Дева Баттермира - Мелвин Брэгг

Он провел семь лет в тюрьме Скарборо, после чего женился и переехал в Девоншир, где самым подлым образом бросил свою милую жену и недавно родившихся детей.

Он в достаточной степени образован и потому имеет дело с некоторыми весьма уважаемыми торговцами в Девоншире в качестве партнера по коммерции, однако в связи с тем, что Хэтфилд обманул своих партнеров на весьма крупные суммы, в июне прошлого года он был объявлен банкротом и теперь не имеет права заниматься прежней деятельностью, таким образом, он виновен в мошенничестве.

Он прикрывается религиозными убеждениями, с большой охотой заводит беседы на религиозные темы и любит обсуждать проповеди священников и высказывания известных проповедников.

Дабы завершить перечень его злодеяний, требуется отметить, что в данный момент он скрывается под фамилией благородного полковника Хоупа, предав совершенно невинную молодую женщину, живущую близ озера Баттермир.

Последний раз он был замечен 25 октября в Рейвенглассе, графство Камберленд, переодевшись в плащ матроса, и, по общим предположениям, теперь может скрываться в Ливерпуле или же в близлежащем порту, с целью в ближайшее время покинуть страну.

Тот, кто поймает преступника или же предоставит информацию о нем мистеру Таунтону по адресу Памп-Корт, 4, Темпл, с тем, чтобы данного злоумышленника заключили в одну из тюрем Его Величества, получит пятьдесят фунтов вознаграждения. 5 ноября, 1802 года.

Он быстро пробежал всю заметку до конца, затем поднялся, протянул руку, взял налитый чай, бутерброд с сыром и принялся читать заново, теперь уже медленно.

Конечно же это дело рук Ньютона. Из большого количества точной информации — и какого черта, спрашивается, он потащился в Ливерпуль? — явно выделялись сведения, предоставленные Ньютоном, и они давно уже устарели. Они касались той личности, какой и он являлся в те времена, когда они впервые встретились с Ньютоном в тюрьме. Тогда он и в самом деле любил «прикладывать руку к сердцу», теперь же он проделывает это не столь часто. А разговоры о Хэтфилд-Холле и Плантагенетах служили ему той путеводной нитью, которая позволяла ему выбраться из мрака повседневности. Он желал только произвести впечатление, но не имел злого умысла. Он уже не хвастался прежними дуэлями и уж тем более не «вел себя как персона значительная и выдающаяся по положению и состоянию». Но тюрьма в Скарборо, Девоншир, банкротство и это очень-очень подробное описание внешности… Ньютон.

Является ли это холостым выстрелом или же его обложили со всех сторон?

Ливерпуль — это предупреждение. Он завернул хлеб и сыр.

Еще до наступления полуночи, двигаясь осторожно, точно крыса, никем не замеченный еврей покинул окраину Честера.

Письма

15 ноября

Моя дорогая Мэри! Хотя я и датировал это письмо к тебе, я не могу указать в точности место, где сейчас нахожусь.

В то же время я не совсем уверен, что тебе доставят мое послание, уж слишком велик риск на данный момент. И все же я пишу тебе самое важное письмо в моей жизни, даже не будучи уверен, получишь ты его или нет. Но ты обязательно прочтешь его. Поскольку мы неизбежно будем вместе в будущем, как только смолкнет шум и уляжется скандал. Я вернусь за тобой, и мы навсегда соединим наши жизни. Если бы я не верил в это всем своим сердцем, то я бы сию же секунду отправился бы на Боу-стрит, дабы добровольно сдаться на милость властям.

Только в тебя, в мои воспоминания о тебе, в думы о тебе, в то, что когда-нибудь я смогу искупить грехи свои пред тобою и заставить тебя понять мои поступки — поскольку душа твоя чиста, — в тебя одну мне остается веровать. Случалось мне даже думать, будто верую я в Господа нашего Иисуса Христа и Отца Нашего Небесного, но то ли Господь отвернулся от меня, то ли сам я потерял веру в него. Я страшусь говорить об этом, страшусь, что огонь небесный поразит меня, кара Божия меня постигнет и проклятье Господне сотрет даже и память обо мне с лица земли, но я и без того проклят и наказан многочисленными ударами судьбы. Несколько недель назад, близ твоей маленькой деревушки, я думал, будто Господь вновь примет блудного сына Своего. Однако с тех пор — хотя это чувство временами возвращалось ко мне — душу мою покрыл мрак кромешный, что застилал ее еще в те далекие времена, когда я был ребенком. Та самая тьма, с которой никто и ничто не в силах бороться — ни я теперешний, ни тот, кем я был в прошлом, ни тот, кем я стану в будущем. Только любовь твоя ко мне и моя истинная любовь к тебе даровала мне свет.

