Тайна Черного моря - Игорь Чубаха

— Почему?

Медсестра вытянула дрожащий перст в сторону человека с ножницами в глазу:

— Потому что... вот... это он и есть... дежурный...

— Так.

Единственный, кто мог бы подтвердить слова Трофимовой о незнакомце-конкуренте, мертв. А может, никакого конкурента-то и не было?..

— Быстро найдите фамилию этого «завотделением», — четко и безапелляционно, как на поле боя, рявкнул Артем. — Проверьте, на месте ли ключи. В милицию пока не звонить. Я сообщу куда надо. Ясно? Ясно, я спрашиваю?!

Оказывается, поняла Марина, Артем умел кричать. Страшно кричать.

— Так... точно... — пролепетала Трофимова.

Куда делись ее неприступность и хладнокровие? Гремя каблучками, она, насколько позволяла узкая юбка, опрометью кинулась вдоль по коридору.

Однако искать документы лейтенант Трофимова не собиралась.

— Внутрь, скорее, — столь же напористо приказал лжеподполковник лжеанестезиологу, втолкнул спутницу в кабинет и прикрыл дверь.

— Как... — вымолвила Марина. — Что...

Она чувствовала, что еще немного, и грохнется в обморок. Господи, ну хоть бы одну таблеточку. И тогда вернется спокойствие и ясность мыслей, исчезнет труп из шкафа, и они с Петром окажутся у него дома...

Проверенное средство несколько привело ее в чувство — в голове прояснилось, а щека запылала после соприкосновения с ладонью Артема.

— Ты... — выдохнула она. — Ты ударил?.. Ты ударил меня!!! «Ты отнял мое лекарство!» — на самом деле хотелось выкрикнуть ей.

— Тихо, девочка, тихо. — Артем бережно, но настойчиво прижал девушку к груди, повернул так, чтобы она не видела содержимое шкафа, и зашептал ей на ухо: — Это ничего. Это бывает. Ты же сильная, ты работала на них, ты должна знать о таких вещах... Позже поговорим, ладно? Сейчас нам надо торопиться. Где, этот провайдер сказал, хранятся дневники?

Марина не слушала его. Ей вдруг все стало ясно. Образ обезображенного трупа на миг исчез, желание заглотнуть вернамозолу отступило, а перед глазами возникла зловещая фигура Трофимовой с алым пятнышком на лацкане безукоризненно чистого халата.

— Это она, — жарким шепотом сказала Марина и мертвой хваткой вцепилась в плечи друга. — Это она убила... Медсестра!.. Артем, миленький, пожалуйста, уведи меня отсюда... Она тоже охотится за дневниками...

Артем проговорил сквозь зубы:

— Я знаю. Но, может быть, мы еще успеем. Где дневники, Марина?

Это был вопрос, не предполагающий ответа. Девушку нужно было поддержать: поцеловать, погладить по головке или хотя бы обратиться к ней с вопросом. Потому что ей очень трудно. Потому что они остались вдвоем. Третий соратник дал деру. Где-нибудь в сортире унитаз пугает, провайдер хренов.

Петюня закончил прочищать желудок и медленно выпрямился над унитазом, чувствуя громадное облегчение. А вместе с тем и стыд, что покрыл лицо алыми пятнами, проступившими даже сквозь слой пудры. Теперь все было нормально. Просто почудилось. Откуда, скажите на милость, мог взяться труп в шкафу заведующего хирургическим отделением?.. Дюк Ньюкем ты мой, как стыдно-то перед Мариночкой. Сказалось напряжение последних дней, не иначе, эти дурацкие игры в шпионов и обстановка больницы. Хлоркой воняет.

Петя, наскоро вытерев лицо рукавом и пальцами расчесав лохмы, прислушался. Древние стены академии хранили вековую стерильную тишину. Наверняка ребята уже нашли дневники! Без меня!

Он украдкой приоткрыл фанерную, недавно выкрашенную в цвет морской волны дверь кабинки, машинально взглянул в висящее над рукомойником зеркало.

И не узнал себя. Неужели пудра так меняет человека? Слишком поздно Пьеро сообразил, что смотрит не на свое отражение, а на человека, отражение заслоняющего.

Взвизгнув от ужаса, Петя попытался вновь захлопнуть тщедушную дверцу, но ему не дали.

Могучий рывок вырвал ручку двери из слабых от страха пальцев, чужая пятерня толкнула провайдера на унитаз. Откинутый стульчак натуженно скрипнул.

Нелепо разбросав ноги, Пьеро упал на холодный, мокрый фаянс, больно ударился копчиком. Фигура в белом нависла над ним, протянула тонкую руку куда-то по-над головой несчастного... С оглушительным ревом из бачка хлынул сливной поток, штаны на ягодицах Пети немедленно промокли. Как унизительно...

Петя собрался закричать. Но опоздал. Фигура в белом халате в один прием захлестнула сорванную с бачка оцинкованную цепочку вокруг горла Пьеро и резко затянула петлю. Холодный металл впился в Петин кадык, вдавил его внутрь, пережал дыхательное горло, пресек доступ крови в мозг.

