Титан империи - Константин Зубов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да! — гавкнули из темноты. — Хозяин! Дома! Мудак! Свалил!
— Очень надеюсь, что до завтра это последняя неожиданность… — пробормотал я.
Затем бросил нераспечатанный конверт на стол и, отстегнув ножны, рухнул на диван.
Очень захотелось вырубиться на этом самом месте. Сферы? А куда они денутся…
Хотя нет. Они постоянно куда-то деваются. В смысле постоянно происходит какая-то херня или приходит какой-то урод и не дает мне нормально с ними повзаимодействовать. Не удивлюсь, если и завтра что-нибудь случится, и мне придется с самого утра бежать спасать Фаустово от очередного Прорыва или визита Его Императорского Величества.
— Гама, принеси Сферу, будь душкой.
— С удовольствием! Какую выберете, может быть, синюю? Они послабее, а то выглядите вы неважно…
— Две синих можешь забрать себе, если они тебе нужны в работе. А две оставшиеся принеси. Я сам выберу. И еще. Зубр передавал тебе наконечник копья, который мне «посчастливилось» извлечь из Нексуса?
— Конечно. Грубая, но интересная вещь. И весьма сильная.
— Знаешь, что на нем написано? Сможешь перевести?
— Конечно. Надпись гласит: «коли острым концом, балда».
— Замечательно… Сможешь сделать из нее кинжал или короткий меч?
— Если позволите, я бы сделала лучше.
— Что именно?
— Ваш меч и копье так и просятся их «поженить», — кивнула она на мой клинок. — Их структура схожа, и если вы дадите мне день-два, я смогу слить их воедино. Уровень вашего оружия, немного поднимется, но это не беда, вы быстро прогрессируете. Плюс к этому меч приобретет магические свойства копья.
— Неплохо. Забирай.
Поклонившись, Амальгама с мечом в руке растаяла в тенях.
— А ты чего? — скосил я глаза на Красавку.
— Хозяин… — проговорил мой протеже, поглядывая на меня с каким-то болезненным выражением.
— Ты не приболел часом?
— Нет… — кашлянул Красавка, но тут у него внутри что-то забурлило, и он присел на задние лапы.
— А говорил я тебе! Не надо жрать всякую дрянь! Кто на этот раз?
— Хозяин… Красавка… Молодец!
И тут ему стало совсем нехорошо. Он начал кашлять и трястись всем тельцем. Кажется, его тошнило.
— Нет, только не на ковер!
Но его уже выворачивало. Красавка выгнулся дугой и через мгновение выблевал какой-то мокрый комок.
— Прекрасно!
— Вот… — плюхнулся Красавка на живот и понюхал комок, весь в слипшейся шерсти. — Красавка… Молодец!
Фу, какая гадость! Однако… похоже, это какая-то пожеванная бумага.
С сургучной печатью⁈
— Так… Что это за дрянь?
Красавка ткнул комок носом, и он подкатился к дивану. Я подхватил его двумя пальцами и развернул.
Это был… второй конверт инквизитора!
Глава 30
— Ты где это достал⁈
— Красавка молодец! — мой протеже радостно подпрыгнул на месте.
— Молодец! — усмехнулся я, боясь даже представить, каким образом он умудрился стащить конверт.
Уж не в туалете ли подкараулил его святейшество?
— Еще жрать хочешь?
— Ага! Награда! Мудак?
— Какой еще мудак?
— Мудак. В подвале.
— Ах, Герцен… Эту сволочь можешь сожрать, он нам больше не понадобится. Мудак свое дело сделал. Мудак может уходить.
Красавка с радостным писком юркнул в темноту и пропал. Ну наконец-то я один.
Я уже хотел закрыть глаза, как тут скрипнула дверь. Ну, кто еще?
— Брат… — коснулся моих ушей взволнованный голос сестры. — Ты здесь? Зубр сказал…
— Ага, я тут, Насть, — отозвался я, приподнимаясь на локте.
— Мы с тобой так увлеклись тренировкой, и я тебе так и не рассказала как съездила к Кречетову, — сестра устало шлепнулась в кресло. Надо заметить, выглядела она неважно.
— Ох, точно! И как?
— Коля, конечно, веселый мальчик, но вот его дед это что-то с чем-то. Из спальни не выходит, и мне пришлось общаться с ним через телефонную трубку по внутренней связи в усадьбе. Представляешь?
— Вот это да… — откинулся я на спинку кресла и прикрыл глаза.
— Ага. Ох, если бы не Коля и его сестренки, я бы там погибла. Очень тоскливое местечко, под стать названию — Урочище. И странное какое-то… Вроде уютно, но вот что-то давит. Да и нрав старика жуть — он постоянно поучал меня, как мне выбрать себе мужа, ворчал да рассказывал, как продавал какие-то стулья княгине Болконской еще лет сорок назад. А потом еще хвастался свой пилорамой и мебельной фабрикой!.. Правда байки Кречетова еще куда ни шло, а вот инквизитор…
— Забудь про него. Он ничего не нашел.
— Да и нексы с ним… А это что?
— Что? — открыл я глаза и посмотрел сестру.
Она сидела за столом, рассматривая конверт, который мне вручил Горн.
— Разрешение на поступление в ГАРМ, которым наш гость тряс у меня перед лицом. Открой.
— Разрешение? А при чем тут инквизиция?
— Говорит, что с недавних пор они занимаются и ГАРМом тоже.
— Ах, да, — сглотнула Настя. — Вот оно как, значит, вышло…
— В смысле?
— В ГАРМе пару месяцев назад вскрыли ячейку студентов, которые самовольно открывали порталы на территории академии. Темная история. Все на ушах стояли целый месяц.
Она распечатала плотно склеенный конверт, вынула лист бумаги и молча пробежалась глазами по строчкам.
— Что там написано? Прочитай, пожалуйста.
— Ваше благородие, барон Евгений Михайлович Скалозубов, — принялась зачитывать сестра. — Повелением Его Императорского Величества спешим уведомить Вас о назначении Вас хранителем и защитником города Фаустово Сибирской губернии Омского уезда с одновременной передачей Вам всех привилегий, прав и обязанностей повелителя означенных земель, окромя ненаследуемого Вами титула Вашего покойного отца, графа Михаила Александровича Скалозубова.
— Вот, козлина…
— Кто?
— Инквизитор! Гад даже не упомянул, что в письме еще и официальное утверждение меня хранителям Фаустово.
— Привыкай… Эти интриганы всегда говорят то, что им нужно. За пределами Фаустово такого ты еще наешься.
— Я и говорю — козлина! — я устало вздохнул. — Ладно продолжай.
— Так-с… Также сим письмом спешим уведомить Вас, что решением Тайной Канцелярии Императорского Синода Вам дозволяется претендовать на прохождение обучения в Коломенской Государственной Академии Рыцарей-Магов и службы в окрестностях Московского Монолитного Осколка. Просим Вас ответным письмом сообщить о готовности приступить к обучению и прибыть на место проведения вступительного экзамена не позже 30 августа 76** года. С наилучшими пожеланиями граф Зиновий Кондратьевич Зазнобин-Варфоломеевский,
