Лучшее (сборник) - Роман Трахтенберг

Но мы не только пели, мы еще просекли, что с публикой надо общаться. И именно благодаря школе уличного музыканта, я получил свой первый бесценный опыт. Я тогда понял, что ничуть не хуже проходящих, и не лучше. То, что я стою на улице – это минус, но мне кидают деньги – а это плюс. Там я понял, неважно какими путями ты придешь к славе, главное чтобы она все-таки была. Тогда все тебя будут любить и…кидать деньги. Да впрочем, питерские площади и переходы были в то время местом достаточно культурным и значимым (не как сейчас в переходах Москвы, где тупые подростки пытаются воем заработать на бутылку пива). В те времена еще не было клубов, где музыканты могли бы работать. И все реализовывали себя на улице. Там пел и Паша Кашин, и была группа «Кафе» (которая называлась тогда «Файнстрит»), Мы с ними чуть не подрались однажды за место. Была группа «ОРЗ», в которой был настоящий негр. И его не надо сравнивать с современными «шоколадными зайцами», он и пел хорошо, и пританцовывал талантливо: «А я стою в нелепой по-о-о-озе! Танцую регги на моро-о-о-озе…»

В девяностом на питерском ТВ даже сделали передачу «Переход», собрав всех уличных музыкантов, решили выявить победителя: того, кто больше всех соберет денег. Я уверен, что лучшими были мы с Артуром, единственные, кто пели на два голоса, а не в одно дуду. Да и песня была смешная. Но выиграл какой-то неизвестный дяденька, потрясший всех только синтезатором «Ямаха». Это было возмутительно. Как он играет на синтезаторе в переходе?! Куда его подключает, где тут электричество?! А на батарейках такой агрегат не работает! К тому же дяденьке бросили в шляпу двадцать пять рублей, видимо его же друзья. Ну не бросали уличным музыкантам такие деньги!* * *

…Кстати, о деньгах.

Может показаться, что я постоянно возвращаюсь к этой теме, и она волнует меня больше, чем искусство. Но есть старая история о том, как пришел к Дали молодой художник и сказал, что готов ходить в обносках и есть объедки, лишь бы стать знаменитым. Как ему это сделать?

– Вы никогда не станете знаменитым, – сообщил великий художник.

– Почему?

– Ешьте икру и пейте шампанское.

Мысль понятна.

Жить только ради искусства и есть объедки, я не хотел. К деньгам я стремился всегда, разными путями. И многое в этой области мне удалось. И хочу сразу сказать, что в книге много места посвящено тому, как заработать в шоу-бизнесе. Как сделать, чтобы на вас не наживались ваши же компаньоны; как заставить людей платить вам достойные гонорары; как, наконец, стать богатым настолько, чтобы больше не работать. Деньги это всегда показатель успеха, для артиста это особенно актуально: если они у вас есть – вас автоматически сочтут популярным. Так что всячески показывайте, что они у вас имеются. Есть много правил, касающихся денег, первое я усвоил еще в институте.

Там со мной учился Денис Ширко. Не напрягайте память: его имя вам все равно ничего не скажет. Ему тогда исполнилось только семнадцать, но он был модно прикинут, ездил в Европу, где у него были друзья, дававшие ему деньги и дарившие ему подарки. А я пришел в Институт культуры после Советской армии в двадцать один год, но в каких-то вещах оставался лохом чилийским. И решив купить себе кроссовки, попросил его оказать мне консультационную поддержку. Моя семья не была бедной, но достаток касался в основном еды. Есть было можно, что хочешь. А вот одеваться… Одевал меня дед. Но он покупал только то, что нравилось именно ему: хорошие шерстяные финские костюмы, немецкие ботинки. Дедуся был не молод и не совсем понимал, чего хотел мой организм. Так что джинсы и футболки пролетали мимо. Во-первых, их и в продаже не было, а если и появлялись, то смириться с тем, что за какую-то тряпку надо отдать как за хороший фрак, он не мог. Но я, заработав впервые сам, решил купить себе кроссовки. Нашел их в комиссионке. Они были прекрасные, практически, как раскудрявый клен резной, и позвал Дениса оценить будущую покупку.

– Рома, они ж турецкие, – заявил Денис.

