Интернет-журнал 'Домашняя лаборатория', 2007 №1 - Цыбанова

"Есть же в Иерусалиме у Овечьих ворот купальня, называемая Вифезда, при которой было пять крытых переходов". В этих переходах лежало "великое множество" больных: слепых, хромых и иссохших, ожидающих "движения воды". Дело, оказывается, в том, что "Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в нее по возмущению воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью". Среди тех, кто ожидал у купальни чуда, был человек болевший уже 38 лет. Беда его была в том, что некому было опустить больного в купальню первым, "когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня". Иисус ему и говорит: "встань, возьми постель твою и ходи". Больной тут же с великой радостью послушался. Но была Суббота, "Иудеи говорили исцеленному: сегодня Суббота, не должно тебе брать постели".

Исцеленный начал оправдываться, дескать, кто меня исцелил, тот мне и сказал — "возьми постель твою и ходи".

Иудеи допытывались у исцеленного: "который сказал тебе: "возьми постель твою и ходи""? Но он не мог ответить им на этот вопрос, так как Иисус "скрылся в народе, бывшем на том месте". Узнав имя целителя, "стали Иудеи гнать Иисуса и искали убить Его за то, что Он делал такие дела в субботу". Забавно, что евангелист противопоставляет "Иудеев" и Иисуса. Он как бы забыл, что Иисус тоже был иудеем. Так вот этот иудей Иисус оправдывал перед единоверцами свои поступки тем, что "Отец мой доныне делает, и Я делаю".

Говоря это, Иисус имел в виду известный комментарий к Торе о том, что Господь постоянно поддерживает сотворенный Им мир. Если бы Он этого не делал, мир развалился бы мгновенно. Все это справедливо, но в этой же Торе есть нерушимая заповедь святости Субботы — "а день седьмый — Суббота Господу Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни раб твой, ни скот твой, ни пришелец, который в жилищах твоих". Бог не отменял эту заповедь, наоборот, особо подчеркнуто: "ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них; а в день седьмый почил. Посему благословил Господь день субботний и освятил его".

Мало того, Иисус открыто объявил себя сыном Всевышнего! "И еще более искали убить Его Иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцем своим называл Бога, делая Себя равным Богу". Более того, он сказал иудеям: "Я есмь хлеб жизни", "ибо хлеб Божий есть Тот, Который сходит с небес и дает жизнь миру". Тут уж совсем "возроптали Иудеи… и говорили: не

Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и мать мы знаем? как же говорит Он: "Я сошел с небес"?" Он еще начал доказывать негодующим иудеям, что "ядущий Мою плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день, ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие". Естественно, что после таких слов, о которых даже ученики его говорили: "какие странные слова! кто может это слушать?", он не осмеливался "ходить" по Иудее, он "ходил по Галилее, ибо по Иудее не хотел ходить, потому что Иудеи искали убить Его".

Приближался праздник Суккот* — "поставления кущей", и братья Иисуса стали убеждать его покинуть родные края и отправиться в Иудею. Судя по всему, Иисус переживал трудные времена, даже ученики оставили его. "Тогда братья Его сказали Ему: выйди отсюда и пойди в Иудею, чтоб и ученики Твои видели дела, которые ты делаешь". Но Иисус отказывался на том основании, что время его еще не пришло. Однако после того, как братья его отправились в Иерусалим, и он отправился туда "не явно, а как бы тайно".

По Иоанну, отношения Иисуса с остальным обществом складывались отнюдь не безоблачно. Иоанн пишет: "и много толков было о нем в народе: одни говорили, что Он добр, а другие говорили: нет, но обольщает народ". Когда все же Иисус пришел в Иерусалим и, по своему обыкновению, "вошел в храм и учил", мнения о нем еще больше поляризовались. Одни только "дивились", "говоря, как Он знает Писания, не учившись?". А другие прямо выражали сомнения по поводу его мессианской роли. Для этого было много оснований. Во-первых, он нетвердо знал Писание. Он путал закон Божий и Его заповеди с традицией, т. е. с его толкованием. В своих поучениях он называет Тору законом Моисеевым, хотя для каждого верующего иудея ясно, что это закон Божий, переданный народу через Моисея. Но самое главное, образ Мессии, не соответствовал личности Иисуса. Ему говорили, дескать, какой же ты Мессия, если мы знаем тебя? "Христос же когда придет, никто не будет знать, откуда Он". Одни думали, что он точно пророк, другие говорили: "разве из Галилеи Христос придет? Не сказано ли в Писании, что Христос придет от семени Давидова и из Вифлеема, из того места, откуда был Давид? Итак произошла о Нем распря в народе". И Иисус вынужден оправдываться: "не судите по наружности, но судите судом праведным".

Знатоки и толкователи Торы фарисеи однозначно стояли на том, что он не пророк и не мессия. Показательно, что ни один из них не последовал за новым учителем. Ходили слухи, что он самаритянин и одержим бесом. На это Иисус отвечал: "во Мне беса нет, но Я чту Отца Моего, а вы бесчестите Меня"; и еще: "истинно, истинно говорю вам: кто соблюдет слово Мое тот не увидит смерти вовек". Это только подлило масла в огонь: "Иудеи сказали Ему: теперь узнали мы, что бес в Тебе; Авраам умер и пророки, а ты говоришь: "кто соблюдет слово Мое, тот не вкусит смерти вовек"; неужели Ты больше отца нашего Авраама, который умер? и пророки умерли: чем Ты себя делаешь?" Иисус на это ответил, что сам Авраам был рад увидеть день его и он, Иисус видел Авраама. Это было последней каплей, "на это сказали Ему Иудеи: Тебе нет еще и пятидесяти лет, — и Ты видел Авраама?

Иисус сказал им: истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь". Участники диспута бросились собирать камни, чтобы забросать его, но Иисус "скрылся и вышел из храма".

По дороге из Храма встретил Иисус слепого от рождения и, сделав "брение" из своей слюны и земли, и помазав им глаза страдальца, сказал ему: "пойди, умойся в купальне Силоам, что значит "посланный". Он пошел и умылся, и пришел