Разлучи нас, смерть! (СИ) - "Ginger_Elle"

— Я на самом деле ничего подобного не видел, — сказал Джейсон, проводя рукой по невероятно мягкой шерсти.

— Я не знал, какой выбрать цвет. Надеюсь, хоть к чему-нибудь подойдёт.

— Да, конечно!

— Отлично! Я боялся, что если выберу не тот оттенок, то тебе, с твоей придирчивостью, придётся покупать к нему всё — от рубашки до ботинок.

— Не такой уж я и придирчивый… Хотя… Ты знаешь, я недавно видел одни часы, «Вашерон Константин», они бы идеально к подошли к этому свитеру. Семьдесят семь тысяч фунтов.

— Купи, если тебе хочется…

— Дэниел, я сказал это в шутку, — почти обиженно ответил Джейсон. — Неужели ты поверил, что я собираюсь покупать часы специально к свитеру?

— Почему нет? У тебя к часам страсть. Если тебе это доставляет удовольствие — пожалуйста, развлекайся…

— Ты меня избалуешь, — сказал Джейсон, укладывая свитер обратно в коробку. — Я превращусь в ненасытное чудовище и разорю тебя.

— У меня ещё осталась в запасе пара десятков миллионов, — Дэниел обнял Джейсона сзади и начал покрывать лёгкими поцелуями его шею. — Надеюсь, на часы хватит. Зато я всегда знаю, какому подарку ты будешь рад.

— Я буду рад любому, — Джейсон откинул голову назад и сильнее прижался спиной к Астону.

— Хм… Насчёт подарков, — пробормотал Дэниел. Он зарылся лицом в короткие густые волосы Джейсона, и тёплое дыхание сейчас приятно щекотало тому затылок. — Ты уже думал про рождественские каникулы? Видел, что я на неделю уезжаю в Австрию?

— Конечно, я видел твоё расписание. Я пока не уверен, поеду ли куда-нибудь.

— Не собираешься же ты просидеть всё это время в одиночестве в Лондоне. Возьми «гольфстрим», слетай куда-нибудь, где хорошая погода.

— Я думал разве что о Бостоне.

— Ностальгия? Или хочешь повидать друзей?

— Я много лет там не был, а друзья… Из друзей там только семидесятилетний профессор и его жена. Но они собирались ехать на несколько дней к детям в Нью-Йорк.

— И что ты там планируешь делать в полном одиночестве? — спросил Дэниел, выпуская Джейсона из объятий.

— То же самое, что делал бы в любом другом месте. К тому же, у меня всегда есть рядом чудесные общительные телохранители, — усмехнулся Джейсон. — Мне на самом деле будет приятно увидеть город, где я вырос. Посмотреть, изменилось ли что-нибудь.

— Если подумать, я бы тоже туда съездил, — произнёс Дэниел. — У тебя есть там любимые места?

— Да, несколько. Самое любимое — площадь Копли. Я мог подолгу там сидеть. А когда был совсем маленьким, то мечтал, что буду жить прямо там, в Хэнкок-билдинг, на самом верху.

— Мне тоже это место нравилось. Но я никогда не любил жить на высоте, в пентхаузе, например. Предпочитаю быть ближе к поверхности земли.

— Я мечтал об этом в пять лет! Потом мои вкусы слегка изменились, сейчас я бы выбрал Коммонвелс-авеню.

— Большая шумная улица, — поморщился Астон. — Что там хорошего?

— Нет, самое начало, возле Бостон Коммон[21]. Та часть, которая примерно на уровне Копли.

— Похожая на парижские бульвары? Да, приятное место, — согласился Дэниел. — Я подумал, что мы с тобой много лет назад жили в одном городе, возможно, даже где-то рядом.

— Мы переехали в Кембридж, когда мне было около четырёх лет, — прикинул Джейсон. — Ты как раз в это время должен был учиться в Гарварде.

— Да уж, я учился в университете, а ты ещё даже в школу не ходил, — хмыкнул Дэниел.

— Я в неё вообще не ходил, за исключением одного короткого и неудачного эксперимента.

— Бостон — неплохая идея. Скажи Элен, чтобы она всё организовала.

— Она моя коллега. Глупо её просить. Думаю, я в состоянии всё это сделать сам.

— Нет, Джейсон, это не твоя работа. Ты занимаешься отчётами, перепиской и финансовыми документами, — резко сменился тон голоса Дэниела. — Я, кажется, всем дал ясно понять, что ты не должен отвечать на звонки, бронировать гостиницы и записывать меня к дантисту. Оставь это мисс Вернье и Бренту.

