Время пепла - Дэниел Абрахам

поцеловала мать – сбоку, в висок. Пожилая женщина потрепала ее по плечу. За угол Алис повернула уже сама, лишь отзвук негромких шагов матери постепенно отдалялся в ночи.

Она поднялась по крутой черной лестнице назад в свою – Дарро – комнату. Стояла непроглядная тьма. Вспомнилось, как утром она уходила отсюда, одержимая стыдом и смятением. Казалось, времени прошло куда больше. Казалось, то была чья-то память, а никак не ее.

Она стащила с себя загаженную одежду и нашла более-менее чистую. К тому времени, как натянула опять сапоги, по темным улицам разносился уже птичий щебет. Алис открыла ставни и выглянула на восток, но свет, какой бы ни праздновали зяблики и голуби с воробьями, для ее глаз был слишком тускл и неразличим. Она встала у короба Дарро и провела пальцами по залитым воском насечкам его посмертного знака. Сердце еще затапливало горькой печалью, но вместо сокрушительной волны она вливалась замедленно, как прибывает река дюйм за дюймом. О чем это свидетельствует, Алис не знала, но кое-что, очевидно, переменилось. А поскольку Дарро меняться больше не мог, значит, все перемены произошли в ней.

К тому времени, как она добралась до пекарни, звезды выцвели в серые пятна. Пекарь уже не первый час бодрствовал, потому как горела духовка и воздух пах маслом, мукой и печеными фруктами. Она постучалась в дверь Сэммиш и, не получив ответа, уселась с поджатыми ногами под дверью. Вышел пекарь – вытащить готовую партию сливовых ватрушек и сунуть в печь новый противень. Алис рассталась с единственной ссаной монеткой и купила три штуки, неглазированные и огненно-обжигающие. Села обратно, положив ватрушки себе на бедра, пока немного остынут. Она не знала, когда Сэммиш навестит свою скромную комнатку, но походило, что рано или поздно придет. Вместо того чтобы носиться по Китамару, расшвыривать деньги и метать угрозы, как какой-то нанятый сыщик, Алис могла просто набраться терпения и подождать. Интересно было пронаблюдать, сколько той навязчивой паники передалось ей от Андомаки с Трегарро и как мало хотелось спешить теперь, стоило разок ее унять.

Одну ватрушку Алис съела, когда взошедшее солнце окрасило окрестные крыши розой и золотом. Гул Китамара – Долгогорья – взял ее в оборот: сдвоенный перестук копыт и колес, возгласы веселья и ссоры, лай уличных собак, то радостный, то скучный, то злобный. Слива была кисло-сладкой, и даже когда тесто подостыло, позволяя отщипывать с краю, середка ватрушки обожгла поспешный язык. Она ела медленно, смакуя чередование соли и сладости и то, как меняется аромат, пока начинка тает во рту.

Сэммиш она увидела сразу, как только некая девушка неопределенной внешности вышла из-за угла. И даже поперхнулась – какой та стала худющей. Стянутые назад мышино-бурые волосы открывали лицо, более суровое, чем то, что помнила Алис, а темно-карие глаза были твердыми и блестящими, как галька в реке.

Сэммиш сбилась с шага, но не споткнулась, когда тоже увидела Алис. Она приблизилась, поджав губы, со вскинутой головой. Алис не стала вставать и отметила, что Сэммиш остановилась чуть дальше ее досягаемости.

– Слыхала, ты меня ищешь.

– Искала, – согласилась Алис.

– Чего ради?

– Как бы сказать… Андомака пустила меня по следу за кипеж, который ты навела в доме Братства. Когда приходила за мальчишкой. Я получила задание отыскать и привести тебя к ней.

– То есть ты – ее гончая.

– Была. Уже, мне кажется, нет.

Скрестив руки, Сэммиш выпятила острые локти, но ее черты немного разгладились. Превращая пусть не полностью в ту, знакомую Алис девушку, но хотя б в человека, отступившего от края пропасти.

– Тогда зачем ты пришла?

Алис задумалась, принимая вопрос как загадку с единственным верным ответом. Когда же заговорила, то медленно и осторожно подбирала каждое слово:

– Пожалуй, я пришла попросить прощения.

– За что?

Она взяла с колена одну из двух оставшихся ватрушек и протянула Сэммиш.

– За все.

40

– Что ты ей рассказала? – спросила Саффа. Без осуждения в голосе.

Сэммиш откинулась назад, скрестила на груди руки, словно закрываясь.

– Про новую тычку – ничего. Как и про то, где тебя найти. Вернее, где найти нас.

– Но про все остальное…

– Да. Остальное. Историю Оррела про гибель Дарро. И про тебя, и про Тиму. Что такое князь Осай. Для чего был нужен кинжал. Всё.

– И как она на это отозвалась?

– Да особо никак. Слушала. Не уверена, что ее по-настоящему волнует хоть что-то, что не касается Дарро. – Сэммиш поерзала, не сводя глаз с двери и пустой, залитой солнцем улицы. Саффа одарила ее молчанием. – Однако сильно не удивилась. То есть заранее про Осая и Андомаку она явно не знала, но и не сказать, будто не поверила. Просто согласилась со мной, и мы пошли дальше.

– А ты ей веришь?

– Насчет чего?

– Перемен в ее душе.

Сэммиш сдвинулась вперед и закрыла глаза. Пустое пространство в груди болело, и не объяснить почему. Или объяснить – но объяснять не хотелось.

– Почему бы и нет? Люди порой открывают глаза на собственную херню. Такое бывает.

– А бывает, притворяются, а сами готовят ловушку.

– Из нее не настолько хороший лжец.

Сэммиш открыла глаза и встала. Сидеть на месте было неудобно. Как, впрочем, и двигаться. После встречи с Алис у своего порога более-менее получалось только чередовать эти два состояния. Сделав три шага, Сэммиш встала у двери. Саффа уже усмирила болезнь, которую напустила на эти кварталы, – если зараза затянется дольше обычного, то, наоборот, привлечет внимание вместо защиты. Это означало, что с переулков поснимали веревки. Теперь безопасность Саффы обеспечивало одно – умение быть незаметной. До чего же тонкая, хрупкая броня.

Ближе к концу улицы разгуливали прохожие. В основном ханчи, но достаточно было инлисков, чтобы Сэммиш не выделялась среди обитателей. Хотя Сэммиш не выделялась нигде.

– У тебя мертвое спокойствие насчет соседей.

Саффа измученно улыбнулась.

– Я принесла присягу дому духов. У меня превосходный навык скорбеть.

– Да, а я по-прежнему новичок, – ядовито заметила Сэммиш. – Адрик в дело не вступит. Я обрисовала ему нашу тычку, и он решил, что в ней слишком много дырок.

– Отчего же? – удивилась Саффа.

– Оттого, что в ней много дырок. Он прав. До начала пожарной тревоги мы должны уже быть в поместье и держать на виду капитана. И Андомаку. И как только они засветят, где прячут нож, смекнуть, как до него добраться.

– То есть убить их и забрать кинжал?

– Была такая мыслишка.

– Гляжу, ты уверенно полагаешь, что мы одолеем профессионального мечника. Или зверя из недр Китамара в его