Тринадцать - Стив Кавана

нанес по делу Соломона серьезный удар. Еще одного тот просто не вынесет. У Прайора оставались еще два свидетеля – спец по системам видеонаблюдения, который проводил экспертизу работающей от датчика движения камеры на доме Бобби, и репортер Пол Бенеттио. Благодаря Харпер видеоспеца у меня было чем прижать, а репортер не сообщил на предварительном следствии ничего такого, что стоило бы моего беспокойства. Просто сказал, что Бобби и Ариэлла не особо ладили друг с другом. С семейными парами такое частенько случается. Из этого вовсе не следовало, что он убил ее.

Я уже переговорил с агентом, которого привела с собой Харпер. С тем коротышкой в сером костюме. Он оказался специалистом по цифровым коммуникациям, работающим на ФБР, и таким же аккуратным человеком, как его костюм. Молодым, но чертовски квалифицированным. Харпер представила его – Энджел Торрес. Он рассказал мне о том, что именно ему удалось обнаружить в ходе сегодняшнего посещения дома Бобби. Не бомба, конечно, способная вдребезги разнести позицию обвинения, но чертовски полезная инфа.

– А тот коп, поставленный следить за домом, видел, как вы, ребята, там копаетесь? – спросил я.

– Нет, – ответила Харпер. – Он – фанат «Никс». Так что я отвлекла его разговором в гостиной. Его особо не волновало, чем мы занимаемся. Его больше заботил итоговый счет. Торрес махнул фэбээровской ксивой, и коп успокоился.

– Да и по-любому это не заняло много времени. Через пять минут мы уже ушли, – добавил Торрес.

– Отлично, – сказал я.

Доев свои сэндвичи, Холтен, Торрес и Харпер встали из-за стола. Я же довольствовался болеутоляющими таблетками, которые запил газировкой.

В комнату зашла Дилейни со стопкой папок в руках.

– Ну и что там присяжные? – поинтересовалась она.

Бобби посмотрел на меня, явно ожидая ободряющего ответа.

– Показания насчет ДНК нанесли нам некоторый урон, но мы были к этому готовы. Может, мне удастся сократить ущерб. Подождем, посмотрим. Задержитесь здесь, Бобби. Мы еще не закончили, – сказал я.

– Ты еще не рассказывала Эдди про присяжных? – спросила Дилейни у Харпер.

– Как раз собиралась, – отозвалась та. – Выйдя из дома Бобби, мы с Торресом поехали обратно в Бюро, и я пробежалась по стопке статей, которые наши агенты нарыли в местных газетных архивах. И нашла два материала. Первый – наиболее любопытный. Даму, о которой там идет речь, застрелили в ходе вооруженного ограбления. И она была в числе присяжных на суде над Пеной.

Харпер показала мне статью на экране мобильника.

Этой даме, некоей Розанне Вахбах, было чуть за шестьдесят. Работала она продавщицей в комиссионке в Чапел-Хилл, штат Северная Каролина. Какой-то герой выпалил ей из обоих стволов двустволки прямо в лицо. Из товаров грабители практически ничего не взяли, обчистили лишь кассовый аппарат и копилку для пожертвований. По прикидкам владельца магазина, взяли сущую ерунду – чуть больше ста долларов. В статье говорилось о потерянной жизни и жестокости убийц, и все ради чего? Ради сотни долларов с мелочью?

– Можешь сказать, что тут не так? – спросила Харпер. – Глянь-ка на фотку.

На фото в статье был общий вид закрытого магазина с улицы. Поперек двери – полицейская лента с надписью «Место преступления».

Я сразу понял, что имела в виду Харпер. Прямо рядом с комиссионкой, справа, располагался «Севен-илевен»[30]. Слева – магазинчик по продаже алкоголя. А сразу за ним – зданьице местного банка.

– Это было не ограбление, – сказал я. – Это была ликвидация.

– Я и сама так подумала. В комиссионках обычно денег кот наплакал. Красть там нечего, да и покупать тоже. Если б я решила ограбить магазин, то полезла бы в круглосуточный. Продавец винного наверняка вооружен, в банке хорошая охрана, а вот в «ночнике» вряд ли. Скорее всего, разве что бейсбольная бита под прилавком. Продавец там вряд ли станет изображать из себя героя. Кто пойдет на такой риск из-за столь мизерной суммы? Хотя наличных там полно. Гораздо больше, чем в какой-то зачуханной комиссионке.

– А про что вторая статья? – спросил я.

– Я ее с собой не взяла. Это объявление из «Уилмингтон стандард». После того как Пита Тимсона осудили за убийство Дерека Касса, бесследно пропал один из присяжных. Родственников у него не было, но была работа. И он так и не объявился там после суда, и его работодатель заволновался. Связался с полицией и даже дал объявление о розыске в газету. После того как тот малый вышел из совещательной комнаты, больше его никто не видел.

Боль в ребрах начала понемногу стихать. Ее сменили чувство пустоты в животе и жжение в горле. Версия Дилейни касательно Долларового Билла всю дорогу была верной. Только вот видели мы лишь половину всего. Я съехал на стуле пониже, прикрыл глаза и погладил шишку на голове. Мне сейчас требовалась боль.

Впервые за все время этого судебного разбирательства я ощутил страх. Долларовый Билл оказался гораздо более изощренным типом, чем мы предполагали.

– Мы не там искали, – сказал я. – Все, кого он подставил, были в итоге осуждены. Все до единого. Ход суда всегда можно повернуть в другую сторону. Даже с криминалистическими уликами. Откуда у него была убежденность, что обвиняемого обязательно осудят? Просто подбросить улики для этого парня явно недостаточно. Долларовый Билл не наблюдал за этими процессами, надежно укрытый людской толпой. Он был в числе присяжных. Как сказал бы Гарри, у нас подставной.

– Что?! – чуть ли не хором воскликнули Харпер и Дилейни.

Бобби с Холтеном переглянулись, раскрыв рты.

– Он каким-то образом ухитрился пробраться в жюри. Тот присяжный по делу об убийстве Дерека Касса… По-моему, он не появился на работе после суда, поскольку был уже мертв. Причем задолго до того. По крайней мере за неделю до начала процесса. Билл занял его место. И это он переехал Бренду Ковальски на улице, каким-то образом задушил Мануэля Ортегу и застрелил пожилую присяжную по делу Пены. Он избавился от них, поскольку они собирались проголосовать по-своему.

– Он убивает кандидатов до отбора присяжных и крадет их личные данные. Это единственный способ. Вот почему тот присяжный сразу после суда бесследно исчез, – холодно произнесла Дилейни. Осознание словно ледяным ветром овеяло ее лицо.

– А откуда ему знать, кто именно окажется в числе кандидатов в присяжные? – спросила Харпер.

– Может, он взламывает сервер суда? Или компьютеры кого-то из адвокатов? Или окружного прокурора, или как-то пролезает в секретариат? – предположил Холтен.

– Это полная дурь, – произнесла Харпер.

– Нет, это Билл, – возразила Дилейни. – Я уже говорила вам обоим: у этого типа очень высокий уровень интеллектуального развития. Может, самый высокий, с каким мы до сих