Багорт. Том 1 - Анастасия Валерьевна Суворова

предпочитают влюбляться, а не строить замки, делать открытия или изучать звезды. Когда человек чувствует, что ему чего-то не хватает, он пытается отыскать это в другом существе. Отсюда так много печальных любовных историй. Нам часто кажется, что найти недостающий до полного счастья пазл проще в ком-то другом нежели в самом себе. Но при этом мы не задумываемся, что счастье не приходит к нам с появлением любимого, ели мы до этого не умели его замечать.

– Поэтому Владу никто не нужен? – спросила Дея. – Зачем ему кто-то, если он сам в себе все отыскал. Круг так сказать замкнулся.

– И да, и нет, – ответил Вайес, снова щуря глаза, – Даже самодостаточному человеку хочется быть любимым. Это именно то, чего в творчестве недостает. Влад может любить свою работу, но она не ответит ему взаимностью. Его врата и зеркальные лабиринты не приласкают его и не скажут, какой он особенный.

– Но его работы и так говорят за него, они лучшее доказательство его гениальности.

– У всех есть слабости, – развел руками Вайес, – у гениев – это желание быть признанными.

– Хм, зачем ему признание людей, которых он ни во что не ставит? – не понимала Дея

– Быть признанным – значит быть понятым. Его необъятный ум обрек его на одиночество, потому что некому постигнуть его пределы. Какой смысл приближаться к пониманию таких вещей, о которых прежде никто и помыслить не мог, если тебе не с кем поделиться своими открытиями и откровениями, если ты абсолютно одинок в своей беспредельности? – Вайес говорил так проникновенно, словно его и самого терзали муки одиночества, – Есть поверье, что Веды наделены своим великим даром не просто так. Говорят, это небольшая компенсация за муки одиночества, которые их ожидают после смерти. Влад же обречен на эти муки еще при жизни. Всем Ведам отвели короткий миг жизни, во время которого они могут попытаться стать счастливыми. Они наделены силой, знанием, превосходством над всеми, даже над Хранителями, но это ничтожно мало по сравнению мраком, ждущим их после смерти.

– Но ведь они живут не меньше трехсот лет? – Дею поразило сравнение трех веков с мигом.

– Что такое триста лет по сравнению с вечными скитаниями по выжженным пустыням в поисках хоть одной души?

– И каждый Вед знает об этом поверье?

– Да.

«Влад понимал, что ждет его после смети и все равно играл собственной жизнью», – промелькнуло в голове у пораженной Деи.

– За, что же их так? – спросила она вслух.

– Еще задолго до того, как возникли первые Хранители, Веды пришли из Источника как посланцы. Они должны были открыть неразумным людям тайны мироздания, сделать нашу жизнь легче и радостней. Но многие из них забыли о своей миссии и, воспользовавшись превосходством, стали развивать культ самих себя, порабощая людей. Тогда то и началось великое противостояние, между теми, кто еще помнил о своем долге и теми, кто провозгласили себя Демиургами. Длилось оно несколько веков. В битве Ведов погибло много простого люда. Вечные муки одиночества после смерти – это проклятие всего их рода. Ведов хотели лишить всех знаков отличия, но это была бы чересчур суровая кара. У них забрали большую часть силы, оставив некоторые способности, как я уже сказал в качестве компенсации, за неотвратимые страдания. Те способности, которыми они сейчас располагают, жалки по сравнению с их былой мощью.

– Получается те Веды, которые живут сейчас, продолжают расплачиваться за грехи своих праотцов? – Дея уже не в первый раз поразилась суровости законов применяемых к Ведам.

– Дорогая моя, это только поверье. Как там на самом деле никто, конечно, не в курсе и проверить не может. Я знаю только одно, – проговорил Вайес, поднимаясь с кресла, – Влад уже сходит с ума от того, что он, по сути, нестерпимо одинок в своем стремлении постигнуть Вселенную. Он отчаянно нуждается в том, кто мог бы разделить с ним его одержимость. Он нуждается в вас, Дея. Просто он сам не вполне понимает почему.

– А вы понимаете?

– Вы из другого мира, вы мыслите не так как багортцы. К тому же обладаете знаниями, до которых в нашем мире дойдут еще не скоро. Но там откуда вы прибыли, бережно хранимые нами истины безвозвратно утрачены. Вместе с Владом вы можете соединить опыт веков и изначальные нетронутые временем откровения, позабытые в вашем мире.

Вайес надел свой алый плащ и выходя из кабинета, поманил за собой оторопевшую Дею.

Зал для праздничных трапез был великолепен. Высоченные сводчатые потолки со свисающими люстрами в сотни сверкающих кристаллов, устремленные ввысь остроконечные окна сквозь, которые просачивался радужный свет и каменные стены увешанные шпалерами и живыми цветами. Над подиумом громоздилась сложная конструкция укрытая драпировками, а столы ломились от яств.

Придворные уже рассаживались, когда Вайес ввел Дею через задний ход, располагающийся за подиумом. На нем уже устроились основные члены совета. Глава Мрамгора усадил Дею по левую руку от себя, справа же сидел немолодой Вед в черной мантии, который оценивающе, но без злобы посмотрел на девушку.

Когда все устроились, Вайес встал и обратился к собравшимся.

– Приветствую вас, жители Мрамгора, – начал он. – Я устроил сегодняшней обед в этом зале, чтобы собрать всех вас вместе. Вам должно быть уже известно, что Синий лес, наконец, обрел своего долгожданного Хранителя, – придворные согласно закивали. – Так вот, наша несравненная Дея Ладгальд, многим из вас уже знакомая, разделит с нами эту трапезу, но у нее есть к вам обращение, и прежде чем мы вкусим ниспосланные нам яства, я хотел бы дать ей слово.

Деи было ужасно неловко среди всей этой помпезности, она чувствовала себя здесь чем-то инородным, не вписывающимся в ковровые проходы праздничных залов. И хотя присутствующие вели себя сдержанно и достойно, она знала, отношение к ней здесь не многим отличается от того, что она увидела в городе. Дея так и не стала в Багорте своей. Нелепо выбиваясь из пышного букета столичных деятелей, походивших на розы и астры, она торчала неприглядной ромашкой. Благо, воспитанные и чопорные обитатели замка делали вид, что не замечают ее невзрачной инаковости. Но их снисходительного молчания было недостаточно, как представителю Синего леса, ей сейчас надлежало выглядеть уверенной, а с этим у Деи вдруг возникла проблема.

С края стола сидел Ян. Крепкий и прямой как копье, он всем своим видом демонстрировал мощь и величие братства. Дея посмотрела на него, словно пытаясь вобрать в себя частичку его состоятельности и заговорила чужим, но сильным голосом.

– Я приветствую вас, достойнейшие жители Багорта! Сегодня я имею честь не