– Ну и что?

– На них написано не «Рибок», а «Ребок».

– Ну и что?

И тогда Денис прочел мне лекцию, типа, если считаешь, что достоин турецкого говна, конечно покупай. Хотя правильнее так: пускай лучше шмотка будет не новая, но фирменная. Потом я услышал подобное в «Такси-блюз» от Мамонова. Вторая часть речи посвящена была тому, что если хочешь стать миллионером, нужно уже сейчас жить так, как живут они. Разница между плохим и хорошим и между хорошим и очень хорошим невелика, от силы в два раза. Но в хорошем – ты себя чувствуешь человеком. Лучше купить одни джинсы, но приличные, чем пять говенных. И т. д. и т. п. и более того, в какой-то момент желание «жить хорошо» стало серьезным.

С приятелями я начал ездить «верблюдом» в Югославию, перевозить чужой товар. Потом стали закупать и перепродавать его сами, увидели, как легко можно нажить капитальчик. Стали покупать модные шмотки. Однажды в Румынии цыгане сперли у нас деньги, но зато в поезде – куда добрая проводница пустила нас бесплатно – мы познакомились с болгарином, который подсказал, как ездить в Турцию, и с этого начался длинный «турецкий» период моей юности. «Челноки» только-только появлялись в нашей стране, а торговля в период дефицита приносила хорошую прибыль. Правда, всю ее целиком приходилось снова тут же пускать в дело: на себя тратили минимум, и я даже до сих пор помню, как вкусно пахло едой из дешевых турецких забегаловок, зайти в которые мы не могли себе позволить, ведь на счету каждый цент. Ели консервы, привезенные с собой из дома, жили в каких-то ночлежках. Со временем дела у нас, естественно, становились все лучше, но и челноков появлялось все больше. В один прекрасный момент я понял, что пусть деньги и важная вещь, но надо остановиться, если они ведут тебя не туда. Все-таки раз я решил работать в шоу-бизнесе, значит должен учиться. Если ты занимаешься торговлей, то непонятно для чего учиться в институте. Тем более, что я хотел работать по выбранной специальности. Раз есть главная цель, остальные пусть ей подчиняются!

Снизив темп своей спекулятивной деятельности, окунулся с головой в учебу; стал путешествовать, но зарабатывать на жизнь своей основной профессией: актерской. Тем более, что одно другому совсем не мешало, даже напротив. С такими мыслями мы с Артуром решили проехаться по Европе, где еще никогда не были. То есть решил и оплатил поездку я, а он просто согласился.

* * *

Траты на дорогу могли пробить серьезную брешь в наших доходах, и потому мы, конечно же, предпочитали путешествовать автостопом. Ну, а для чего водителю сажать попутчиков – понятно. Ему скучно и хочется пообщаться, пока он едет. Если вы с ним не трындите, ему становится еще тоскливее, и он придумывает левую отмазку, чтобы вас высадить. Что с людьми надо общаться, я понял быстро, а к середине нашего путешествия, длившегося целый месяц, так продвинулся в общении, что становился для водителя чуть ли не лучшим другом. Ну, или, по крайней мере, таким интересным человеком, приятельские отношения с которым не стоит прерывать сразу по приезде. Общение – очень важная вещь, а работа на улице натолкнула меня на мысль, что как раз этого многие делать не умеют. И самые большие деньги, что я вообще на тот момент заработал, мы заработали в машине, так сказать за болтовню. Пока ехали, рассказывал водителю истории о России, великосветские сплетни о строительстве Петербурга, анекдоты восемнадцатого века, пел русские песни, короче, веселил, как мог. Зато Артур всю дорогу спал на заднем сиденье. На просьбу водилы что-нибудь сыграть, он обычно отвечал, что настраивать гитару в машине сложно, да к тому же еще у него вечно рвалась первая струна, но как человек, витающий в облаках, он не закупил струны дома. Ведь там их надо было покупать на свои деньги, а здесь на общие. И мы покупали струны за границей, где они стоили целое состояние. Разница между доходами в России и ценами в Германии была катастрофической, чашка кофе тянула на всю мою стипендию, а струна – целых десять марок, что равнялось четырем месячным студенческим дотациям.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});