Хотя сам Пьеро не мог этого видеть, него напудренное лицо мигом отекло, глаза, испещренные красными прожилками, вылезли из орбит, изо рта вывалился посиневший язык.

А фигура в белом халате продолжала затягивать петлю, все глубже и глубже погружалась в горло цепочка, исчезая в складках кожи. Рассекая эпидермис, сальные железы и подкожную жировую клетчатку.

Петюня засучил ногами, попытался руками разжать мертвую хватку, но пальцы ослабели, он не чувствовал их, не чувствовал своего тела, не почувствовал даже, как рефлек-торно разом опорожнились кишечник и мочевой пузырь, мир застлала фиолетовая пелена, он одуряюще медленно погружался в какую-то вязкую теплую субстанцию, молящие о глотке сладкого воздуха легкие разрывали грудь, в ушах гремели колокола, прав оказался Анатолий Романович, не надо было мне сюда, а надо было на дачу, к маме, мама, мамочка, колокола, это мое сердце так громко стучит, почему так громко, за что, поче...

Когда тело на унитазе обмякло, фигура в белом еще несколько секунд, для надежности, не ослабляла петлю на шее долговязого паренька. Потом отпустила цепочку и с силой провела обеими ладонями по своему лицу, утирая горячий пот. Запах хлорки щипал глаза.

Итого: минус два. Такая вот арифметика. Цепочка глухо брякнула о фаянс. Удушенный в нелепой позе застыл на унитазе, выпучив глаза на своего убийцу.

Укор в глазах мертвеца — это не страшно. Страшно, что в здании есть еще люди. Которые могут опередить. Найти дневники раньше. И сейчас эти люди рядом с тайником.

Времени, чтобы не спеша обыскать каждый сантиметр кабинета и найти тайник с бумагами Вавилова, уже не было. Появление незваных гостей спутало все планы. Не стоило прятаться в туалете, ох не стоило! Но почему так не вовремя, черт возьми!

Хотя — ведь среди этих «следопытов» девчонка — та самая, сбежавшая из Киева! Как ее, Мария, Марина?.. Марина, точно! Она наверняка должна знать, где спрятаны дневники. И на этот раз ей не уйти.

На цыпочках, на цыпочках. Под туфлями кафель туалета, под туфлями линолеум коридора. Ни единого скрипа. Только халат очень громко шуршит. Это плохо, мы должны быть незаметны, как моль. Приготовились, рывок...

Фигура в белом шмыгнула в операционную и притаилась за дверью. Самое время: со стороны кабинета завхирургией послышались легкие девичьи шаги.

Сервиз стальных чаш с лампами над операционном столом отразил искаженное злобой лицо лиходея.

Выждав минут пять и не торопясь выкурив сигаретку (еще минут десять), медсестра Верочка посмотрелась в карманное зеркальце, поправила шапочку, вздохнула грустно и покинула лестничный аппендикс. Услышала, как хлопнула дверь в другом конце коридора, но никого не увидела. Медленно прошла к своему месту.

Не сиделось. Хотя ящик стола занимал одолженный на выходные и ждущий, когда же за него возьмутся, академический фугас «Зуд кожи — нервно-рефлекторный процесс» под редакцией члена-корреспондента АМН СССР Ф. М. Бабаянца. Скоро экзамен. Неуютно было Вере на своем посту. Она давно хотела сказать Паше, что вот уже вторую неделю у нее задержка, да все не решалась. Не знала, как любимый отреагирует на это сообщение. Не знала, как отреагируют сокурсницы и начальство.

Она обратила внимание, что вот уже минуту водит карандашиком по чистой странице тетради. Надо же, у нее, оказывается, художественные способности, нарисованная распашонка очень похожа на настоящую.

Верочка встала, потянулась молодым гибким телом, улыбнулась сама себе (все-таки здорово, что у меня ребенок будет, останется со мной Паша или нет, только вот с курением пора завязывать) и направилась к туалету. Бездумно провела пальчиком по быльцу больничной каталки; жест был не лишен грациозности. Эту каталку использовали редко, слишком тяжелая и неповоротливая, если по ступеням с этажа на этаж. На носилках удобнее.

Верочка миновала стол дежурной медсестры, за которым сидела Алена Максимовна, и, не глядя, кивнула ей. Пошла дальше.

Девушка не обратила внимания, насколько необычен вид Трофимовой (неизменно строгий халат сидел как-то косо; обнажилась прыщавая ключица, шапочка съехала на затылок, и теперь сиротливые крысиные хвостики волос торчали в разные стороны). А зря не обратила. Зря не заметила она, как странно посмотрела старшая медсестра ей вслед.

Уже у дверей операционной девушка сморщила носик. Ей доводилось бывать в разных медучреждениях, и всюду нянечки, боящиеся бацилл, не жалели хлорки. Противный запах. Глаза режет. Кстати, о глазах. Верочке показалось, что в дверную щель за ней наблюдает чей-то зрачок.