Если бы ты только оказалась сейчас рядом со мной, я бы сумел объяснить тебе все гораздо лучше, нежели на то способно мое письмо; но раньше, находясь рядом с тобой, я молчал и вероломно таил от тебя правду, так и не открыв тебе, кто же я на самом деле.

Письмо это, да и прочие, которые я могу в будущем написать тебе, отчасти объяснит тебе, каков я на самом деле. Яне стану лгать. К тому времени, когда это письмо окажется в руках твоих, ты уже, должно быть, прочтешь полицейское объявление в газете, и уж, без сомнения, за ним последуют измышления и клевета. Ты же должна узнать о жизни моей от самого меня — и только тогда ты станешь судить меня. И в том заключается главное значение этого и — всех последующих — моих писем: дать тебе возможность по совести судить меня. Пусть другим надлежит вершить суд над всем королевством. Но лишь твой — и только твой — суд имеет для меня значение, и коль скоро ты узнаешь всю жизнь мою без прикрас, то я убежден, ты согласишься стать моею вновь и уехать со мной прочь из этой страны, дабы начать новую жизнь за пределами Англии, которая не принесла мне ничего, кроме мучений и унижений с того самого момента, как вышел я из утробы матери моей.

Он отложил прочь перо и задумался на несколько минут, которые, впрочем, растянулись на полчаса. Теперь он жил в маленьком фермерском домишке в городе Аберистуит, — уже не еврей, а шотландский путешественник из Суонси после успешной поездки за границу по коммерческим делам. Он всем в округе заявил, что у него непомерное количество работы с книгами, которую требуется закончить в самом ближайшем будущем, и это оправдание позволяло ему оставаться у себя в комнате столь долго, сколько ему желалось. В течение двух дней ливень, прерывавшийся самое большее на час, помогал ему хранить уединение. В те моменты, когда дождь прекращался, небо все равно покрывали низкие, темные облака или туман. Это давало ему возможность избегать посторонних взглядов. Он отправится дальше через пару дней, а пока внимательно присмотрится к хозяину дома, где он остановился, и запомнит его манеру говорить. Во время следующей своей остановки он станет уэльсцем.

В Ливерпуле он навел самые подробные справки о кораблях, отправляющихся в Америку и на Восток. Он интересовался наличием работы, которую приличная супружеская пара (жена совсем молодая), имеющая опыт содержания гостиницы, могла бы исполнять на борту корабля, — эта работа стала бы оплатой за их путешествие. Ответы были малоутешительными. Женщину на корабле видели исключительно в качестве пассажирки, проститутки или же заключенной. Он также постарался собрать все сведения о ценах на билеты и немедленно перешел к самой жесткой экономии.

Сначала он планировал украдкой пробраться обратно в Баттермир и увезти с собой Мэри, ведь как бы ни были скудны их средства, их хватило бы, чтобы добраться морем в какую-нибудь соседнюю страну. Уж этому-то воспрепятствовать полицейская заметка, составленная с помощью Ньютона, не могла никак. Все основные порты страны, конечно, окажутся под наблюдением, но, несмотря на подробное описание его внешности в сообщении, адресованном ищейкам, соглядатаям и назойливо честным гражданам, он был уверен в том, что замаскировался удачно. А вот Мэри чересчур заметна. Ее необычайную красоту невозможно скрыть.

Теперь же он намеревался просто ускользнуть — возможно, в Ирландию или же в Данию — и уж оттуда договориться с Мэри о встрече где-нибудь за пределами Англии. Для этого требовалось преодолеть две преграды: сначала скрыться от представителей закона, которые теперь повсюду преследуют его, и, что более важно, держаться подальше от Ньютона, до тех пор, пока не появится возможность уйти морем. По этой самой причине он путешествовал по Северному Уэльсу, постоянно меняя направление, принимая все возможные меры предосторожности. Находясь в Аберистуите, например, так ни разу и не поинтересовался лодками, словно бы отметая саму возможность путешествия по морю. Он додумался надевать перчатки всякий раз, как выходил из дому, стремясь спрятать от посторонних взглядов искалеченные пальцы, а трость весьма кстати помогала ему скрыть небольшую хромоту. Волосы ему удалось покрыть париком; приходилось также обуздывать собственный нрав, он превратился в делового человека, придерживавшегося весьма консервативных взглядов, даже чересчур консервативных. До тех пор, пока полицейские ищейки не потеряют его след, ему ни в коем случае не следует предпринимать решительные шаги. Вторым препятствием была сама Мэри. Она должна быть готова отправиться за ним хоть на край земли, как только он позовет ее. Иначе… любые размышления на подобную тему лишь усиливали его сомнения.