Выход в общий мир (СИ) - Алексий Малеев

— Тяф? Тяф? — прорвался сквозь черноту в глазах и странный гул в ушах вопросительный лай Огеля и Пактиквула.

— Лорд, всё закончилось, — осторожно вторил им Ордрин. — Ты в порядке? С тобой всё нормально, арк дол?

Осознал я себя сидящим рядом с разорванным пополам странным двухголовым мертвяком и кучей старых бинтов. Здесь были мумии? Не исключено, хотя в игре их до сих пор не было. Но, опять же, обновление могло всё изменить.

— Не очень, — ответил я, прислушавшись к внутренним ощущениям. — Было и лучше.

— Ну знаешь, так издеваться над бедной ходячей плотью далеко не каждый выдержит, дабди кув, — облегчённо произнёс гном, поглаживая бороду. — Право слово они не заслужили.

— Даже эти? — спросил я, указывая на две головы одного тела.

— Ой, подумаешь слегка обстреляли тебя из посохов чем-то чёрно-серым, музир шаб. Подумаешь, делали это часто и даже по виду болезненно. Неужели нельзя было потерпеть, лорд? Зачем же сразу набрасываться и превращать почти каждого из восьми в кровавую кашу?

— Иронизируешь, значит? Раньше ты за этим не был замечен.

— Что-то мне подсказывает, гадар сиб, что я теперь многое буду делать, за чем раньше не был замечен, — философски протянул Арбан. — Но сейчас важно совсем другое. Ты точно в порядке, лорд?

— Похоже, не до конца, — признал я, сделав неудачную попытку подняться.

В попытках понять, что со мной происходит, я открыл интерфейс… и, мягко говоря, был совсем не рад увиденному. Бодрость болталась на нуле и ме-е-едленно-ме-е-едленно повышалась, жизнь ярко оранжевела на границе жёлтой и красной зон, пустое окошко маны аж чернело, показывая невозможный отток маны. Видимо, именно из-за него мне и было так плохо, в глазах периодически темнело, а ноги просто не держали. Ну и после смертное состояние тоже должно было сказаться.

— Можешь рассказать, что произошло после того, как я пошёл на мертвяков с их товарищем в руках? — попросил я Ордрина.

— Тяф! Тяф! — залаяли лисята, по-собачьи прыгая вокруг меня, явно выражая восторг.

— Ну, в общем, она правы, арн гад, ты был великолепен, — начал гном, поглаживая бороду. — Тебе явно было всё равно, что оружие в твоих руках ещё пару секунд назад пыталось тебя убить, тебе точно было всё равно, что его понемногу уничтожают ему подобные, и уж на что ты откровенно кидал глину, так это количество противника. Ты один убил всех.

— Всех? — переспросил я.

— Всех, — подтвердил Арбан. — Шестьдесят три обычных для этого ущелья плоти, двадцать одну мумию и семь колдунов с чёрно-серым нечто, тергер акт. Последние сумели нанести тебе немало урона, это да, но ты всё равно сумел их всех убить. Нам осталось подобрать всё оружие и пойди бить последнего стража чаши.

— Ты знаешь, кто это будет?

— Теперь да, гадар сиб. У нас четвёртая дверь, на этом пути чашу охраняет страж с огненным уклоном. Нам не составит труда убить его, особенно твоей чудо-лопатой.

— Ну что ж, тогда пошли, — решительно сказал я, поднимаясь.

Действие почти всех дебафов, кроме тех, что касались маны, закончились, и мне стало гораздо лучше. И если между нами и выходом из этого ущелья стоял какой-то там охранник — он не стоял.

— У меня только один вопрос, лорд. Можно?

— Ну давай. Надеюсь, это не что-то типа «в чём смысл жизни»?

— Отнюдь, арн гад, — слегка улыбнулся Ордрин. — Я всего лишь хотел узнать, с чего вдруг такая ярость.

— Эти шарахховы уроды посмели сделать себе приблуду из младенцев! — рыкнул я, чувствуя, что снова зверею. Но, к счастью, далеко не так сильно, как в первый раз и сдержаться вполне получилось.

— Я честно надеялся, что об этом ты прочитаешь в более спокойной обстановке, — покаянно произнёс Ордрин.

— Уж лучше вот так, — не согласился я. — В более спокойной обстановке мог пострадать кто-нибудь случайный, мне было бы плохо, я обязательно довёл бы себя до чего-нибудь ужасного и никакой Империи точно не случилось бы. Так что лучше так, как случилось.

