здесь ничто не обрадовало ее. Сбросив с плеч вещевой мешок, мимо Вари пробежал Лукомцев, громко крича:

— Христина Харитоновна, куда вы, вернитесь!

Варя невольно остановилась среди мшистых сосен, спрятанная их тенями, затемнившими снег. Ей хотелось, чтобы Христина не откликнулась, чтобы она была уже далеко, но та отозвалась Лукомцеву чистым грудным голосом, в котором не было ни обиды, ни боязни.

— Здравствуйте, Христина Харитоновна! — обрадованно сказал Лукомцев, сжимая тонкую руку девушки обеими своими руками. Он был немного хмелен, — должно быть, едва ступив на место, он по этому случаю выпил свой дорожный паек. Глаза его блестели, говорил он гордо и медленно. — Зачем уходите, Христина Харитоновна? — с сожалением воскликнул он. — Тут у нас такое теперь сражение начнется, что мы на весь мир прогремим!

— Я ведь славой не интересуюсь, — дружелюбно и весело ответила девушка. — В лесу она ни к чему…

— С моей женой познакомьтесь! — упрямо удерживал ее Лукомцев. — Даша, Даша! — позвал он.

Варя услышала, как рядом зашуршали кусты, и из них выступила Даша. Варя невольно подумала, что Даша, как и она сама, так же ревниво подглядывала за теми двумя, что стояли на солнце, ничего и никого не смущаясь, — оба сильные, упрямые, смелые. А вот они — Даша и Варя, подглядывающие из кустов за теми двумя, так же ли чисты и спокойны? Она с горечью посмотрела на Дашу. Молодая жена Лукомцева подходила как-то неловко, склонив голову, словно ей трудно было посмотреть в глаза Христине. Андрей восхищенно сказал:

— Даша, знакомься, это Христина Харитоновна.

— Слышала, слышала, — не своим, каким-то брюзгливым и ломким голосом сказала Даша, протягивая руку и тут же отняв ее. И с нескрываемым упреком, будто Христина была перед нею виновата, добавила: — Вы уж извините, я сяду. Ногу стерла, вас догонявши! — Она присела на пенек и принялась переобуваться, как бы не обращая внимания ни на Христину, ни на мужа, но все время поглядывая на них исподлобья.

Христина мягко сказала:

— Желаю вам удачи, Даша. Других я не знаю, а Андрей не напрасно сюда пришел. Он счастливый открыватель…

Лукомцев расцвел, будто его одарили неразменным рублем. Он картинно сбил шапку на затылок, выпрямился, гордо сказал:

— Нас, Лукомцевых, вся парма знает. Отец не один прииск открыл. Да и я добьюсь того, что буду на карте помянут!

Даша, поднявшись, строго сказала:

— Не задерживай, Андрей, видишь, товарищ Лунина торопится.

Лукомцев засуетился, снова пожал Христине руку, заговорил быстро-быстро, словно боясь, что не успеет сказать все, что лежит у него на сердце:

— Мир доро́гой, Христина Харитоновна! По коврам бы вам ходить, а вы все по лесу да по лесу. И когда только сердце у вас успокоится!

— Вы свое берегите, Андрей, — улыбнулась Христина. — Большое оно у вас, и двери в него настежь. Как бы тепло не выстудили. — Она помахала рукой и пошла, легко неся свой мешок, лыжи и ружье… Лукомцев растерянно почесал затылок, обернулся к Даше:

— О чем это она?

— О твоей пустоте! — сердито сказала Даша. — И как только не совестно! При мне да перед нею ковром разостлался! А если бы меня не было? Наверно бы, в ножки поклонился?

— О чем ты, опомнись! Она — высокий человек. Я же ей не пара…

— Выходит, это я тебе пара?

— Ты? Ты мне по росту.

— Ах, по росту? — Она уничтожающе взглянула на Андрея и пошла, высоко вскинув свою светловолосую голову, с которой упал платок.

Лукомцев остался один, бормоча:

— Говорил мне отец: «Не бери на дело женщину, на нож напорешься!»

Варя, которой было смешно и досадно смотреть на эту сцену ревности, выглядевшую карикатурой на то, что переживала она сама, вышла из своего укрытия и прошла мимо Лукомцева. Последние его слова странно отозвались в ее сердце. Она приостановилась, спросила:

— Как это — на нож?

Лукомцев грустно ответил:

— А так. Девятым ребром. Подобру это никогда не кончается! — И столько старого приискательского убеждения было в его словах, что Варя невольно передернула плечами.

Лукомцев, пригнувшись, будто сразу утратил все силы, прошел к тому месту, где разгружался обоз, а она медленно пошла к избушке.

Положительно, эта лесничиха околдовала всех.

И едва она подумала еще раз о Христине, как выбежала Юля Певцова, крича:

— Христина Харитоновна! Христина Харитоновна, вас парторг зовет!

Варя недовольно спросила:

— Зачем он ее зовет?

Юля, пробегая мимо, ответила:

— Надо договориться о снабжении. А правда, она занятная девушка? — и, не дождавшись ответа, побежала дальше.