Остров вчерашнего дня - Антон Валерьевич Леонтьев

руки полиции, а этого допустить было ну никак нельзя.

– Ну, я хочу побеседовать не о вас, а о вашем покойном дяде, сэре Мэтью.

Он был орнитологом и разбирался в птицах. А в альбатросах тоже?

Майкл Сетон, снова схватив гаечный ключ, ринулся на Нину.

– Репортеры, мерзкие писаки! Только старый черт помер, как вы хотите получить у меня интервью. Я сказал все, что хотел. Я рад его смерти, он получил по заслугам. Мне плевать на его деньги, они мне не нужны, и пусть он самый богатый человек Британии. Он завещал все какой-то парижской шлюхе? Ну и пусть! Ничего я оспаривать не намерен. А теперь прочь!

Нина и сама толком не знала, что спросить о покойном дяде, но получается, что авиатор и сам все выложил.

Только почему столь эмоционально?

– Вы с ним были… не в ладах? – спросила она, а авиатор, сплюнув на бетон, заявил:

– Я его ненавидел. А теперь вон!

И указал на ворота ангара.

Нине не оставалось ничего иного, как подчиниться. Она ничего не добилась, да и не знала, чего, собственно, добиваться: она пальнула на удачу и, кажется, зацепила.

Но Майкл Сетон упорно не намеревался изливать ей душу.

Нина ведь помнила, что, по крайней мере, в романе Агаты Кристи он сам пропадет без вести над Тихим океаном, во время своего перелета, попав с «Альбатросом» в аварию. А его любимую, на которой он намеревался жениться, застрелит коварный убийца.

Как будет здесь, она не знала, но лучше предупредить. О чем, чтобы не летал? Все равно ведь полетит. Ну, хотя бы чтобы до начала перелета женился – тогда у убийцы не будет мотива убивать ту, с которой он тайно обручился, но о чем никто не знал.

– Мистер Сетон, прошу прощения, но мне надо предупредить вас, что…

Нина, вновь переступив порог ангара, вдруг услышала странные звуки и увидела авиатора, облокотившегося на крыло и плачущего.

Заметив Нину, то есть герра Дорна, он с искаженным, залитым слезами лицом прокричал:

– Идите вон!

И снова заплакал.

Зрелище плачущего взрослого мужчины было до того странное, что Нина растерялась. А потом, подойдя к Сетону, сказала:

– Вам нужна помощь, я это знаю.

– Вы очень мне поможете, если немедленно исчезните! Учтите, то, что вы видели, никто и никогда не узнает, иначе я за себя не ручаюсь.

– Обещаю. Но что с вами случилось? Вы так страдаете из-за смерти дяди?

Авиатор вдруг утробно расхохотался, и смех в сочетании со слезами выглядел ужасно.

– Мой дядя? Тот самый, который лез ко мне со своими деньгами, считая, что может купить меня? Что я забуду то, что случилось, если он спонсирует мой перелет? Нет, лучше я буду собирать по пенни, но от него ничего не приму.

Так за что же он ненавидел своего дядю, этого чудаковатого орнитолога-мультимиллионера, жившего отшельником?

– Но почему? Он что, плохо к вам относился?

Авиатор снова расхохотался.

– Он? Да он любил меня. Очень любил. Понимаете, он любил меня даже больше, чем можно!

И внезапно спокойным тоном добавил:

– Уходите, прошу.

Нина продолжала стоять, думая над тем, что предпримет Сетон: даст ей по голове гаечным ключом или вытащит за шиворот за ворота ангара?

Что он имел в виду, сказав, что дядя любил его… больше, чем можно?

Кошмарная догадка пришла ей в голову, и Нина прошептала:

– Он вас… бил?

– Дядя Мэтью? Да нет, он был добродушный и никогда не повышал голоса. Он меня не бил… Ладно, уходите, прошу вас.

Но тон у него был усталый и бесконечно грустный.

Но тогда что?

– Если он не бил, то…

Она замерла. Предположение было слишком кошмарное.

– Он… он приставал к вам?

Майкл Сетон отвернулся. Прошелся по ангару. Взял отброшенную им на бетон тряпку и положил ее в ящик для инструментов. Повернулся.

Лицо у него было собранное и волевое.

– Я скажу вам сейчас то, что никому еще не говорил. То, что заставляет меня постоянно идти на риск, бежать прочь, мчаться как можно дальше. Хотя от себя не уйдешь. И мне, в сущности, уже все равно, скажете вы кому-то или нет, потому что он мертв. Дело в том, что дядя Мэтью никогда меня не бил. Он всего лишь…

То, что в последующие десять минут авиатор поведал Нине, заставило ее волосы шевелиться под кепкой – от ужаса, отчаяния и жалости.

Самый богатый человек Британии, чудаковатый добродушный затворник-орнитолог, любил, оказывается, не только птиц. Но еще и маленьких мальчиков. В том числе и своего собственного племянника.

Но это было далеко не все. Оказалось, что таких, как сэр Мэтью, ныне покойного, было много. И что они, объединившись в своего рода тайное общество, задействуя те неисчерпаемые ресурсы, которые давало им непомерное богатство дяди Майкла, предавались жутким преступлениям в течение многих лет, а то и десятилетий, не будучи ни изобличенными, ни наказанными.

Преступлениями, жертвами которых были беззащитные дети: как мальчики, так и девочки.

– Свое общество они назвали ложей Диомеда. Что-то из античной мифологии, на которой все эти скоты были жутко помешаны, уверяя себя, что нет ничего лучше, чем любовь взрослого мужика к ребенку. Причем любовь, как я вам рассказал, отнюдь не платоническая.

Земля (точнее, бетон ангара) ушла у Нины из-под ног, и не только из-за кошмарных признаний Майкла. Хорошо, что авиатор ей вовремя подставил деревянный ящик, на который она со всего размаху и села.

А из-за того, что именно такое название носила фирма, купившая остров Альбатросов: Diomedes Ltd.

Это она знала от Хьюго еще до приезда в Кройдон, но теперь, после информации о ложе Диомеда и ее жутких преступлениях по отношению к детям, все предстало в ином свете.

Совершенно ином.

– А те, кто… кто входит в эту… ложу Диомеда, вы… вы их знаете?

Майкл Сетон криво усмехнулся.

– Только тех, с кем дядя меня знакомил. То есть кому отдавал, чтобы…

Он запнулся, а Нина не стала настаивать.

– Их много, это все мужчины. В основном не первой молодости, даже пожилые, состоятельные, солидные, с отличной репутацией. У многих имеются жены и дети, и они – образцовые мужья. Еще бы, свои тайные адские страсти они выпускают наружу, когда из благопристойных столпов общества превращаются в членов отлично законспирированной ложи Диомеда. Мне известны только некоторые, далеко не все.

И стал перечислять:

– Сэр Юстас Педлер, член парламента и заместитель министра.

Убийца из романа «Мужчина в коричневом костюме».

– Алистер Блант, финансовый воротила из Сити.

Убийца из романа «Раз, два, пряжка держится едва».

– Нувориш