— Но одно я понял совершенно точно, — сказал гном, поглаживая бороду. — Ты остался тем самым гномом, которого я встретил почти месяц назад посреди леса.

— Были сомнения?

— Ещё какие, — не стал скрывать Арбан. — Одни только глаза чего стоят. Но факт того, что ты пошёл в разнос из-за приблуд из младенцев, говорит предельно чётко — ты гном и гномом будешь всегда. Ну что, пошли на стража?

— Дай мне пару минут, я соберу трофеи, — хмыкнул я. — Негоже оставлять честно отнятое непонятно кому.

Минут через пять мы вышли наконец на идеально ровную, без повышения, честь ущелья. Причём от места последнего боя до него мы шли ну максимум минуту, а всё остальное время мы быстро собирали лут. Похоже, Ордрину тоже надоела компания высоких каменных стен со своей давящей атмосферой и спёртым воздухом.

Стражем оказался обычный вроде бы гном, низкорослый и рыжебородый, но совершенно лишённый одежды и первичных половых признаков. За его спиной зеленел средней, для маговского Гиганта, высоты постамент со ступеньками и чашей. Правда, именно чашей я бы это не назвал, скорее плоское белое блюдо на высокой ножке.

Едва страж заметил нас, его руки налились огнём, а на лице отразилась решимость. Он готов был сжечь нас немедленно, окончательно и бесповоротно. Не медля, я вытащил из инвентаря лопату, предварительно проверив, что достаю именно её, вспомнил недавние ощущения, с которыми бросился на мертвеца, дождался нужной степени красноты перед глазами и со всей силы метнул шанцевый инструмент. Получилось не так удачно, как я хотел, снаряд прилетел не в голову, а в середину груди, зато прошёл насквозь, чуть-чуть не разрубив охранника чаши пополам, и застрял по рукоятку в постаменте.

— Силён, — восхищённо констатировал Ордрин.

— Тяф! Тяф! — вторили ему лисята.

— Меньше слов — больше необходимых действий, — вместо ответа процедил я. Всё же не стоило доводить себя до иступления, но тогда я вряд ли убил бы стража с первого раза. Очередная палка о двух концах.

Ордрин лишь кивнул и пошёл к чаше. Я до последнего думал, что он будет из неё пить, хотя сколько там можно выпить из тарелки? Но Арбан сумел меня удивит. Вместо того, чтобы что-то пить, он опустил в чашу голову. Целиком! Целую минуту он так стоял, жестами показывая, что с ним всё хорошо, а потом, когда всё же соизволил вытащить голову обратно, вокруг него минут пять белые вспышки устроили светопредставление в разных конфигурациях. Только после этого Ордрин спрыгнул с постамента, по пути забрав мою лопату, а в следующее мгновенье я осознал на себе ментальное прикосновение тотема. Бурмантия только-только отлетала от меня, в пределах видимости был и Седкан, и Оухуш, и игры с поводками-корнями на шеях, а Арбан стоял за спиной.

— И в самом деле не прошло ни мгновения, — поразился я. — Магия, не иначе.

— Как я и говорил, — хмыкнул Ордрин, присаживаясь рядом и отдавая мне лопату.

— Ну а теперь рассказывай в последний раз, как казарег, как прошёл бой за Железный молот и почему одна из башен их стены оказалась расплавленной.

— Ну так я же не могу совмещать две должности, — запротестовал Арбан.

— Я помню, — спокойно ответил я, — с краткосрочной памятью у меня всё неплохо. Поэтому и прошу побыть казарегом в последний раз. Ты всё равно собирал информацию, неужели так и отавишь её при себе. Не будь злюкой, тебе не идёт.

— Хорошо, гадар сиб, но только в последний раз.

— Обещаю. Рассказывай.

Глава 22

— Любимый, у меня горит, — в очередной напомнила Аастия своим невероятно музыкальным, но от постоянного нытья уже успевшим надоесть, голосом.

— Ну не при гномах же! — картинно возмутился я, кивая в сторону Кабидара и Нагиша. — Дождись хотя бы вечера, вернёмся в Замок и тогда…

— Да не об этом я, и ты за три десятка раз прекрасно это понял, — снова вздохнула Ася. — Я про Лошадку, а ты всё не можешь оторваться от какого-то цветочка.

— Ну не можем мы зайти, пока к лошадке не вернулся Жеребёнок, — на автомате повторил я, убирая очередную охапку ослепительно-жёлтого, от корней до лепестков, цветочка в инвентарь и на четвереньках перебираясь к следующему очагу роста. — И за три десятка раз ты это прекрасно поняла.