Хроники Темного Универа. Некромант (сборник) - Саша Готти

Муранов потрепал ее по волосам и направился в атриум.

Влада сделала шаг в обратную сторону и тут же поняла, что идти не может, будто ноги увязли в болоте. Медальон между ключицами отчаянно пульсировал, или же это какая-то из артерий на шее сейчас протестовала, пытаясь скинуть плотную, как ошейник, цепочку на коже.

– Ну хотя бы в туалет мне можно?! – закричала она в спину Гильса.

Вампир, продолжая идти по коридору, даже не обернулся и махнул рукой, сделав разрешающий жест.

Глава 18. Медальон Мурановых

В туалете было совершенно пусто, только капала вода из не закрытого кем-то крана, да плотоядно чавкал водяной, который облизывал кусок треснувшего мыла на бортике раковины. Водяной страшно разозлился, что ему помешали, и с ворчанием юркнул в сток, выжидая, когда же туалет снова опустеет.

Минут пять Влада отчаянно пыталась сорвать с себя медальон, царапала и дергала цепочку, приросшую к шее, рвала ногтями острые края алмазного паука, намертво вросшего между ключицами. Кожа вокруг него покраснела и вздулась от царапин, хотя любому ясно – если бы медальон можно было снять, он не был бы артефактом древней магии и семейной реликвией Мурановых. Когда-то давно, во дворе на Садовой улице, Гильс с обворожительной улыбкой повязал на ее колено свою бандану. Влада тогда замирала от счастья, не веря в то, что такой, как он, обратил на нее внимание. Только потом, вернувшись домой, поломала ногти, пытаясь снять с коленки страшный узел. А теперь это не узел и не бандана, не веревочка на руке – это черный алмаз, вросший в кожу, и избавиться от него невозможно.

Влада встала перед зеркалом, в углу которого чьей-то ядовито-фиолетовой помадой было начиркано: «Ацкий мимими», открыла воду, высморкалась и вытерла слезы, выступившие от боли, которую она сама же себе и причинила. Еще утром она торжествовала первую в жизни девчоночью победу над неуловимым и недоступным Мурановым, а оказалось-то все наоборот – победили ее. Мурановы стояли и с улыбками смотрели, как Гильс надевает ей на шею медальон, прекрасно зная, чем это все закончится.

Пока у нее есть несколько минут до экзамена, нужно подумать обо всем, оценить себя по-новому.

Кто она вообще?

Сейчас ей позавидовала бы любая девчонка в мире, от кикиморы до ее однолетки из восьмого класса. Самый красивый, самый притягательный парень в мире, вампир и будущий Темнейший, назвал ее невестой и надел на нее семейный, родовой, медальон. Он хочет, чтобы она танцевала на балах в его доме, и впереди будет еще много всего, о чем раньше она могла только мечтать, с тоской и надеждой глядя на Гильса. Все это – вот оно, в ее руках. Впереди еще несколько веселых студенческих лет, и даже маги не смогут достать ее с такой защитой, которую она получила теперь. В свои пятнадцать лет она – будущая невеста Темнейшего и хозяина всей нечисти.

Влада всмотрелась в свое бледное лицо, дрожащие губы. Кто она для Гильса? Девочка, в которой течет светлая кровь, вызывающая в нем странные чувства, потому что он сам – нечисть. Ему нравилось, когда она терзалась и ревновала, а теперь еще больше нравится то, что отныне она в его власти. Когда Гильсу было семь лет, вампир потерял свою мать, которую горячо любил и тяжело переживал потерю. Тогда он потерял не только мать, но и отца, потому что обвинял его в ее гибели. Каково же ему было узнать, что Темнейший намеренно приблизил смерть матери, чтобы сын воспитывался без лишних привязанностей и эмоций?

Его единственная привязанность – она, Влада. Когда они поссорились, Гильс потерял над собой контроль, готов был разорвать ее, хотел погибнуть сам. И теперь он ее не отпустит, никогда и ни за что не даст ей умереть. Он хочет, чтобы Влада выполняла все его приказы, как подконтр, но при этом иногда злила его, чтобы ему было интереснее ее подчинять. Это и есть любовь вампира – тяжелая, как ледяной айсберг, неотвратимая и неизбежная, если кровопийца тебя выберет. Вампир всегда решит, что для тебя лучше, всегда примет все решения за тебя и не спросит – в этом Егор был прав.

Нет, она не перестала сейчас любить Гильса, просто для этой любви нужно было перечеркнуть в себе что-то очень важное. Что-то такое, что важнее любви к парню.

Кто она для его брата, Алекса? Хорошая девочка Владиша, которой нужно выжить любой ценой, поэтому он полностью согласен с волей Темнейшего, тем более что тот – его отец. К тому же сам он очень не хочет потерять Дашулю, тут отец подловил Алекса очень ловко. А Егор? Отношение тролля к ней всегда оставалось для Влады ясным не до конца. Иногда Бертилов срывался и обзывал ее, становясь злым, но, увидев, что ей плохо – не отказывал в помощи и поддержке, хотя делал это с напускным безразличием. Конечно, он справедливо обижен на нее, даже не смотрит в ее сторону с тех пор, как увидел их с Гильсом на лестнице.

