Солги мне - Дженнифер Крузи

— У банка? — растерянно спросила Мэдди. — На Центральной улице?

— Это было славное зрелище, — продолжала Трева. — Хелен увяла, и тогда, по словам моей свекрови, твоя мать намекнула, что если Хелен не заткнется, она обнародует кое-какие подробности из жизни Брента. Ирма сказала, что это был первый случай на ее памяти, когда кому-то удалось поставить Хелен на место.

— Можно подумать, мне не хватает неприятностей, — отозвалась Мэдди. — А теперь еще мать устраивает потасовку на Центральной улице. Что скажут люди?

— По-моему, это замечательно, и Ирма тоже так считает, — сказала Трева. — Надеюсь, тебе стало лучше?

— Нет, — ответила Мэдди, желая побыстрее отделаться от Тревы. «Твоя дружба — ложь». — Мне пора к Эм. Она очень плоха.

— Да, понимаю, — неуверенно пробормотала Трева. — Послушай, у меня пустая морозилка, и если тебе мешают те кастрюли, я могла бы их забрать. Хочешь, я заеду?

— Нет, — повторила Мэдди. Было достаточно и того, что она уже избавилась от шести кастрюль и пистолета; к тому же ей совсем не хотелось встречаться с Тревой. — Спасибо, что позвонила, — сказала она и положила трубку, не дослушав.

После нескольких бесед, которые прерывались, едва начавшись, Трева сдалась и прекратила названивать. Мэдди почувствовала себя лучше. Она порвала письмо Тревы Бренту сразу после похорон, стремясь побыстрее забыть о нем, но воспоминания о предательстве не уходили. Разумеется, когда-нибудь Мэдди вновь станет разговаривать с Тревой, но не сейчас — позже, когда наконец сможет взглянуть ей в лицо, не крича при этом «как ты могла?» и прочих глупых слов, которые не доведут до добра.

Глава 15

В отличие от Тревы Кей Эл не желал понимать намеков. В первый раз он позвонил Мэдди в субботу после похорон.

— Ты должна хотя бы иногда разговаривать со мной, — заявил Кей Эл, как только Мэдди взяла трубку. — Не вздумай нажать на рычаг. Я сразу перезвоню.

— Кей Эл, я же говорила, что нам нельзя встречаться, — ответила Мэдди. Она так устала оборонять свою крепость, что едва удерживалась от крика. — Моя мать устраивает уличные бои напротив банка, защищая мою репутацию, и я по крайней мере хочу сделать так, чтобы ей было что защищать.

— Я слышал об этом, — признался Кей Эл. — Я сказал ей, что буду горд в следующий раз подержать ее пальто.

— Что значит, ты ей сказал? — спросила Мэдди. — Чем вы занимались?

— Я пригласил твою мать на ленч, — ответил Кей Эл — Между прочим, она славная женщина. Очень беспокоится о тебе. Говорит, ты ни с кем не общаешься.

— Я занята, — сказала Мэдди. — В понедельник у меня начинаются занятия в школе, и я должна готовиться. Я занята.

— Трева тоже занята, но у нее находится время на разговоры, а у тебя, по ее словам, нет, — возразил Кей Эл. — Что с тобой происходит?

— Ничего особенного, — прошипела Мэдди. — Твой дядя думает, что я убила своего мужа, и разъезжает по городу, задавая вопросы, которые заставляют людей думать точно так же. Моя дочь бродит по дому с лицом дряхлой леди, пытаясь примириться с мыслью о том, что ее отец умер, и весь город хочет, чтобы я бросила свои дела и занялась сплетнями. Я не собираюсь сплетничать. Я сама превратилась в сплетню. И поэтому я сейчас же кладу трубку. Прощай.

— Еще два слова, — попросил Кей Эл, но Мэдди все же дала отбой, лишь только для того, чтобы минуту спустя вновь взять трубку и услышать его голос. — Ладно, я все понял, — произнес он, как только Мэдди ответила. — Ты не желаешь со мной разговаривать. Может быть, Эм захочет? Позови ее к телефону.

— Нет, — отрезала Мэдди, и Кей Эл сказал:

— Я буду звонить до тех пор, пока не услышу голос Эм. Давай ее сюда.

Эм уже стояла в дверях, бледная и молчаливая, и Мэдди сказала ей, прикрыв рукой микрофон:

— Это Кей Эл. Он хочет поговорить с тобой, но ты не обязана этого делать.

— Я поговорю, — ответила Эм, протягивая руку. Она взяла аппарат и распустила телефонный провод, направляясь к лестнице, чтобы усесться на ступеньку. — Это я, — услышала Мэдди ее голос. Потом Эм заговорила тише и беседовала с Кей Элом добрых полчаса.

Отныне Кей Эл звонил ежедневно. Поначалу Мэдди бросала трубку, но он звонил опять, и в конце концов Эм научилась поспевать к аппарату первой. Мэдди уступила и предоставила им полную свободу телефонного общения. Все, что облегчало жизнь дочери, казалось Мэдди благом. Даже беседы с Кей Элом.

В воскресенье приехала мать, робкая и поникшая. Мэдди оставила на ее попечение Эм и отправилась навестить бабку.

— Я уже в курсе, — сообщила Люсиль, как только Мэдди появилась в ее комнате. — Закрой поплотнее эту чертову дверь. Выполнив просьбу, Мэдди уселась рядом со старухой.

— Здесь слишком темно, — заворчала она, и Мэдди, поднявшись на ноги, наполовину раздвинула шторы. — А теперь рассказывай, как ты это сделала.

— Сделала что? — спросила Мэдди, рухнув в кресло подле кровати.

— Ты ведь убила этого мерзавца, не так ли? — отозвалась бабка, подавшись вперед. — Говорят, ты пустила в ход таблетки. Прямо как я. Ты принесла шоколад?

Мэдди как раз собиралась отдать бабке гостинец. Услышав это «прямо как я», она на мгновение замерла, но потом по инерции все же вынула из сумки коробку и протянула старухе.

— Я не убивала его, — сказала она.

— Ты можешь мне довериться, ведь я твоя бабушка. — Люси сорвала красную ленточку и крышку коробки. — А еще я слышала, будто ты застрелила его, и хочу узнать, где тут правда, а где ложь. — Она выхватила из коробки шоколадную черепашку и впилась в нее зубами.

— Я не убивала его, — повторила Мэдди. — Как дела у Микки?

— Продолжает бегать за женщинами, — ответила бабка и выплюнула орешек. — Перестань увиливать от вопросов. Как ты это сделала?

— Я ничего не делала, — сказала Мэдди. — Мне никто не верит, но я не убивала.

Бабка взглянула на нее с явным презрением:

— А я убила.

— Бабушка, — заговорила Мэдди. — Я знаю, ты любишь привлекать к себе внимание, но это не лучший способ добиться…

— Послушай, глупышка, — перебила ее Люсиль. — В нашей богадельне любой знает, как я разделалась с Баком. Об этом знал весь город, точно так же как сейчас все знают о том, что ты убила своего мужа. — Бабка отхватила еще один кусок шоколада, обсосала его, погоняв во рту, и выплюнула очередной орешек.

Мэдди решила уступить. В конце концов, она ничем не рисковала — разве что суд наберет присяжных в доме призрения.

— Что ж, прекрасно, — сказала она. — Ты убила мужа. Прими мои поздравления. Ты умная девочка, но и я тоже была не промах. — Старуха отложила в сторону обгрызенную черепашку и вынула из коробки сливочную помадку. — Это было непредумышленное убийство. — Она замолчала, уставилась в пространство и добавила: — Во всяком случае, мне так кажется.