Божественная трагедия - Андрей Демьяненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь, когда все закончилось нужно оберегать Пашку и мать. Ведь закончилось всё!!!
Тот кто устроил эти смерти, сам мертв. Странная штука, эта жизнь. Делаешь что-то, добродетель или подлость, а как умрешь, все перестает значить. Это Макс понял еще на войне, но и на гражданке то же самое. Никуда от смерти не деться. Она всегда рядом.
А он пьет. Вместо того чтобы быть рядом с родными. Но ему необходимо напиться. Чтобы отчеркнуть прошлое. Чтобы начать жизнь с нового листа. Есть Марлен. Приятным теплым потоком звук имени окатил Макса. И Барт, – Макс улыбнулся. Вот кто ему поможет отчеркнуть. Он набрал номер Барта.
Занято. Занято. Занято.
Это же не туалет, что бы быть занято!
И тут мобильник завибрировал в руке:
«Макс! Ты где? Не могу до тебя дозвониться – всё занято и занято! – раздался нетрезвый голос Барта. – Давай напьемся!
Шаг 9. Ротонда
– Я скачал новое приложение «Бар-квест», – начал Барт, едва они пожали друг другу руки. – Случайно наткнулся, но реально крутое. Вначале предлагает тебе выбрать какой-нибудь символ, а потом накладывает его на карту города с отметками, где есть бары и рестораны на линии. Ну и ты ходишь по барам, чекинишься в них, и приложение потихоньку заполняет эту карту. Очень интересно и пьяно. Угадай, какой символ я выбрал.
И, не дождавшись ответа, выпалил:
– Мальтийский крест, разумеется.
– И что будет, если все пройдешь?
– Квест выполнишь, разместишь в фейсбук, похвастаешься. В общем, такой честный генератор лайков и трафика.
И они начали путь, сверяясь с приложением на айфоне. Каждый из баров на карте был их местом.
Барт заказывал двойной виски и орешки, и чтобы оставаться в реальности тараторил. Только говорение его было скорее грустным. Он был похож на собачонку потерявшую хозяина.
Наконец, Макс спросил:
– Что случилось, Барт?
– Знаешь, вроде ничего не случилось… Вместе с чемоданом сгорела, как будто, и часть меня. Жизнь потеряла красочность что ли. Ты хочешь вздохнуть и не можешь вздохнуть полной грудью. Будто под дых дали.
Макс вздохнул: «Похоже».
– Раньше я чувствовал, что здесь гулял Гоголь, чувствовал связь времен и радовался этому, что через века, возможно я попадаю след в след.
Они шли по Гороховой. В спину им смотрел танк ТЮЗА, а впереди витал под грузным небом кораблик на веревке шпиля Адмиралтейства.
– Здесь много кто ходил.
– Для меня Гоголь значимая фигура. А тот же Пушкин, Есенин, спешащий в Англетер, – для меня как белый шум. Мне приятно думать, что здесь гулял Гоголь, скажем. Мой след не перекроет их, нет! Следы совпадут…
И тут Барт встал столб столбом. Макс, который шел чуть позади, наткнулся на него.
– Ты чего?
– Зайдем в этот ресторанчик и я тебе расскажу.
Макс увидел прежнего Барта, замалчивающего приятные неожиданности, интригующего и смакующего приход триумфа. Маленького Барта со значимым лицом.
Барт сделал заказ.
– Знаешь, как называется это место? – нарочито небрежно спросил Барт.
– Бар «Ротонда», – пожал плечами Макс, указывая на меню.
Тень недовольства мазнула «питерским серым» триумфально яркое сообщение Барта.
– А что во дворах здесь находится?
– Ротонда, – Макс снова дернул плечами. – Я как-то здесь пил с кем-то из рокеров.
– Да-да! Но кроме неформальных тусовок – это одно из самых мистических мест Петербурга.
Макс решил не сбивать разгорающееся пламя жизни в Барте. Он был почти уверен, что многое из толпящегося на губах Барта, он знал.
– Это как мистика Невского проспекта, если в одном его краю человек умирает, на другом – рождается, и наоборот, ты прочувствовал это на своей бронированной шкурке. Существует много поверий, что эта ротонда – портал в преисподнюю, что она находится в центре пентаграммы из ротонд. А мне этим заниматься было недосуг. Говорят, об исполнении желаний всякого рода. Говорят, что здесь бывал и Пушкин. А Гоголь жил рядышком.
– Ты это к чему, Барт? Уж не надумал ли ты вернуть вкус к жизни столь примитивным способом?
– Ищи дурака! – откликнулся Барт. – Со своими желаниями я как-нибудь сам справлюсь, без просьб к иным силам.
Макс улыбнулся.
– Я того же мнения.
Живо всплыло лицо Светки. Она была грустна. «Ушедших не вернуть, – отогнал видение Макс, – есть ЖИЗНЬ!»
– Я к тому, что всё не случайно. Вспомни, как мы нашли Марлен, совершенно неожиданным и мистическим методом. И если мы оказались здесь, то стоит в ротонду заглянуть.
– Давай, только без загадываний желаний, ночёвок, пролезаний под ступенями. – согласился Макс.
– Счет, пожалуйста! – крикнул в зал Барт.
– Я вот думаю, – продолжил Барт, – что избыточная популярность, слава – это некоторое соглашение с высшими силами и не всегда светлыми, которые воплощаются, но забирают жизнь. Пушкин, Гоголь.
– Да, все они плохо кончили. А посмотреть на рокерскую тусовку, которая уж точно озвучивала свои желания здесь. Цой, возможно Майк Науменко, Кинчев вон в религию подался, возможно, грехи отмаливает, Свинья – Андрей Панов, который говорят ползал здесь между ступенек закончил плачевно, Башлачев… А туда вообще можно пройти? – поинтересовался Макс, я здесь не был лет пятнадцать.
– Я почему и заговорил об этом. Что мне недавно информация на глаза попалась. Вход тридцать рублей в пользу жильцов дома.
– Тридцать серебрянников, – усмехнулся Макс.
Барт расхохотался:
– Действительно! Неслучайная сумма!
Их встретил опрятный мальчик хиповатого вида и отсутствующим взглядом.
– Вы здесь ночуете? – поинтересовался Барт, и сунув сто рублей, отсёк желание юнца их сопровождать.
Парень пожал плечами, поняв, что Барт многое знает из того, что рассказал бы он. Макс стряхнул с себя оцепенение, пожатие плечами этого мальчика было таким, будто он не знает, ночует ли он здесь. И вообще ночует ли где-нибудь.
Они прошли по лестницам, почитали надписи. Это место конечно было местом силы. Энергия чувствовалась во всём. Или это просто морок.
– И что? – спросил шёпотом Макс.
– Да, акустика здесь потрясающая, – отозвался Барт. – Пойдем.
Макс вспомнил, что они здесь были со Светкой. Он тогда только осваивал новое для себя понятие «люблю» к этой женщине и произнес его стоя на другой стороне ротонды. Они так и остались разделенными пустотой. Пролётом.
Макс открыл дверь и сшиб девушку неожиданно легко завалившуюся на спину. Звон удара эхом пронеся по ротонде.
– Ой, извините, – кинулся поднимать девушку Макс.
Барт суетился в дверях, не понимая, что случилось.
– Марлен! – выдохнул Макс. Ощущение счастья накрыло его с головой, будто и не было похорон, его запоя. Всё вдруг обрело смысл. А то, что говорил Барт о бессмысленности
