Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Булыга Сергей Алексеевич

На следующее утро Анна заспалась, так как провалиться в сон ей удалось только часам к четырем, и, когда ее одели, решила, что должна собраться с духом и послать за Отто. Она устроила так, что ее дамы присутствовали при разговоре, и удивилась: почему Джейн и Кэтрин не было с ними?

— Миледи, — произнес Отто и низко поклонился, а когда он выпрямился, Анна увидела в его глазах боль утраты и томительное желание. — Вы слышали новости?

— Какие новости?

— Миссис Рэтси и миссис Бассет сегодня утром были вызваны предстать перед Тайным советом.

— Нет! — Сердце Анны тревожно застучало. — Почему?

— Не могу сказать. Никто из нас не знает.

— Дамы, прошу, оставьте нас, — с трудом произнесла Анна.

Женщины ушли, изумленно оглядываясь на свою госпожу.

— Скоро придут за мной! — воскликнула она.

Отто быстро подошел к ней и взял за руку, но Анна быстро ее отдернула. Он слушал, хмурясь все сильнее, как она изливала ему свои страхи.

— Вы говорили что-нибудь?

— Честно, я не помню, — признался Отто, залившись краской стыда. — Я не раз напивался до беспамятства. Если я проболтался, то мне очень, очень жаль.

— Теперь уже поздно. Думаю, нас разоблачили. — Анна была в этом уверена и ничем не могла утешиться. Когда Отто попытался обнять ее и в десятый раз извиниться, она отослала его прочь.

Тянулись ли когда-нибудь часы так томительно долго? Похоже ли это чувство на то, что испытывают приговоренные к смерти в ожидании казни? Анна старалась отогнать от себя эти мысли — пыталась переключить внимание на книги, которые не могла читать, и вышивку, которую то и дело откладывала.

Наконец, наконец-то! Она услышала плеск весел под окном, выглянула наружу и увидела, как на причал сходят Джейн и Кэтрин. Подхватив юбки, Анна бросилась вниз по лестнице, промчалась через арку гейтхауса и подбежала к ним.

— Я так беспокоилась! — воскликнула она. — Что случилось? Почему вас вызвали отвечать перед Советом?

— Из-за сплетен, — с отвращением бросила Кэтрин. — Правда, можно подумать, им больше нечем заняться.

— Сплетни могут иметь огромное значение в деле королевы, — сказала Анна, исполнившись такого невероятного облегчения, что у нее даже закружилась голова. — Чего вы наболтали?

— Мадам, я всего лишь рассуждала, что случится, если Господу будет угодно, чтобы вы снова стали королевой, — ответила Джейн.

— А мистер Кэри подслушал нас и посчитал нужным донести, — сердито пробурчала Кэтрин. — Я просто сказала: невозможно, чтобы такой милой королевой, как вы, пренебрегли.

— О Боже! — забеспокоилась Анна. — Разве вы забыли, глупые девчонки, что критиковать мой развод — это измена?

— Думаю, советников сильнее раздосадовали мои слова: «Что за человек король!» — и то, что я вслух задалась вопросом: «Сколько еще у него будет жен?» Я сказала им, что это был просто досужий разговор и больше я ни разу не говорила о вашем высочестве, и вообще считаю развод короля с вами хорошим делом. Потом призналась, что сначала сожалела о расторжении вашего брака, но тогда не знала того, что знаю сейчас.

— И это всё? — спросила Анна, пока они поднимались по лестнице.

— Да. Они наказали нам, чтобы мы больше не сплетничали о короле, и отпустили.

Какое счастье! Ее страхи оказались напрасными. Анна готова была обнять девушек и расцеловать их. Вместо этого она сказала:

— Не выпить ли нам немного вина для успокоения?

На следующее утро Анна встала с намерением печь пряники к Рождеству. Она радовалась, что вчерашние допросы оказались чепухой, но не переставала тревожиться, как бы кто-нибудь еще не раскрыл ее секретов. В те дни она почти непрерывно пребывала в беспокойстве, и когда на кухню в полном отчаянии вбежала матушка Лёве со словами, что сэр Энтони Браун и сэр Ричард Рич из Тайного совета приехали с четырьмя стражниками и просят встречи с ней, Анна в ужасе подумала: этого ей не перенести. Вот и настал ее черед, как она и боялась. Дрожа от страха всем телом, Анна едва сумела произнести слова приветствия.

