Дом из пепла и стекла - Силла Уэбб
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Неееееет! — голос Иветты пронзительный, но она не может достаточно быстро встать на ноги, чтобы остановить меня. Одну за другой я бросаю стеклянные статуэтки на пол, в стены, и в неё. Её самовлюблённая, извращённая жадность подставила мою Синдерс под удар. Она хотела разбить её на кусочки, уничтожить, чтобы она стала мне не нужна, но моя одержимость, моя любовь к Синдерс чертовски глубже, чем это. Может, мы и не идеальны, может, мы разбиты, но она — моя навсегда, и я всегда буду защищать своё. С гортанным рёвом я хватаю тяжёлый деревянный шкаф, в котором хранятся разбитые мечты Иветты, и толкаю его вперёд. По комнате разносится эхо осколков, сопровождаемое криками Иветты, и это музыка для моих грёбаных ушей. Моя грудь вздымается, когда я вижу свой путь разрушения. Иветта забилась в угол, крепко обхватив руками грудь, её сотрясают рыдания, а кровь пронзительными струйками вытекает на поверхность плоти.
— Т-ты раз-разбил их все! Почемууу? — её рыдания тяжелы и прерывисты, и здесь, в этот момент, эта отвратительная сука самая красивая, какой когда-либо была — плачущая от отчаяния и разрушенная моими руками. Я наклоняюсь и провожу пальцами по её волосам, натягивая кожу головы. Я провожу своим носом по её, запах её слез совершенно восхитительный.
— Тебе повезло, что это были твои драгоценные статуэтки, а не все кости и сухожилия в твоём теле. Ты грёбаный позор, — рычу я. Я освобождаю её от своей хватки щелчком запястья и делаю шаг назад, смахивая воображаемую пыль со своих брюк.
— Уведи её отсюда, пока я не изменил её лицо, — говорю я Джеймсу.
Он дёргает Иветту и тащит её за руку, прикладывая столько усилий, что она спотыкается и подворачивает лодыжку. Она визжит в агонии, когда её нога подгибается под ней, но Джеймс не жалеет её. Он поднимает её на ноги и продолжает тащить прочь.
Я поворачиваюсь к Сильванову.
— Послушай, возможно ты захочешь отказаться от этого сейчас. Я знаю о твоём партнёре. Я знаю о твоей организации, и что вы работаете с женщинами, которые подверглись жестокому обращению. Я не могу обещать, что не причиню вреда Иветте, если придётся. Я сделаю всё, что нужно, чтобы вернуть Синди, и, если это значит, что придётся уничтожить Иветту, я сделаю это.
Он наблюдает за тем, как я говорю, слегка наклонив голову в одну сторону.
— У меня есть правила. У моего партнёра более строгие правила. Тем не менее, я бы сделал что угодно, нарушил бы любое правило на этой грёбаной земле, чтобы вернуть своё Солнышко. Я понимаю. Я помогу. Всё, что произойдёт в погоне за твоей женой, останется между нами в этой комнате. Если тебе нужны люди, я доставлю их сюда за день. Я знаю, мы обсуждали, что охрана твоей жены — это женщины, и я считаю, что так и должно быть, но у меня есть мужчины, которые отслеживают людей, снайперы, всё, что тебе, блядь, нужно. Скажи слово, и они здесь.
Я тяжело сглатываю. Я не знаю этого парня, но он предложил мне поддержку, как только она мне понадобилась.
— Есть адрес электронной почты, указанный в обмене между Иветтой и художником? — спрашивает он.
Я киваю.
— Хорошо, с нами работает хакер, и он может узнать почти всё. Если ты доверишься мне и дашь мне информацию, которую получишь из телефона Иветты, я смогу начать вникать в дела этого урода.
У меня есть детектив, который работает на меня, и парень, который взламывает для меня людей, когда это необходимо.
— Насколько хорош этот хакер? — спрашиваю я.
— Чертовски хорош. Правительственный уровень. Может влезть почти во всё.
Я киваю.
— Хорошо. Да, это было бы здорово. Я поручу моему детективу следить за этим ублюдком, а ты втянешь своего парня в его онлайн дерьмо.
Он снова кивает и направляется к двери.
— Я собираюсь найти свою жену. Пришли мне всё, что найдёшь в телефоне этой сучки, и мы займёмся этим.
Затем он уходит, оставляя меня наедине с Волковыми. Он даёт нам возможность обсудить, что мы будем делать, и оставляет за собой возможность отрицать любые действия, которые мы предпримем с этого момента. Если у меня и были сомнения по поводу его охраны для Синди, то теперь их нет. Мужчина невозмутимый, обособленный, и явно собрал замечательную команду.
Первое, что я сделаю, когда верну Синди — очищу дом. Все ублюдки, в которых я не уверен — уйдут. Я вернусь в старую страну, чтобы набрать новой крови и убедиться, что они верны, как собаки. Тогда я верну свою чёртову компанию, постепенно избавлюсь от сомнительной стороны бизнеса, и, в конце концов, я стану непобедимым, если вы только не хотите умереть.
Мой отец построил империю, но когда он перешёл к законному бизнесу, то не смог полностью избавиться от незаконного, и по мере того, как она становилась меньше, уменьшалась и наша армия.
Я искуплю грехи отца и, когда наведу порядок в доме, стану слишком сильным, чтобы кто-то мог мне перечить. Не то, чтобы это было основано на бизнесе, но мне нужно знать, что никто не будет преследовать Синдерс в будущем.
Джеймс возвращается в комнату.
— Она заперта в красной комнате, — говорит он с жёсткой ухмылкой.
Красная комната — одна из немногих комнат для гостей с замком на двери. Мы с Джеймсом решили, что это, должно быть, была комната, где они держали пленников в прежние времена, и что стены окрашены в тёмно-красный цвет, чтобы скрыть пятна крови. Это была чушь собачья, но Иветта и её дочери боялись этой комнаты, так что время, проведённое там взаперти только усилит её трепет.
— Я могу заставить её исчезнуть, когда всё закончится, — предлагает Николай Волков.
Я мягко смеюсь.
— Я сам могу это сделать, но спасибо. Я точно знаю, что Синди у невменяемого художника. Я это нутром чую.
Джеймс уже возится в телефоне Иветты и щёлкает пальцами по Саше Волкову, который на это не обижается.
— Эй, Саша, посмотри эти адреса.
Саша достаёт свой телефон и делает то, что просит Джеймс.
В течение десяти минут у нас есть все зарегистрированы адреса Месье Мулена.
— Мне отправить эту информацию Сильванову? — спрашивает Джеймс.
Он прочитал все письма и подтвердил переписку Иветты с сумасшедшим художником. Они обсуждали туфельку, много разговаривали обо мне
