Месть - Владислав Иванович Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Иосиф Виссарионович просит вас зайти, Генрих Григорьевич, — со значением сказал он.
Ягода зашел в кабинет Сталина. Перед ним на столе лежала папка с личным делом заместителя председателя ОГПУ, значит, речь пойдет о его назначении или… О втором варианте Ягода и думать не хотел, да и не водилось за ним ничего такого, что могло бы его очернить в сталинских глазах. Даже влюбленность в невестку Горького Тимошу он выставлял как служебную необходимость: Сталин очень хотел, чтобы Алексей Максимович написал о нем хороший биографический очерк, как в свое время о Ленине, а может быть, и лучше и напечатал его в солидном зарубежном издании. Горькому доверяли, а Сталин жаждал мирового признания. Ягода и перед женой оправдывался той же причиной, постоянно пропадая то в московской квартире, то на даче великого пролетарского писателя и изредка напоминая старику о наказе Хозяина, но все напоминания заканчивались раздраженным покашливанием народного любимца. Да, он благодарен Сталину, который еще при его жизни переименовал Нижний Новгород в Горький, центральную улицу Москвы, Тверскую, в улицу Горького и разрешил дать имя первого пролетарского писателя еще сотням улиц и фабрик в других городах, самолетам и пароходам. Но Горький пока не готов был взяться за такой труд. Ему нужно время все обдумать. Сталин злился, Ягода врал, сообщая, что Старик уже обдумывает план очерка. Вовремя подвернулся француз Анри Барбюс, автор знаменитого романа «Огонь», и Сталин согласился, чтобы пока Барбюс описал его революционный подвиг.
«Вы, кто не знаете его, он давно знает вас и заботится о вас. Кем бы вы ни были, лучшая часть вашей судьбы находится в руках этого человека, который заботится обо всем и трудится… Человек с головой ученого, с лицом рабочего, в одежде простого солдата».
Сталин посетовал, что книга написана суховато, и не переставал напоминать Ягоде о Горьком, правда, уже менее раздраженно.
Перед тем как вызвать к себе Ягоду, Коба перелистал папку с его личным делом. Отдельно от анкеты лежал листок, подготовленный одним из руководителей сталинской разведки, где излагались совсем другие сведения о Енохе Гершоновиче Иегуде: и о его членстве в группе Чемборисова, который состоял платным агентом царской охранки, и довольно убедительная версия о том, что и Ягода мог также быть, завербован в те годы и состоять платным осведомителем. Архивы охранки были уничтожены, и подлинных свидетельств агент Кобы представить не мог, да Сталину они были и не нужны. Он лишь дал почитать «подлинную справку» самому Ягоде, наблюдая, как меняется его лицо по мере чтения. «Он, видимо, думал, что я вызвал его, дабы объявить о новом назначении», — подумал, раскуривая трубку и усмехаясь в усы, Сталин.
— Я не понимаю, — дочитав характеристику о себе до конца и побледнев, шепотом выговорил Ягода. — Это клевета от начала и до конца!
— И Чемборисова вы, Енох Гершонович, не знаете, и в его группе не состояли? — спросил Сталин и выкрикнул: — Только не врите мне, Иегуда! Хотите, чтоб я вызвал сюда для очной ставки вашу сестру Розу?! Я могу это сделать, но тогда у нас совсем другой пойдет разговор!
Ягода уронил на грудь голову и несколько секунд молчал, не говоря ни слова. Но Сталин не торопился. Он любил эти сладкие минуты напряженной тишины.
— Да, я состоял в группе Чемборисова, — признался Ягода, — но о его провокаторской деятельности мне тогда ничего не было известно…
— Это уже лучше, — согласился Сталин. — Я ничего не вижу страшного в том, что вы одно время примыкали к анархистам. Я тоже прошел через это. Анархисты были в то время революционной партией, что в этом плохого. Просто не надо было придумывать о себе глупых легенд. У вас достаточно большевистских заслуг после революции, наград, которые вы получили заслуженно. И конечно, я не хочу, чтоб все это завтра же попало в газеты, иначе бы с вами вели разговор в другом месте, вы же понимаете. Но я не люблю, когда от меня что-то скрывают. Не надо. Если узнаю еще что-нибудь подобное, сам пристрелю! А я должен знать все о человеке, которого хочу назначить наркомом внутренних дел с включением в новый наркомат и Главного управления государственной безопасности, так теперь будет называться ОГПУ, все, до последней родинки на теле. Потому что партия вручает этому человеку свою безопасность, и в руках этого народного комиссара будет сосредоточена очень большая власть. Может быть, даже больше, чем у наркома обороны, так теперь мы будем называть должность товарища Ворошилова. И я, доверяя вам, должен знать, будет ли оправдано это доверие. Вам это понятно, Енох Гершонович?
— Так точно, товарищ Сталин! — Ягода резко поднялся и отдал честь.
За эти несколько минут он успел уже попрощаться со своей жизнью, вновь возродиться и быть вознесенным на вершину власти. За несколько минут. Поэтому он плохо соображал, чего хочет от него Сталин. Рабского послушания? Но Ягода и до этой минуты не был строптивцем. Еще большего служебного рвения? Но он и так делал все, о чем Сталин едва успевал подумать. Даже эти склянки с ядами, из-за которых Коба прозвал его Аптекарем. В юности он два месяца учился у одного весьма искусного фармацевта — это было все его образование — и преуспел именно в составлении ядов. Генриха завораживала капля, всего лишь капля жидкости, проглотив которую с водой или пищей, человек исчезает. Не одну скляночку Ягода составил для Кобы.
— Что там у нас в Ленинграде? Хорошо ли охраняется у нас, к примеру, товарищ Киров? — спросил Сталин. — Сидите, мы просто разговариваем.
Ягода сел.
— Мне переслал Медведь письмо этого студента, из которого явно усматривается активизация белогвардейского подполья. Мы сейчас разрабатываем широкомасштабную операцию по захвату отдельных белогвардейских групп, и как только закончится проработка этой операции, я представлю вам ее более подробно, — доложил Ягода.
— Это хорошо, но не забывайте и о внутренней контрреволюции, она страшнее! Что с нашими «Свояками»? Вы, я вижу, забросили их!
— Никак нет, товарищ Сталин, — Ягода снова поднялся. — Дело тормозится тем, что товарищ Киров никак не хочет подписывать постановления об аресте отдельных лиц — Левина, Румянцева, я вам уже докладывал об этом. Я повторно, приведя новые доказательства их вины, передал через
