Темный принц - Кристин Фихан

Грегори появился со свойственной ему грацией, шагнув через пролом в стене.

— Это становится дурной привычкой.

— Ох, заткнись, — добродушно ответил Михаил.

Прикосновения Грегори были даже нежны, когда он обследовал раны.

— Они знали, что делали. Выстрелы не затронули жизненно важные органы, но ты потерял много крови.

Потребовалось всего несколько секунд, чтобы Грегори освободил Михаила от цепей. Он закрыл раны землей, останавливая дальнейшую кровопотерю.

— Проверь отца Хаммера, — слабым голосом попросил Михаил.

— Он мертв. — Грегори едва взглянул на искалеченное тело.

— Убедись.

Это был приказ. До этого Михаил никогда ничего не приказывал Грегори. Этого не требовалось.

Они смотрели друг на друга, и серебристые глаза Грегори сверкнули.

— Пожалуйста, Грегори, если есть хоть один шанс...

Михаил закрыл глаза.

Покачав головой — это была пустая трата времени, — Грегори покорно направился к скрюченному телу священника и проверил пульс. Он знал, что это бессмысленно и что Михаил тоже знает об этом.

— Сожалею, Михаил. Его больше нет.

— Я не хочу оставлять его здесь.

— Перестань разговаривать и позволь мне сделать мою работу, — зарычал Грегори, укладывая Михаила на пол. — Возьми мою кровь, пока я подлатаю твои дыры.

— Найди Рейвен.

— Возьми мою кровь, Михаил. Вампир не причинит ей вреда и будет очень терпелив этой ночью. Ты должен набрать силу для предстоящей охоты. Пей то, что я тебе добровольно предлагаю. Мне не хотелось бы силой заставлять тебя сделать это.

— Ты становишься занудой, Грегори, — заметил Михаил, но послушно взял предложенное запястье.

Кровь Грегори была такой же древней, как и его. Ничто другое не могло помочь так быстро. В полном молчании Михаил питался, возмещая потери. Грегори слегка шевельнул запястьем, отнимая его у Михаила, так как понимал: ему потребуются все силы, чтобы излечить и перенести принца в безопасное место.

— Тело священника надо забрать с собой, — повторил Михаил.

По его заледеневшему телу прошла теплая волна, но он все еще был голоден. Его сознание потянулось к Спутнице жизни, страстно желая слиться с ней.

Боль взорвалась в ее голове — в его — такая сильная, что он задохнулся и отпрянул; его черные глаза в агонии встретились с бледными глазами Грегори.

А теперь спи, Михаил. Вскоре мы отправимся на охоту. Но вначале надо позаботиться о твоих ранах.

Грегори отдавал команды своим гипнотическим голосом. На певучем, струящемся древнем языке.

Услышь мои слова и позволь матери-земле обнять тебя. Она исцелит твои раны и успокоит сознание. Спи, Михаил. Моя кровь смешивается с твоей. Почувствуй, как она исцеляет твое тело.

Грегори закрыл глаза, сливаясь с Михаилом, перетекая в него, чтобы излечить каждую рваную рану, вытолкнуть инородные предметы и восстановить повреждения изнутри с точностью опытного хирурга.

Огромный сыч облетел руины и опустился на обломки стены. Крылья медленно сложились, и круглые глаза стали рассматривать сцену, которая разворачивалась внизу. Когти разжались. Грегори поднял голову, возвращаясь в свое тело. Он произнес имя карпатца тихо, с признательностью.

— Эйдан.

Тело совы удлинилось, замерцало, превращаясь в высокого рыжеватого мужчину. Его глаза поблескивали золотистым блеском. Светлые волосы редко встречались у карпатцев. Эйдан приближался почти строевым шагом.

— Кто осмелился на такое? — требовательно спросил он. — Что с Жаком и женщиной Михаила?

Грегори тихо зарычал, резким ударом серебристых глаз останавливая карпатца.

— Принеси свежей земли и подготовь тело священника.

Грегори делал свою работу, когда прибыл Байрон. Неторопливое древнее песнопение заполнило ночь, обещая надежду. Никто бы не поверил, что он собирается закончить работу побыстрее, чтобы Михаил уже этой ночью встал на ноги.

Эйдан принес самой плодородной земли, которую только смог найти, и, отступив назад, стал восхищенно наблюдать за Грегори. Все ингредиенты были тщательно перемешаны и помещены поверх ран. Ветер принес с гор запах пыли, это было предупреждением для карпатцев. Приближался грузовик с двумя людьми.

Байрон опустился на колени рядом с Эдгаром Хаммером, благоговейно проведя рукой по лицу священника и поднимая его безжизненное тело.

— Я похороню его на святой земле, Грегори, а затем уничтожу тела возле хижины.

— Кто это сделал? — повторил свой вопрос Эйдан.

Грегори наполнил сознание Эйдана знанием, не потрудившись вступить в разговор.

— Я был знаком с Андре много веков, — сказал Эйдан. — Он на полвека младше меня. Мы не раз вместе сражались. В последнее время отчаявшихся становится все больше.

Эйдан скользнул взглядом по рухнувшим стенам, его золотистые глаза ярко горели в темноте. Каждый листик на деревьях сверкал серебром в свете луны, но Эйдан давным-давно утратил способность различать цвета. Его мир был темным и серым, и он будет таким до тех пор, пока он не найдет свою Спутницу жизни или не станет искать успокоения на рассвете. Он сделал вдох, улавливая запахи дичи, смерти, человека. Выхлопные газы загрязняли чистый воздух.

Он двинулся сквозь стройные ряды дубов, ведомый холодным, как лед, инстинктом хищника, чтобы отомстить за сделанное с одним из них. Их раса балансировала на краю гибели и могла не пережить очередной охоты на вампиров. Каждый из оставшихся мужчин сосредоточил все свои надежды на выживании женщины Михаила. Если она сможет принять их образ жизни как истинная Спутница жизни и произвести на свет девочек, достаточно сильных, чтобы пережить первый год жизни, у всех мужчин-карпатцев появится шанс. Появится цель, чтобы держаться, обыскивая мир в поисках таких женщин, как Рейвен. Но предательство Андре стало самой страшной изменой.

Собирался туман, густой, почти непроницаемый, он скользил между деревьями, закрывая дорогу. Раздался скрежет тормозов: водитель резко остановил машину, ничего не различая в плотном тумане. Эйдан подошел ближе, невидимый, опасный хищник, выискивающий жертву.

— Как долго нам еще добираться, дядя Джин? Ветер донес голос мальчика, нетерпеливый и восторженный.

— Нам придется подождать, пока не рассеется туман, Донни. — Второй голос казался обеспокоенным. — Такой туман бывает в этих местах, наверху, довольно часто, и застрять в нем — не лучший вариант.

— А что за сюрприз? Можешь рассказать? Ты сказал маме, что на день рождения я получу сюрприз, который никогда не забуду. Я слышал, как вы об этом говорили.

Теперь Эйдан мог их видеть. Водителем оказался мужчина лет тридцати, мальчику же было не больше пятнадцати. Эйдан наблюдал за ними, потребность убивать бежала по его венам, кипела в крови. Он чувствовал власть в каждом нервном окончании, и это напоминало, что он еще жив.