— Простите, что беспокоим вас, миледи Анна, — спокойно сказал Браун; ни по его виду, ни по голосу не было заметно, что лорды явились арестовать ее, — но нас направили сюда взять под стражу вашу служанку Фрэнсис Лилгрейв. Ее следует препроводить в Тауэр для допроса.

Анне стало дурно. Свет померк, в глазах засверкали искры. Неприятное ощущение быстро прошло, но испугало ее. Нужно собраться. Лорды пришли не за ней, а за Фрэнсис, которой ничего нет на свете милее сплетен. Не в первый раз Анна задумалась, не она ли их распустила? Но что на самом деле знала Фрэнсис? И можно ли рассчитывать, что эта женщина ее не предаст?

— Что она сделала? — спросила Анна.

— Она оклеветала вас, мадам, и короля тоже, — ответил сэр Ричард.

Анна снова почувствовала, что близка к обмороку.

— Вы знаете мистера Тавернера, клерка при печати?[121] — спросил сэр Энтони.

— Это не тот ли Ричард Тавернер, который посвятил королю «Краткое изложение псалмов»? — уточнила Анна, вспоминая отправленное ей цветистое письмо с приглашением приехать в Англию. — А что?

— Точно. Он тоже причастен к этому.

— К чему именно? — Сердце у Анны билось так сильно, что она боялась, как бы лорды не услышали его стук. — Если моя честь задета наветами, я имею право знать, что обо мне говорят.

Сэр Ричард взглянул на сэра Энтони и подал знак, чтобы тот говорил.

— Несколько дней назад, мадам, до нас дошли слухи, отвратительные своей гнусной лживостью: будто бы ваше высочество произвели на свет прелестного мальчика, и этот ребенок — сын его величества, зачатый в январе, когда вы гостили в Хэмптон-Корте.

Слова Брауна ошеломили Анну. Сколь близко к правде подобрались эти слухи, но подробности были совершенно неверны, их можно опровергать со спокойной совестью. Человек, распускавший эти сплетни, кто бы он ни был, тайны ее не знал.

— Это грязная ложь! — заявила Анна. — И я хочу понять, кто и почему оклеветал меня.

— Его величеству тоже хотелось бы это выяснить, — сказал Рич, голос его был подчеркнуто резким, и Анна затрепетала от мысли, что Генрих мог и сам задаваться вопросом: «Нет ли в этих слухах доли правды?» — Тавернер узнал эту потрясающую новость от своей тещи, миссис Ламберт, которая утверждает, что слышала сплетню от миссис Лилгрейв и старой леди Кэри. Они обсуждали это между собой и с другими, но Тавернер решил, что должен поделиться слухами с доктором Коксом, который дает советы королю по религиозным вопросам. Доктор Кокс немедленно пересказал все лорду хранителю печати[122], так это дело привлекло внимание Совета. — Лицо сэра Ричарда смягчилось. — Мадам, прошу вас, не волнуйтесь. Мы знаем, что тут нет ни слова правды, но порочить короля — это измена. Мы должны выявить источник этой гнусной клеветы и разобраться с виновным, как он того заслуживает. Не бойтесь, мы докопаемся до истины. Король не потерпит, чтобы его честь или вашу чернили.

Меньше всего Анне хотелось, чтобы лорды занимались тщательными поисками виновных. Кто знает, до чего они могут докопаться?

Когда вызвали Фрэнсис Лилгрейв, та впала в истерику, молила, чтобы Анна не позволяла забирать ее, но стражники увели несчастную.

Эта сцена потрясла и напугала Анну. Станет ли она следующей?

Уснуть не удавалось, Анна металась в постели и перебирала в голове сумбурные мысли, пытаясь уяснить себе сказанное лордами.

Отчего король, который всегда советовал ей не обращать внимания на слухи, сам воспринял их так серьезно? Генрих прекрасно знал, что никаких оснований для домыслов, будто он стал отцом ее ребенка, нет. Значит, он решил либо выяснить, откуда взялись эти слухи, либо проверить, не родила ли Анна на самом деле. Обнаружение такого проступка «любимой сестры» по меньшей мере даст королю повод освободиться от финансовых обязательств по отношению к ней. Даже если Генрих не накажет ее строже, она теперь была его подданной, а не королевой, и останется в нищете. В Клеве ей тоже путь заказан: Анна не осмелится вернуться туда опозоренная и без средств к существованию. Вильгельм-то уж точно подвергнет сестру-распутницу суровой каре.