Вечерняя песня - Кэндис Кэмп

Алина знала, что, и сама мало походила на себя, благодаря изрядной порции орехового масла, втертого в кожу и волосы. На всякий случай она надела короткий плащ с капюшоном и спрятала волосы. Не смыкая глаз всю предыдущую ночь, мать Алины, Гвендолин и служанки шили для нее просторную сине-желтую тунику, наподобие тех, в которых выступают артисты. Алина надела под тунику целую кучу вещей, чтобы скрыть беременность и казаться просто толстой. Она надеялась, что внимание окружающих будет обращено на ее бесформенную фигуру, а не на лицо, слишком изможденное и худое для такой толстой женщины. В довершение ко всему, она замазала два передних зуба углем, чтобы сделать себя еще менее привлекательной. Джемма, Стивен и Малькольм были одеты в яркие, кричащих цветов, костюмы.

Потянув Алину за руку, Стивен тихо прошептал:

— Спустя какое-то время посмотри направо от возвышения, — и строго добавил: — Только не кричи и не меняй выражения лица.

Алина напряглась. Она боялась того, что могла увидеть. Через несколько минут, придав лицу беззаботное выражение, она обернулась и посмотрела в сторону главного стола в дальнем конце залы. И почти немедленно ее взгляд метнулся вправо. Увиденное произвело такое впечатление, что она едва сдержалась, чтобы не закричать в голос.

С высокого потолка свисала сплетенная из металлических прутьев клетка, в которой, скорчившись, сидел человек, не имея возможности ни выпрямиться в полный рост, ни вытянуть ноги. Его одежда была изорвана, а на обнаженной груди и руках виднелись страшные кровоподтеки. Опухшее лицо походило на сплошной синяк. Один глаз почти совсем закрылся.

Это был Джеймс.

К горлу Алины подкатила тошнота. Все же, сумев взять себя в руки, она спокойно отвернулась и села у очага, чтобы не стошнило. Ей хотелось горько плакать, выбежать на середину залы и умолять отпустить ее мужа. Но Алина могла только плотно сжать губы и исступленно повторять слова молитвы.

Но потом ее охватила волна праведного гнева, прояснившая голову и придавшая уверенности. Она освободит Джеймса, отомстит подлому, низкому человеку, который так жестоко с ним обошелся. А для этого необходимы спокойствие и трезвая голова.

Когда на главном столе появились блюда с ужином, артистов пригласили выступать. Проходя на середину залы мимо отца, Алина успела заметить, как тот подмигнул ей, отвернувшись от главного стола.

Подняв глаза, девушка увидела на возвышении герцога. Рядом сидели его жена, леди Агнес и ее муж. Сердце Алины тревожно забилось. Леди Агнес провела с ней гораздо больше времени, чем Танфорд, и вполне могла узнать ее. Могла узнать и Джемму, которая часто наблюдала, как леди Агнес занималась с Алиной. Эта женщина не из тех, кто обращает внимание на людей низшего сословия, — постаралась успокоить себя Алина. К тому же, многие люди вообще не видят разницы между карликами.

Стивен выступал лучше, чем от него можно было ожидать. Он представил труппу, превосходно копируя акцент низшего класса. Прикинувшись робкой, застенчивой дурочкой, Алина потупила взор и, ковыряя мыском ноги пол, сосала палец, как маленькая девочка. Джемма и Малькольм прыгали и бегали, кувыркались и ходили колесом, заставляя зрителей смеяться. После этого Стивен и Алина исполнили неприличную песенку, и вскоре все в зале хохотали, держась за живот. Выступавших сменили Джемма и Малькольм с акробатическим номером. Вслед за ними Стивен исполнил две лирические песни. Его сменила Алина. «Артисты» закончили выступление номером, где Алина играла роль толстухи Мариголд, подскакивающей и дико верещащей от каждой новой нападки карлицы и мальчика.

Раскланявшись, «артисты» вернулись к очагу, но свист и аплодисменты были такими оглушительными, что Джемме пришлось исполнить еще несколько трюков, а Стивену — спеть песню. Когда, наконец, они вернулись к очагу, Алина облегченно опустилась на пол. В последние дни она очень быстро уставала, и ей было тяжело в куче одежды, напяленной для маскировки. Бешеный темп, в котором они неслись к Танфорд Холлу, совсем лишил ее сил. К тому же, Алина почти не спала, узнав, что Танфорд захватил Джеймса в плен. Она держалась на нервах и силе воли, понимая, что и этой ночью поспать не удастся.

Отвернувшись, девушка приступила к еде. Теперь, когда семья герцога и его рыцари поели, к ужину приступили слуги и гости. Хлеб по вкусу напоминал опилки, но Алина заставляла себя есть. Девушка с трудом одолела несколько кусочков холодной репы и кусочек мяса, а все остальное спрятала в носовой платок и засунула в потайной карман, чтобы потом покормить Джеймса. Ему эта еда понадобится куда больше.

На другом конце залы прозвучал голос герцога.

— Но как же быть с моим другом? Мне кажется, сегодня вечером он еще не получал никаких развлечений, — повернув голову, он посмотрел на клетку, в которой, согнувшись, сидел Джеймс. — Сегодня я еще не слышал его голос.

Танфорд усмехнулся, засмеялись и его рыцари. Леди Агнес и ее муж неловко заерзали на своих местах, то, посматривая на герцога, то, отводя взгляд.

— Может быть, эта кочерга хоть на этот раз заставит его подать голос. Как ты думаешь, Уилфрид?

Испытывая приступ страшной тошноты, Алина до крови прикусила губу. Сидевший рядом Стивен побледнел как мел под слоем орехового масла. Он судорожно вцепился руками в колени. Алина опустила голову.

— Мы не можем выдать себя, — шепотом предупредил Стивен, и Алина кивнула, понимая, что в противном случае, им никогда не спасти Джеймса. Но разве сможет она спокойно сидеть и смотреть, как будут истязать ее мужа?

— Да, ваша светлость, можно попробовать, — из-за стола поднялся плотный уродливый человек. — Позвольте начинать?

— Да, думаю, это доставит мне удовольствие. Глазами, полными ужаса, Алина смотрела, как мужчина подходит к очагу, останавливается и вонзает кочергу прямо в пылающую груду углей.

Глава 24

— Ваша светлость, — обратился к герцогу лорд Болдрик. — Вы считаете, это разумно? Король, да и сам Норвен, обязательно узнают о случившемся.

— Ты думаешь, я боюсь, графа Норвена? — с усмешкой спросил зятя Танфорд. Его глаза зло светились в сумраке залы, это заставило Алину еще раз подумать, что за последние несколько месяцев герцог, видимо, и в самом деле сошел с ума.

— Все знают, что Норвен не успокоится до тех пор, пока не отомстит всем своим недоброжелателям, — напомнил тестю лорд Болдрик. — Вспомните, что он сделал с Уильямом Йоркским и Годфри Бофортом.

Стивен, слышавший этот разговор, пробубнил себе под нос:

— Да, Норвен разберет этот замок по камешку. И герцогу посчастливится, если смерть его будет быстрой.