— Конечно, — слегка опешил Джейсон. — Извини, я не имел в виду…

— Это ты меня извини, — уже мягче сказал Дэниел. — Я просто сильно устал за последние дни. Мне ещё работы на пару часов, потом приедет ван Бредероде. У неё накопилась куча дел ко мне. Надеюсь, после ужина я наконец-то буду свободен.

— Хорошо, я найду, чем заняться. Тебе не помешает, если я буду играть?

— Нет, не помешает. Занимайся, — Дэниел ещё раз поцеловал Джейсона, прежде чем вернуться к работе.

***

Джейсон около часа провёл за домашними заданиями из университета, быстро сделав всё запланированное. Он рассчитывал, что закончит семестр раньше — уже в первых числах декабря, и тогда сможет больше заниматься работой. Разделавшись с учёбой, он сел за рояль. Инструмент до сих пор был ему немного непривычен, так как он редко играл у Дэниела, занимаясь обычно дома.

Ноты с заданиями от преподавателя остались на Кадоган-сквер, и Джейсон играл то, что любил и хорошо знал по памяти. Просто для собственного удовольствия и успокоения. Под конец он добрался до «Вариаций Гольдберга»: он до сих пор разучил только саму арию и первую и последнюю вариации. После них он сыграл «Часы» Филипа Гласса, над которыми работал с преподавателем весь последний месяц.

Он кончил играть и чуть приподнял голову от клавиатуры: в главных дверях в гостиную стояла немолодая худощавая женщина и внимательно на него смотрела. Джейсон немедленно поднялся на ноги, быстро скрыв промелькнувшее на лице недовольство — то, что за ним наблюдали, оказалось странно неприятным.

— Добрый вечер, мадам ван Бредероде, — поздоровался он. — Вас проводить в кабинет мистера Астона?

— Здравствуйте, мистер Коллинз. Нет, спасибо, у него сейчас телефонный разговор. Меня попросили подождать, — женщина улыбнулась, — и я пошла, так сказать, на звуки музыки. Простите, не хотела вам мешать.

— Ничего страшного. Вы мне не помешали — я вас, честно говоря, не заметил. Вы давно здесь?

— Минут десять. Знаете, я очень далека от музыки и понятия не имею, что вы играли, но это было очень красиво.

— Спасибо, — ответил Джейсон и, надеясь поменять тему, поинтересовался: — Надеюсь, вам предложили чай или кофе?

— Да, разумеется. Мне ничего не нужно. Я хотела вас спросить: почему всё, что вы играете, так печально?

Джейсон впервые за время разговора посмотрел ван Бредероде в глаза. Они тоже были серые, пожалуй, чуть более темные, с металлическим оттенком. Он вспомнил, что этот же вопрос задавал ему Дэниел, но ей, по какой-то причине, он мог ответить с большей откровенностью:

— В моей жизни не так много поводов для веселья, — он опустил глаза, смущённый невольной резкостью своего ответа, но потом снова поднял их, встретив острый взгляд женщины.

— Сейчас, когда вы играли, я впервые видела искренние чувства на вашем лице. Вы показались мне другим человеком. Простите за откровенность, но мне не был понятен выбор Астона. Сегодня я, кажется, увидела то, что вы позволяете видеть только ему.

Джейсон был удивлён и даже разозлён этими словами. И меньше всего на свете он ожидал их услышать от Анны ван Бредероде. Это была настоящая «железная леди», одна из заместителей и самых доверенных людей Астона, занимавшаяся делами, связанными с банками. Ей было слегка за пятьдесят. От мисс Вернье Джейсон знал, что она родилась в Люксембурге и посвятила почти тридцать лет жизни работе сначала на отца Дэниела, потом на него самого. В тридцать семь она неожиданно вышла замуж за известного голландского юриста, родила дочь, но через два года после свадьбы развелась, вновь с головой окунувшись в работу.

— Мадам, боюсь, вы переносите на меня впечатления, вызванные музыкой, — холодно ответил Джейсон.

— Не думаю, я и без того знала, что вы не просто красивая кукла, которую так старательно из себя строите. Мне в руки попадаются некоторые из документов, которые вы готовите. Нам всем скоро придётся считаться с вашим мнением.

— Вы меня переоцениваете, мадам. Вы прекрасно знаете, какова моя роль при мистере Астоне, и не думаю, что она в ближайшее время изменится.