Кровь драконов - Юлия Сергачева

Дурные предчувствия оправдались. На берегу лежало тело. Не совсем там, где в прошлый раз. Точнее совсем не там. Да и тело на этот раз было хоть и обезображено, но узнаваемо — женщина, довольно молодая. Ее вытащили из воды, поэтому крови совсем не было, несмотря на страшные разверстые раны. Похоже, нашли ее только что, и угрюмые стражники с баграми продолжали бродить вдоль забранной в камень кромки берега, пытаясь обнаружить еще что-нибудь в взбаламученной воде. Один из стражей беседовал в сторонке с рыдающей пожилой женщиной, прижимающей к себе беловолосого мальчишку, который норовил вывернуться из захвата и поглазеть на лежащее тело.

— …жила она тут неподалеку, — говорил скорбный старушечий голос. — Травница известная. Умелица редкая, да нрава склочного. Говорили же ей не ходить одной, а она только усмехалась. Даже палку с собой никогда не брала. Твердила, что травы не любят, мол, мертвого…

— Будь с ней хоть самострел, а от такого чудища не убережешься, — возразили старухе.

— А что за чудище? — заинтересовался кто-то из опоздавших. — Неужто видали кого?

— Вон Ринна и видала, — крепкий рыжий, как огонь, мужчина кивнул в сторону рыдающей женщины. — Да и не она одна.

— Что? Что видала? — в толпе заметно оживились.

— «Что, что», — огрызнулся он недовольно, явно не желая развивать тему самостоятельно. — Будто сами не знаете. Кто еще мог так погрызть бедняжку?

— Лиходак, что ли? — неуверенно предположил какой-то человек в полосатой куртке, явно из приезжих, и на него немедленно зацыкали и зашипели, поливая презрением.

— Сам ты «лиходак»!.. Скажешь тоже, деревня!.. Эх, ты, темнота! Вот такие вечно и попадаются им…

— Кому? — шепотом спросил ошеломленный Полосатый, но на него уже не обращали внимания.

— … кто ж их знает?.. А по-твоему, почему он кружат над головами день за днем? Уж не добычу ли высматривают?.. Ладно, может я и хватил, но ведь непонятно же ничего!.. Смута от них, и беды… Урожай плохой, а кто говорил… Не все, но многие из них, обратились во тьму, служат ей, а тьма — известное дело, требует жертв… у кого еще есть такие зубы?.. А ты лично знаешь, что им потребно?..

— И то верно! Кто знает, может, они уже давно и не люди, а так, куклы драконов? Вот я сам слыхал, как один сознавался — мол, его будто некая сила свыше заставляет стихи писать. Будто нашептывает то ночью, то днем. Он говорит, это вдохновение. А чье? Вдохнул-то кто?

Слушатели внимали благоговейно и с наслаждением ужасались, передавая друг другу взгляды, выражение лиц и жесты, как заразу. Еще минуту назад кто-то недоуменно пожимал плечами, но захваченный общим настроением теперь уже цокал языком, округлял глаза и беспокойно кивал, торопясь поддакнуть.

— Правильно! Они ж иной раз такое сотворят, что простому человеческому умишке-то и сроду не додуматься…

Джеанна смотрела на них. Зеленые глаза недобро сощурились. Вся она в этот момент была, как напружиненная, свернувшаяся змея, готовая к атаке. Миг — и она вонзит ядовитый зуб в нерасторопного олуха. Я отрицательно качнул головой, но она лишь усмехнулась уголком рта.

— Все беды от них, — негромко говорила невысокая женщина средних лет, зябко кутающаяся в шерстяную кофту грубой домашней вязки. Ее соседи слушали, изредка косясь на хмурых стражей у воды и на обмякшее тело на камнях набережной. — Всегда так было, только никто не помнит уже. И Война-то началась от того, что люди не мог ли уже выносить засилье проклятых тварей. Только потом забыли об этом. Выставили их мучениками. А ведь они чужие! Что им наши страдания? Она даже своих выкормышей ненавидят, это всем известно…

— Что вам известно? — едва не шипя от злости, осведомилась Джеанна, оборачиваясь к женщине.

— А все! — ничуть не смутившись отозвалась та, спокойно и самодовольно встретив взгляд девушки. — И о нравах в Гнездах, и о рабах безмозглых и надменных, которые воображают себя хозяевами, и о том, как крылатые твари извращают и развращают тех, кто служит им и какой ценой плачено за власть… Про то знающие люди завсегда говорили.

— Какую власть? — выдохнула Джеанна. — Какие рабы? Как вам не стыдно нести такую чепуху?

— А ты, видно, из них? — совсем негромко спросила женщина, но отчего-то все другие разговоры внезапно смолкли, — Конечно, из них. Значок спрятала и думала никто не признает?

Джеанна задохнулась от гнева. Значок с драконом она не носила почти никогда, но в день, когда ректорат рекомендовал снять значки с полетных курток, в избежание возможных неприятных инцидентов (в тот день стало известно, что нашли Маркра, с вырезанным сердцем), Джеанна демонстративно нацепила значок, мотивировав это тем, что желает отличаться от подонков, которые сотворили это с десятилетним мальчиком и от трусливых мерзавцев, которые не посмели остановить их. С тех пор она не снимала его, но сегодня, забрав из стирки комбинезон, просто забыла прицепить драконника обратно.

— И нечего эыркать на меня, ишь вызверилась, бесстыжая, — все так же ровно проговорила маленькая женщина, глядя на Джеанну снизу вверх. — Юбку сначала надень, вместо штанов. Ты же девица… или, кто ты там, — пробормотала она себе под нос.

Почему-то именно это вдруг успокоило Джеанну. Она и в самом деле перестала сверкать глазами, прикрыла жесткую зелень взора ресницами, почти улыбнулась. Кажется, только я заметил, как побелели ее стиснутые кулаки.

— Вы не правы, — мягко сказала она. — Не правы, пытаясь оскорбить меня, и дважды не правы, пытаясь оскорбить драконов.

— Это почему же она не права? — осведомился рыжий мужчина, тут же смешался и уточнил: — То есть, я хотел сказать, что на ваш счет она может и не права, но вот драконы…

— А что — «драконы»? — спросили у меня из-за спины. Мельком обернувшись, я увидел худощавого, непривычно большеглазого парня в компании приятеля такого же облика.

— Ну, знающие люди говорят, вроде они договорились с Тьмой… — без особой уверенности ответил рыжий. — Вроде как они поклялись служить ей…

— И это после веков, в течении которых они стерегли Тьму? Днем и ночью охраняли Рубеж? — произнесла Джеанна, возмущенно уставившись прямо на него.

— Да кто его видел, этот Рубеж? — невнятно проворчал рыжий, пятясь.

— Если нет Рубежа, нет соответственно и Тьмы, — заявил большеглазый парень, темные волосы которого почти не прикрывали заостренные и раздвоенные уши полукровки. — А если нет Тьмы, то как с ней договорились драконы? — Он благожелательно оскалился двумя рядами острейших зубов, заставив находившихся поблизости нервно шевельнуться.

— Вот я и говорю, дармоеды, — встрял стоящий рядом с женщиной в кофте человек, востроносый и суетливый, как мышь. — А сосед твердит…