Шорохи - Дин Кунц

Единственное, в чем я сомневалась, верит ли она сама в эти бредни или придуривается. Она так фанатично это твердила! Мол, если верующие узнают, что она согрешила с дьяволом, ее вместе с детьми заживо сожгут на костре. Умоляла меня хранить это в тайне. Просила никому не говорить о том, что оба мальчика родились в сорочке. Потом заявила, будто у них есть еще один знак дьявола – между ног. И это тоже – страшная тайна.

– Между ног? – удивился Тони.

– Совсем свихнулась! Утверждала, будто у обоих близнецов половые органы в точности как у их отца – дьявола. Она, мол, знает, что я это заметила, и умоляла никому не говорить. Ну, это вообще курам на смех. У обоих парнишек были абсолютно нормальные пиписки. Но Кэтрин еще два дня подряд сходила с ума. Иногда она доводила себя до истерики. Спрашивала, сколько я хочу за то, чтобы держать язык за зубами. Я сказала, что не возьму за это ни пенни, но согласна на ежемесячное пособие в пятьсот долларов за молчание о Лео и всем остальном – из того, что составляло истинную историю. Она немного успокоилась, но не совсем выбросила из головы весь этот бред. Я почти поверила, что она сама в этом убеждена, и собиралась пригласить врача-психиатра, но тут она моментально заткнулась и пришла в чувство. А может, самой надоело валять дурака. В общем, она больше не заикалась насчет дьявола.

Тони обдумал рассказ миссис Янси. Та продолжала гладить кошку.

– А что, если… – задумчиво произнес Тони. – Что, если… если…

– Если что? – оживилась Хилари.

– Сам толком не знаю, – признался он. – Картина начинает складываться, но уж больно дикая. Может, я ошибаюсь. Нужно все как следует обдумать.

– У вас больше нет вопросов? – осведомилась миссис Янси.

Тони поднялся на ноги.

– Нет. Ничего не приходит в голову.

– Кажется, мы выяснили все, что хотели, – согласился Джошуа.

– И даже больше, чем рассчитывали, – поддержала Хилари.

Миссис Янси сняла кошку с колен и посадила на пол, а затем и сама поднялась на ноги.

– Целое утро потратила на эту дурацкую историю, – проворчала она. – Мне уже давно пора на кухню, начинить пироги и поставить в печь. К ужину придут внуки. И все четверо любят разную начинку. Иногда эти сорванцы – просто напасть. Но, с другой стороны, я не представляю, как бы жила без них.

Внезапно кошка перепрыгнула через подставку для ног, сиганула по ковровой дорожке мимо Джошуа и спряталась под столом в углу. В тот самый момент, когда она затихла, дом тряхнуло. С полки слетели две стеклянные фигурки в форме лебедей и, не разбившись, упали на толстый ковер. Задребезжали оконные стекла.

– Землетрясение, – сказала миссис Янси.

Пол закачался, как палуба при слабом волнении моря.

– Пустяки, – ободрила миссис Янси своих гостей.

Качка постепенно сошла на нет. Земля успокоилась.

– Вот видите, все уже кончено.

Но Тони по-прежнему чувствовал: в воздухе носится нечто зловещее, пусть даже это не имеет ничего общего с землетрясением.

Наконец-то Бруно удалось открыть глаза своей второй сущности, но открывшееся взору его очень огорчило. Он не увидел чистых, электризующих светло-голубых глаз, которые знал и любил и которые знали и любили его самого. То были буркалы чудовища: распухшие, начавшие разлагаться, вылезшие из орбит. Белки были сплошь в красно-коричневых точках от лопнувших сосудов. Радужная оболочка замутилась и приобрела безобразный темный оттенок.

Но чем больше Бруно вглядывался в них, тем менее заметными казались произведенные смертью разрушения. Это все-таки были глаза его второй половины. Он старался смотреть не «на», а «в» них, в самую душу второго Бруно. Прежние чары не вернулись, потому что глаза не могли ответить тем же, и все-таки в нем зашевелились воспоминания об их прошлом единении – против всего света.

Воспоминания – вот и все, что у него осталось.

Он долго сидел на кровати, вглядываясь в глаза трупа.

Взревев, «Сессна» Джошуа Райнхарта взмыла в небо и взяла курс на север, в направлении Напы.

Хилари посмотрела вниз, на разбросанные по небу клочья облаков и безжизненно-серые осенние холмы под ними. Над головой было яркое голубое небо.

Первые десять минут полета Хилари, Тони и Джошуа молчали, погруженные каждый в свои невеселые думы – и страхи.

Джошуа первый нарушил молчание:

– Должно быть, второй близнец и есть таинственный двойник, которого мы ищем.

– Скорее всего, – ответил Тони.

– Выходит, Кэтрин удалось решить проблему, не умерщвляя второго ребенка.

– Очевидно.

– А я кого убила? – задала вопрос Хилари. – Бруно или его брата?

– Придется произвести эксгумацию трупа, – ответил Джошуа. – Может, тогда все станет ясно.

Самолет угодил в воздушную яму и начал резко падать вниз, но затем вновь набрал высоту.

Когда желудок Хилари встал на место, она предложила:

– Давайте все хорошенько обсудим и попытаемся сдвинуться с мертвой точки, а то жуем одну и ту же жвачку. Если Кэтрин не умертвила брата Бруно – ради поддержания версии о Мэри Гантер, – то что все-таки она с ним сделала? Где он пропадал все это время?

– На худой случай у нас есть гипотеза миссис Риты Янси, – Джошуа произнес это имя с такой интонацией, что стало ясно: его угнетает сама необходимость ссылаться на вышеупомянутую особу. – Возможно, Кэтрин и впрямь оставила запеленутого младенца на крыльце какой-нибудь церкви или сиротского приюта.

– Не знаю, – с сомнением пробормотала Хилари. – Чем-то она мне не по душе, эта версия, хотя я и не могу объяснить, чем именно. Она слишком… слишком тривиальна… или романтична. Черт. Все не те слова. Не могу выразить. Просто интуиция мне подсказывает, что Кэтрин должна была поступить иначе. Эта гипотеза слишком…

– Гладкая, – подсказал Тони. – Точно так же меня смущала история с Мэри Гантер. Подкинуть близнеца – самый простой и безобидный вариант, хотя и уязвимый с точки зрения морали. Но люди не всегда выбирают самый легкий и безопасный путь, особенно если находятся в стрессовом состоянии, как Кэтрин, когда она покинула публичный дом Риты Янси.

– Все же нельзя полностью отметать эту догадку, – предположил Джошуа.

– А я думаю, можно, – возразил Тони. – Потому что, если допустить, что брат Бруно был покинут и усыновлен другими людьми, придется ломать голову над тем, как они с Бруно встретились. Ребенок не был зарегистрирован – как мог Бруно напасть на его след? Только благодаря случайному совпадению. Но как тогда объяснить тот факт, что брат, выросший в другой семье, совершенно в иной среде, ничего не знавший о Кэтрин, питает к ней такую же неистребимую ненависть и так же трясется от страха?