Ацкий флиртует с ней только тогда, когда ему удобно, моментально забывая, если подворачивается что-то более реальное, вроде Синициной. Дед хочет видеть в ней отличницу, у которой все хорошо, как в книге пятидесятилетней давности: «Досуг подростка: увлечения домоводством». Дед хочет, чтобы она была счастливой маленькой девочкой и никогда никуда не лезла, а сидела дома.

Но кто она на самом деле?

Неужели вампир-убийца, который выйдет в город, погубит несколько человек, насытится их жизнями, а затем вернется в роскошный дом к своему Темнейшему?

Ее собственный выбор не совпадал сейчас ни с одним из этих образов. Убивать для нее невозможно, потому что тогда это будет уже не она, Влада Огнева. Одно дело – напугать Тановскую, толкнуть вампира, насладиться ощущением непривычной силы и ловкости в руках и ногах, но совсем другое – уничтожить кого-то из людей, насовсем, навсегда. Ведь каждый человек живет, куда-то идет и на что-то надеется… каждый приходится кому-то мамой, дочерью, сыном, папой… Как больно и страшно потерять близких, Влада знала по себе. А Анжела Царева или ее отец, к ним у нее есть жалость?

Альтернатива убийствам – умереть от голода и оказаться во Тьме, о которой в Носфероне, да и вообще среди нечисти говорят как-то странно, понизив голос. Там, во Тьме, ее брат Арман, ее отец, и, погибнув, она окажется рядом с ними навечно. На этом плюсы смерти заканчивались, и уговорить себя, что это лучше жизни, было очень трудно.

Влада вытащила из кармана мобильный, нажав на контакт «ведьмобродие». Наверное, Темнов один относился к ней безразлично, заботясь только о своих ведьмачьих проблемах. И это сейчас было даже хорошо.

Послышались длинные тоскливые гудки, и пришлось ждать целую минуту, замерев в тишине и глядя, как выползший из раковины водяной снова напал на мыло, пытаясь утащить его в сток, но кусок мыла застрял, и водяной бесился, возмущенно булькая.

Ведьмак снял трубку не сразу, фоном слышались голоса и звон посуды – скорее всего, сейчас он сидел в каком-нибудь кафе.

– Н-ну, Огнева?

– Жора, – Влада прижала телефон к уху, увидав, как из дальней стены появляется один из мурановских пауков, зло посверкивая сердитыми глазками. – Жора, мне нужен твой совет… или помощь… не вешай трубку!

– Как я посмею повесить трубку, если мне звонит девушка самого будущего Темнейшего, – донесся ироничный голос ведьмака. – Я бы поклонился и сделал реверанс, но ты все равно этот цирк не увидишь.

– Не смешно. Жора, мне нужно снять с себя тот медальон, который на меня надели в доме у Мурановых. Снять, слышишь? Але…

В ответ донесся смех вперемежку с кашлем.

– Я тут сижу в кафешке и подавился пирожным, Огнева. Мне приказали больше не вмешиваться в твои дела – стараюсь как могу, чтобы не прогневить сама знаешь кого. Погоди, закажу еще кофейку… двойной эспрессо, пожалуйста! – громко крикнул ведьмак куда-то в сторону.

Владе пришлось ждать, пока в трубке прекратится шуршание и голоса.

– Хочешь, значит, послать юного Темнейшего ко всем чертям? – веселился ведьмак. – А мне потом кердык за то, что я с тобой разговаривал, голову отвинтят. Ты же видела, какое у них войско нежити, одна тварь меня летом цапнула, потом долго лечился.

– Все оказалось не так, – Влада начала отступать назад, когда паук двинулся на нее, переставляя мохнатые лапы по треснувшему кафелю. – Мне нужно снять медальон. Я не могу рассказать почему. Снять, Жора, как?!

– Ну-у-у… – ведьмобродие прекратил смеяться. – Такой артефакт не снимается, ты уж извини. Он намертво, навсегда. Сильнейшая древняя магия, вроде значков Носферона. Уж кто над ней хозяин, не скажу. Знаешь, а ты похуже Ивлевой. Ты хоть понимаешь, какие силы были задействованы ради твоего спасения? Оба брата Мурановых сломали самих себя об колено, а ты понимаешь, кто они такие? Темнейший тайного мира теперь будет не тот, кто мог бы быть. Мог бы быть какой-нибудь Артур Муранов, или Костя Муранов, а будет – Гильс. И в этом твоя заслуга! Что опять не так?!

– Нет, дело не в этом. Помоги мне его снять, он не снимается. Нужно применить магию, заклинания, что-нибудь! Я решила, что лучше умру от голода, чем стану вампиром-убийцей. – Влада вскрикнула, когда паук прыгнул на нее. Ей в последнюю секунду удалось увернуться, и паук шлепнулся в раковину.