Отец Пепла (СИ) - Крымов Илья Олегович

Её голос подвёл ближе к концу, сорвался на острый как бритва визг, но Зиру почувствовала великое облегчение. Вечные спазмы, уродовавшие и без того страшное лицо, прекратились, она прикрыла глаза, предчувствуя покой небытия, когда внезапный удар подбросил её. Было очень больно, будто она спрыгнула с большой высоты, вытянувшись в струнку и так встретилась с землёй, импульс пронзил пятки, бёдра и позвоночник; взвизгнув, госпожа убийц упала на четвереньки и не сразу поняла, что коленями и ладонями упирается в плиты пола.

Тьма разошлась, образовав вокруг неё круг свободы. Не вполне понимающая, что случилось, Зиру, дрожа, превозмогая боль, поднялась и двинулась к Эгидиусу нетвёрдой походкой. Густой полог Темени Ползучей расступался перед ней словно в отвращении, и смыкался за спиной. Так Зиру достигла этой бесформенной фигуры, отдалённо напоминавшей нечто человеческое. Она протянула руки, — густая тёмная слизь стала расходиться прочь от них, как под порывом сильного ветра, пока не обнажилось лицо, наполовину закрытое вуалью. Правый глаз Эгидиуса всё ещё напоминал кратер, в глубине черепа тлел пламень и наружу тёк жирный дым, колдун выглядел неживым, не двигался, мертвенная кожа пульсировала разбухшими тёмными венами как во время приступа дурной крови. Не задумываясь, Зиру приблизила своё лицо к обескровленной вощаной маске и их губы соприкоснулись.

Тёмная слизь вздрогнула, стала скукоживаться и покрываться морщинистой плёнкой, а потом отваливаться пластами, превращаясь в чёрную пыль и просто растворяясь. Глаз Эгидиуса потух, приобретя прежнюю снулость, колдун скосил его на Зиру, отпустил посох и приобнял её.

В стороне два лича следили за происходящим, высокие тощие скелеты: затянутый в чёрный шёлк, украшенный драгоценностями Джафар и его противоположность, покрытый белизной, лишённый всего наносного Исмаил.

— Даже после смерти мир находит способы удивлять меня, — поделился Белый Лич.

— Воистину.

Поцелуй окончился, Зиру чуть отстранилась, вглядываясь в лицо Эгидиуса и впервые за всю жизнь улыбнулась так, как хотела.

— Они разрешили нам.

Колдун повернул голову к мертвецам, кивнул, призвал Опору Сильных и стал обновлять ритуал для творения заклинания. Пока Эгидиус читал из своего чёрного гримуару, госпожа убийц стояла рядом и держалась за отсохшую руку. Она чувствовала себя очень странно, потому что спазмы никак не возвращались, её треугольное лицо с кожей, слишком туго обтягивавшей череп, обрело нежданный покой и чуждый румянец.

Раскрылось серое окно Кромки, дух Эгидиуса утянуло в него, тело осталось в усыпальнице Зенреба, где шёпот отчего-то не доставлял теперь таких бед, а к Зиру приблизился Джафар.

— Остаётся только ждать, — заключил он, изучая плетение через горящие в глазницах изумруды.

— Сколько?

— Сколько угодно, — со стуком пожал плечами мертвец. — Кромка безразмерна, у неё нет чётких координат и направлений, ежемгновенно через неё проходят многие души, а те, что не смогли, копятся столетиями, и их там без счёта. Колдун пустился в тяжёлые поиски, но если у него и есть шанс преуспеть, то лишь благодаря оку Зенреба — всевидящему в посмертии. Можешь отпустить его, Зиру, в момент заклинания вы соединились должным образом, теперь через тебя колдуну будет гораздо легче искать Второго Учителя, физический контакт необязателен.

Ужасная женщина посмотрела на свой протез, сжимающий сухую костлявую ладонь.

— Нет, я ещё постою так.

Июль 22 — июнь 23