Единственная на всю планету - Геннадий Ищенко

— Узнал, — сказал он. — Будешь записывать или запомнишь?

— Говорите, дядя Сережа, — попросила Ольга. — Я запомню.

— Врач, как я уже говорил, всего один. Это Михаил Васильевич Анисимов. С работы он обычно уходит в четыре часа. Но это если не задерживается. Живет он на улице Ветеранов, дом пятьдесят шесть, квартира десять. У него есть жена и маленькая дочь. Номер его личного счета не нужен?

— А зачем он мне? — удивилась Ольга.

— А кто тебя знает, — сказал Сергей. — Ты задаешь вопросы и ничего не объясняешь. Надеюсь, на этот раз не будет никакого криминала?

— Нет, мне просто его нужно кое о чем спросить. А вы что, знаете его счет?

— Нет, конечно, — засмеялся Сергей. — Это я так сказал. Уже уезжаете? Передай привет отцу, на этой неделе постараюсь к вам заскочить.

— Хорошо, что завтра вторник, — сказала Ольга, когда уже ехали в автобусе.

— И чем же? — спросил Олег. — Хорошо, когда суббота, а то только начало недели.

— Во вторник в школу приходит наша врачиха, — пояснила Ольга. — Я давно собиралась обратиться к ней по поводу латыни, да все как-то выскакивало из головы. А завтра схожу. Я ее вызубрила еще лучше английского, а вот с произношением полная фигня. Наверняка меня никто не поймет. Поэтому попрошу ее его поправить. У меня будут дела с медиками, так что может пригодиться. Пущу им пыль в глаза.

— Ты что, заболела? — спросила Люда. — Нет? Ребята, если бы вы знали, как уже достала эта ваша таинственность. Или говорите все, или молчите. Только разжигаете любопытство!

— Правильно она тебе высказала, — мысленно сказал Нор. — Могла бы при них это не говорить. К кому завтра будем обращаться за транспортом, к дорам?

— Наверное. Я завтра хочу не только поговорить с врачом, но, если получится, сразу же навестить хоть одного больного. Если бы ты знал, как хочется быстрее разделаться с долгами. Как подумаю, что тебя у меня могли забрать, сразу все внутри застывает!

Автобус затормозил у поворота и ребята пересели в машину Фроловых.

— Ну как ваша школа? — спросил Виктор. — Пятерки это прекрасно. А как все остальное?

— К одному добавился еще один, — сказала ему Ольга. — Пока обошлись своими силами. Еще одна кандидатура, и мы отдадим все долги. Спасибо, мы побежали. До завтра.

— Совсем ты не жалеешь Людмилу, — сказал Нор, когда шли к калитке. — Она же теперь не отстанет от отца и не будет спать полночи.

— Подожди! — оборвала его Ольга, достала мобильник и быстро набрала номер. — Дядя Сережа, это опять я. Можете ответить на маленький вопрос? У нас в городе есть самоубийцы?

— Господи! — сказал Сергей. — А эти-то тебе зачем?

— Нужны.

— Тебе они нужны живые или это необязательно?

— Ну, дядя Сережа, я серьезно спрашиваю!

— Есть одна дура, которая недавно пыталась выброситься с балкона, а потом повеситься в ванной. С балкона ее утащили родители, а в ванной лопнула веревка. Теперь за ней постоянно присматривают.

— А сколько лет дуре? И почему ей надоела жизнь?

— Ну возраст я точно не помню, а если примерно, то она на год старше тебя. А причина, как почти всегда в таких случаях, это смазливый одноклассник, с которым она умудрилась переспать. У нее любовь, а он… в общем понятно. Может быть, есть кто-то еще, но это нужно узнавать у тех, кто этим занимается. Большинству таких все-таки удается рано или поздно свести счеты с жизнью. Но в любом случае самоубийство у нас — это явление редкое.

— А бомжей у нас много?

— Тебя интересуют все язвы нашего города? Ты бы уж лучше тогда перечислила их сразу.

— Значит, не знаете?

— Бродяжничество законом не запрещено, поэтому никто у нас ими специально не занимается. Что-то знают в службе ППС, что-то могут сказать участковые. Наверное, их под сотню человек. Лично я знаю два места в городе, где они кучкуются. Имей в виду, что хоть это может показаться диким, большинство из них их положение, в общем-то, устраивает.

— Ладно, бомжей пока отставим. Можете продиктовать координаты дуры?

— Откуда? Я ею лично не занимался, просто слышал от участкового. Завтра узнаю и позвоню. Не бойся, вычислю я вашу перемену, звонков на уроке не будет.

— Еще одна кандидатура в копилку! — довольно сказала Ольга. — Хитрец, уйди! Сам испачкался, как свинья, теперь хочешь испачкать меня? Подожди, сейчас переоденусь, тогда пообщаемся. Так, конюшня заперта. Значит, отец еще не приехал. Слушай, Нор, можешь посидеть с Угольком? Займись чем-нибудь, а его просто положи себе на колени. А то мне сейчас и кормить кабана, и заниматься ужином. Да и завтрака на утро нет. Скажи ему, что я освобожусь позже и уделю ему время.

— Давай я лучше проведу с ним воспитательную работу, а потом займусь Хитрецом. А ты иди на кухню. Хочет быть с тобой, пусть устраивается там же на табуретке и никому не мешает.

Через десять минут он уже поставил распаривать горох, выделив кабану в качестве аванса пять морковок. Ольга занялась ужином, а на кухонных стульях, пользуясь отсутствием Егора, собралась вся домашняя живность. Отец считал это безобразием и гонял с кухни всех, кроме кота. Сейчас же, помимо Уголька, за готовкой внимательно наблюдали сидевшие на спинке стула вороны и забравшаяся на подоконник Машка. Когда Нор накормил кабана и уже пошел в дом, приехал Егор. Нор вздохнул и пошел к конюшне помогать с конем.

— Нор! — сдавленно сказал Егор. — Помоги, пожалуйста. Меня немного подстрелили. Какая-то сволочь попала в плечо. Хорошо хоть пулей, а не картечью, и кость, по-моему, не задета. Но все равно чертовски больно, да и крови натекло… Нормально перевязаться у меня так и не получилось. Привяжи Ухаря, потом им займешься. Подставь плечо, обопрусь.

Глава 20

— Клади, его на кровать, — плача сказала Ольга. — Я ее заслала полиэтиленом. Найду того, кто в него стрелял, в клочья порву!

— Их и без тебя будет кому искать, — слабым голосом сказал отец. — Лучше вызовите скорую.

— Ты лучше молчи, — сказала дочь. — Я сначала посмотрю сама, может быть, я тебе помогу лучше всяких скорых. Нор, срезай к черту рубашку: все равно такое не отстираешь, да и руку ему лишний раз лучше не двигать. Так, пока хватит, остальное срежешь потом. Давай немного перевернем. Рана с двух сторон, значит, сквозная. Уже хорошо: пулю извлекать не нужно. Знаешь, папа, не буду я к тебе никого вызывать. Сейчас промоем все перекисью, а потом я запущу тебе на всю катушку заживление. Так, как было у Нора, у меня не получится, но дня через три будешь здоровый. А если тебя сейчас заберут в больницу, мне тебя и лечить будет сложно, и такое лечение вызовет у врачей слишком много вопросов. Хватит нам одного Виктора с его инфарктом. Подожди, сейчас волью побольше силы. Все, теперь я тебя сейчас усыплю. Только ты не сопротивляйся, а то ничего не получится.