Здесь покоится наш верховный повелитель - Виктория Холт

– Я прошу Ваше Величество сделать его размером по крайней мере с мой носовой платок, – попросила она.

Он тогда ответил:

– Не могу отказать в такой скромной просьбе.

После этого она смутила его и Рена тем, что, разорвав свой платок на полоски, составила из них квадрат и поместила в него подготовленные планы, заполнившие лишь небольшую часть составленного ею квадрата. Это так позабавило Карла, что он согласился несколько увеличить размеры будущего госпиталя.

Он пришел к заключению, раздумывая над этим во время легких недомоганий, которые случаются даже у таких крепких людей, как он, что Нелл для него важнее всех других его любовниц. Луиза восхищала его как умная женщина, сумевшая из неизвестности достичь прочного положения у трона, стать опорой сидящих на троне, Гортензией можно восхищаться за ее красоту, но потерю Нелл ему было бы вынести всего труднее.

Но он был счастливый человек. Он мог сохранить их всех. Содержание, получаемое им от Людовика, давало ему возможность выполнять свои собственные обещания и обязательства его государства. Он может заниматься научными опытами в своей лаборатории, сидеть у реки и рыбачить, пойти на спектакль, предложив Луизе одну руку, а Нелл – другую. Он может проводить время на Уайтхолле и в Виндзоре, в Винчестере и в Ньюмаркете.

Многих из его друзей уже не было с ним. Бекингем после поражения народной партии оставил общественную деятельность и удалился в Хелмсли, в Йоркшир. Ему не хватало веселого общества Джорджа, но там, где появлялся Джордж, появлялись неприятности. Умер Рочестер. Никто больше не приклеит остроумные стишки на двери спальни, но эти стишки были по-настоящему оскорбительны и часто вызывали недовольство людей. Джеймс, его брат, вернулся в Англию, и хотя он предсказывал Джеймсу неприятности по его восшествии на престол и опасался, что ему не удастся долго на нем усидеть, время от времени он давал ему советы о том, как править, чтобы не собирать парламент и благодаря этому избегать смертельного соперничества между вигами и тори, которое едва не ввергло страну в революцию. Однако он может сказать себе, что управление страной станет заботой Иакова и ни одна из могущих возникнуть неприятностей не достанет его в могиле. Его дражайший сын Иаков наконец понял, что вел себя глупо. Он понял, что никогда ему не получить короны.

– Ну, Джемми, – сказал Карл. – Только представь себе всех моих сыновей, которые так же, как ты, могут претендовать на получение престола. И Джемми озадаченно заморгал, а Карл обнял его за плечи и продолжал: – Я желаю, чтобы ты выбросил эти мысли из головы, потому что ничего, кроме страданий, они не могут принести ни тебе, ни мне.

После этого Джемми посмотрел на него так, как смотрел, когда был ребенком и запускал свои маленькие ручки в его карманы в поисках конфет. Карл вспомнил, как спрашивал его: «Ну, Джемми, так ты рад конфетам или своему отцу?» А маленький Джемми подумал и вдруг бросился обнимать его за шею. Джемми, став молодым человеком, не изменился, подумал Карл. Он жаждет получить корону, но знает, что это опасное желание.

В таком состоянии находились его дела, когда он направлялся в Ньюмаркет на сезонные скачки. Герцог Йоркский отправился вместе с ним, и их постоянно видели вместе, лучших друзей, самых любящих братьев. Карл хотел дать понять всем, что, поскольку у него нет надежды на законного сына, его брат Джеймс является единственным законным наследником престола.

В один из дней они собирались отправиться из Ньюмаркета домой, как всегда, через Ходдесдон в Херфордшире, мимо Рай-хауса. У Рай-хауса группа людей с нетерпением ожидала появления кареты с двумя братьями. Все планы были подготовлены. Была приготовлена телега, которая перекроет дорогу. Заговорщики ждали в Рай-хаусе. В Лондоне ждал Монмут. Он едва сдерживал свое нетерпение.

Но заговорщики напрасно ждали карету у ловушки, потому что за день до намеченного отъезда Карла в Ньюмаркете вспыхнул большой пожар и сгорело много домов. Тот, в котором жили Карл и Джеймс, не пострадал, но король решил, что они могут уехать в Лондон и раньше намеченного дня. Так вот и случилось, что, когда они доехали до узкого участка дороги, где могла проехать лишь одна карета, благополучно миновали его, не подозревая, что в доме по соседству их враги обсуждали план, как убить их на следующий день.

Лишь несколько недель спустя Карлу представили важные документы. Оказалось, что было обнаружено письмо некоего Джозефа Килинга лорду Дартмуту, в нем давался отчет о заговоре, который должен был увенчаться успехом вблизи Рай-хауса. Некоторые из организаторов заговора, чувствуя, что могут выгадать, выдав основных заговорщиков теперь, когда заговор не удался, были готовы публично рассказать обо всем, что планировалось, и обвинить участников заговора.

Много разговоров ходило о подобных заговорах. Совсем недавно страну до ярости взбудоражил мучной заговор, организованный католиками в отместку за все выдуманные лихорадочным воображением Тита Отса заговоры папистов. В том случае документы, касающиеся заговора, который должен был опираться на армию и привести к установлению пресвитерианской республики, были, предположительно, обнаружены в мучном чане. Поэтому думали, что король осмеёт это раскрытие нового заговора, если не будут представлены более весомые доказательства. К счастью, помимо писем Килинга, было обнаружено и несколько писем Алгернона Сиднея, и когда последние были доставлены Карлу, он уже не мог сомневаться в существовании заговора в Рай-хаусе.

Эссекс, Рассел и Сидней были арестованы вместе с другими. Среди имен людей, имевших отношение к заговору, упоминалось имя, из-за которого Карл пришел в ужас. Не было сомнений, что планировалось убийство и Джемми в этом участвовал. Джемми был одним из заговорщиков, собиравшихся убить своего отца!..

Страна пришла в ярость. Требовали смерти всех предателей. Популярность короля ныне была так же велика, как в первые дни реставрации королевской власти. Он нравился людям, непринужденный и приветливый, он всегда был готов поговорить с самым скромным из них как мужчина с мужчиной – и именно это нравилось в нем больше всего. Над его веселой жизнью посмеивались. «Почему он не может себе это позволить?» – спрашивали люди. «Кто бы отказался иметь гарем при возможности?» Его смерти все боялись, так как понимали, что ему не удалось окончательно ликвидировать угрозу гражданской войны. Именно Карл, правящий без парламента, с его решимостью сохранить в Англии мир и живущий на субсидии от Людовика, смог обеспечить мирное течение жизни, которому все радовались в те дни.