Цари. Романовы. История династии - Эдвард Радзинский

И опять лучшему из отцов приходится умерять тщеславие маленького Эзопа. Хотя оно так ему нравится!

Семейный ученый

Но пока умный Костя подрастал, главной интеллектуальной силой в большой романовской семье считалась женщина – одна из самых выдающихся женщин николаевской России.

Вюртембергской принцессе Фредерике-Шарлотте-Марии было шестнадцать лет, когда, следуя традиции брать в жены немецких принцесс, Александр I сосватал ее за самого младшего из своих братьев – великого князя Михаила Павловича.

Елена Павловна (так ее звали после принятия православия) была блестяще талантлива. Уже по дороге в Россию она выучила русский язык.

И не просто выучила. В долгом пути любознательная принцесса прочла на русском все тома «Истории государства Российского», написанной Карамзиным.

В Петербурге вчерашняя вюртембергская принцесса стала усердной слушательницей лекций в Петербургском университете. Елена Павловна – частый посетитель Академии наук и Вольного экономического общества. Она изучает православие, вступает в диспуты с русскими богословами. Елена Павловна – единственная в царской семье имеет право спорить (конечно же, очень деликатно) с государем, и тот выслушивает ее, правда, насмешливо. Он зовет ее «Семейный ученый».

Ее счастливый брак с великим князем Михаилом, их взаимная любовь оставались загадкой для Петербурга.

Насмешник-солдафон

Михаил и государь были неразлучны в детстве. Они оба с гордостью считали себя солдафонами. Вступив на престол, Николай назначил младшего брата командующим гвардией. И Михаил усердно помогал брату превращать опасную гвардию в балет, беспощадно донимал ее смотрами и парадами.

«Он болен общей болезнью Романовых – “военно-строевой лихорадкой”», – сказал о нем современник.

Страстно исполнял Михаил роль беспощадного командира. С вечно насупленными бровями и угрюмым лицом он следил за поведением гвардейцев даже на придворных балах, правда, не пропуская хмурым взором придворных красоток. Как и брат, он весьма неравнодушен к дамам.

(Иногда эти увлечения приносят весьма зримые плоды. В семье придворного банкира барона Александра Штиглица будет воспитываться приемная дочь Наденька Июнева – внебрачная дочь пылкого великого князя.)

– Зачем вы так мрачны? Все знают, какое у вас доброе сердце, – кокетливо спрашивает его красавица фрейлина Александра Паткуль.

– Я должен карать, а царь, миловать, – мрачно объясняет красотке великий князь. И не меняя замогильной интонации, веселит ее очередным каламбуром. Ибо вечно хмурый, с насупленными бровями солдафон Михаил блестяще остроумен! Это он наградил забавными прозвищами всю романовскую семью. Его остроты повторяет весь Петербург. И этот строгий начальник совершенно беспомощен… перед чужим остроумием. Несмотря на осторожные предупреждения Бенкендорфа, он часто спасает от гнева Третьего отделения остроумных шалопаев-гвардейцев. Он покровительствует известному повесе кавалергарду Булгакову, чьи опасные шутки повторяет Петербург. Булгаков постоянно проигрывается в карты… И проигравшись, преспокойно является в Михайловский дворец к суровому командиру. В присутствии камердинера (уже привыкшего к этой процедуре) он проталкивает под дверь кабинета великого князя конверт с цифрами проигрыша. В ответ просителю тем же способом незамедлительно возвращается его конверт – но уже с деньгами.

Великий князь Михаил Павлович рано умрет, и тогда всю свою энергию сорокалетняя вдова обрушит на общественную деятельность.

Она строит больницы, создает русский «Красный крест», движение «сестер милосердия». Она – главная покровительница искусств в России. «Подвязывать крылья молодым талантам» – так определила Елена Павловна свою миссию.

Музыкальным секретарем великой княгини становится один из самых блестящих музыкантов эпохи – Антон Рубинштейн.

Рубинштейн был ребенком, когда его игру услышал великий Лист. И Лист назвал его своим наследником. После чего молодой Рубинштейн показывал царю свой знаменитый номер, неизменно приводивший в восторг императора. Злой юноша изображал… Листа! Изображал беспощадно – пародируя игру и знаменитые гримасы охваченного вдохновением Листа.

Этот сын крещенного еврея, плотный, с огромной гривой волос, очень похожий на Бетховена, становится близким другом великой княгини. Только при помощи Елены Павловны еврей Рубинштейн смог основать первую в России консерваторию, куда придет заниматься 22-летний чиновник Петр Чайковский.

Елена Павловна поселила молодого Рубинштейна в своем знаменитом дворце на Каменном острове. Блестящие музыкальные вечера во дворце немолодой, но все еще очаровательной княгини, чарующие звуки той жизни… Все это осталось навсегда в фортепьянных пьесах Рубинштейна.

Елена Павловна всегда была впереди прогресса. И она второй в царской семье (после самого Николая) сумела прочесть «Записки» Великой Екатерины.

Когда-то потрясенный «Записками» матери, Павел дал их прочитать на одну ночь своему тогдашнему ближайшему другу князю Куракину. И за ночь крепостные грамотеи князя переписали «Записки». Князь тайно давал читать их друзьям. И количество секретных копий росло… Одна из копий попала к Карамзину и от него, видно, к нашему великому поэту. И уже жена поэта переписывает вместе с братом «Записки» Екатерины. И Пушкин передает их прочесть великой княгине. И записывает, что она «сходит от них с ума».

Елена Павловна, прочтя грешные «Записки», конечно же, не смогла не поделиться восторгом… Николай немедля повелел придворным сдать все копии «Записок позора семьи» и устроил за ними настоящую охоту.

После гибели Пушкина Николай, знакомясь с описью пушкинских бумаг (за всем следит государь!), наткнулся на рукопись «Воспоминания императрицы». Приказ последовал краткий: «Ко мне!».

Молодой Костя и немолодая дама составляли радикальное крыло в царской семье.

И как проигрывал безликий апатичный наследник рядом с этой парой!

Кто мог бы подумать тогда, что через пару десятилетий он совершит величайшее дело в русской истории. И они оба станут его ближайшими сподвижниками!

Впрочем, был ли апатичным цесаревич? Или научился показывать себя таковым?

«Мне нужны не умники, а верноподданные»

Эти слова государя были лозунгом его империи. Все в стране делалось по правилам, все было подчинено раз и навсегда заведенному порядку. Идее порядка лучше всех соответствовали военные. Военный человек, привыкший не рассуждать, но исполнять, способный приучить других к исполнению, стал считаться способным начальником. Истинные способности, знания, опытность – перестали быть главными. И военные постепенно занимают все правительственные места.