Игры с призраком. Кон третий. - Райдо Витич

Толкнул парня к стене с другой стороны ворот:

— Прижмись!

Тот воина снял, и кивнул, прижался к стене — Кирилл с другой стороны. Выпустил заряд прямо в замок и, грохнуло. Ворота в щепы — полетело в разные стороны, жаром обдавая, пламенем.

Миролюб обалдел, волосами тряхнул, пыль и щепки скидывая: ядрена кочерыжка! Это ж что было-то?!

Народ в панике бегал, кричал, кто во что горазд.

Шерби парня от стены отодрал и за свободный уже проем толкнул. Дальше бегом в лес через холм. Немного и погоня за ними — конные ринулись, лучники. Засвистели стрелы.

Миролюб понял — заденут — подножку Ливню сделал и в траву оба полетели, развернулись на лету. Залегли и давай отстреливать всадников. Пары минут тем хватило, чтобы убраться — летели обратно, быстрее, чем за беглецами. А те опять в лес устремились. Пробежали опушку, через кусты проломились в чащу и осели у сосен, дух переводя.

Кирилл боезаряды проверил — нормально — еще на батальон, полтора хватит. Остальные зарядники вовсе целые.

— "Мечи, арбалеты", — скривился: прав Войстер — не фиг варваров баловать. За Богов приняли, ну и получите по-божьи! От каждого по способности и каждому по труду!

Миролюб горбушку хлеба из кармана достал, разломил, протянул. Пожевали, переглядываясь. Хорошо так на мху сидеть в прохладе и тишине лесной, но пора бы и решать.

— Где Полеш? — спросил Кирилл.

— За Халеной пойдешь? — смекнул.

— Естественно.

— В очи глянуть бажишь?

— Угу. Это самое, — кивнул с каменной физиономией.

— А она ли это?

— А кто? — оторопел: еще этого не хватало! Опять клон, что ли?! Откуда нарос?!

— Не ведаю. Та, что в святилище лежит мне ведома, а та что с Богутаром полешанским милуется ликом хоть и схожа, а не та. Не стала б Халена тако творить, при живом женихе голубиться мало со смертным — с родичем росков, ворогами нашими.

— Прям так и милуется?! — закипел Шерби.

— Так — не так, а не супротив.

Мужчины задумались, и думы скверные были:

— Ты точно ее видел?

— Зрил как тебя, Ливень, — кивнул.

— Кто?! — нахмурился Кирилл, слегка растерявшись.

— Ливень, — пожал плечами гридень.

Шерби закашлялся и, получив по дружески удар по спине с развороту, выставил ладонь: все понял. Фиг с вами, буду Ливнем…. Хорошо не Снегопадом. Это уж графу Феррийскому честь!

— И что видел-то?

— Как к плечику прижималась, как Богутар ее обнимал. Все видел. А и слыхал. И все одно бают — слюбились, сладились, в постели аки голубки лежали, а и простыню брачную апосля вывесили, чтобы сумнений не было — точно сладились, — не то скрипел, не то говорил. Омерзительно было, крутило душу и себя презирал за слова, но сказать надобно.

Шерби же бровь выгнул, задумавшись: простынь?

— Хрянь.

Двое детей у Анжины — опять аборигены что-то себе свое накрутили, женщину в девственницу превратив. Ну, идиоты! Да нет, скоты!

— Какая она была?

— Кто? Халена? Аки голубка — тиха и смирна. На коне перед князем сидела. Платье на ей парчево, сапоги яхонтами осыпаны, тесьма мужней через лоб, — не сказал — выплюнул. Жгло его мыслью, что явь, а не пустобрехство то.

А Кирилл глаз на мох щурил: не сходилось у него, чтобы Анжина "тиха и послушна" сидела не сама на коне, а перед уродом каким-то, голову ему на плечо положила, да еще в платье была. Ну, бред!

— Ты мне про кого рассказал? — уставился вопросительно на гридня.

— Про Халену, — нахмурился Миролюб: что не так?

Шерби встал, просторы лесные обозрел, ничего не увидев и, опять протянул, парня вопрошая:

— "Тиха и послушна"?

Это как быть может?

— А глаза какие?

— Какие? — плечами пожал, поднимаясь. — Пустые! Карие!

— "Пустые, карие", — протянул — вертелось что-то в голове, а не давалось. — Тихой Анжина сроду не была… Ну, наркотиков-то у вас нет, не развратила еще цивилизация «радостями». Спиртным травануть ее не могли, она б не смотрела — в отрубе была. Тогда что за метаморфозы? «Тихая» — блин, сказка просто. Как-то мы это уже проходили, — усмехнулся криво и, до Миролюба доходить стало, о чем Ливень скумекал:

— Хольга! — осенило.

— Это еще кто? Еще один муж выискался? Солить, что ли их будем? — уставился на парня, как на полоумного.

— Нет, то баба — знахарка, а вес имеет в тереме кнежьем, как сотник. Я еще подивился — чего это ее так возвысили. И девки шептали, что поят кнеженку, абы от лихоманки.

— Лихорадки, — кивнул Кирилл. — Есть такое, у вас подхватила. И тварь эта с косичкой мне говорил, что ее от лихорадки вылечат. Хрень полная, но кто знает? Гомеопатия не худшее средство.

Миролюб ресницами хлопнул, мало что из слов Ливня сообразив, но свое выдал:

— Можа опоили?

— Чем? Говорю, наркоты у вас нет, вино — вырубит ее, спать будет непробудно.

— Нар — кого?

— Накротиков — дурмана!

— Есть дурман! — даже вытянулся, смекнув — а ведь могло быть — опоили деву! Ай, аспиды, ахиды, лешаки! Ну, боись, устроим ужо! Это ж где видано девку опоем под венец?! Это ж как на супостатство тако сдвинулись?!

— Дурман? Что за фигня?

— Трава такая, знахарки и ведуны ее ведают. Покой от нее, лень да дым в главе.

Кирилл затылок огладил — ну, вот и приехали.

— Двинулись к Полешу, там разберемся, Халену заберем.

Парень с готовностью пошел вперед: верно Ливень баит, а ему — срам! Как сразу не смикитил и в скверну поверил? Встренится с Халеной, повинится!

— Антидот — то есть от дурмана? — спросил его Кирилл, зашагав по лесу вровень.

— Кто?

— Противоядие!

— Так не яд — зелье.

— Ну — противозелье! — черт бы их всех драл!

— Нет, само спадает, как срок выходит.

"Здорово!" Мало было печали, еще дурману накачали!

— На организме сказывается?

— Чего? Закомуриваешь ты Ливень, — головой качнул — едино собрат Халены — речи одно — не прознать про что.

— На теле как отражается?!

— А никак. Чему отражаться?

— Тьфу! Болеют после дурмана вашего?!

— Нет, — немного испугался — гневен Ливень. И хмыкнул. — Не поскучать с вами, Богами.

— Это да, — усмехнулся и Шерби. — Апокалипсис на вынос устроить — не проблема. А кто-то отдохнуть да в себя прийти на Лефевр двинулся, — протянул, вспомнив желание Анжины. — Ну, ну, отдыхаем по полной программе.

Она ладно, после того, что было и любая бы как черт от ладана от мужа бежала, но Кирилл-то дурак?! О чем думал?! Пошел у нее на поводу, а огребает опять она.

— Ядрена кочерыжка.

— Ты как дядько Купала ругаешься.

— Это ты ругался.

— Когда?

— Когда ворота хакнули.