Хранитель волков - Марк Лахлан

И пока он утолял жажду, ему представлялось и еще кое-что — не вкус, а, скорее, впечатление, оставленное тем человеком, который пил из этого меха до него. Он пил прямо перед началом битвы — пот страха остался на сосуде.

А в следующий миг Вали понял, что под за запахом соленой воды он различает запах мокрых досок и веревок, улавливает тысячи прочих запахов. Трава, ил, олени, деревья, сухой песок и водоросли, и еще один, знакомый и такой сильный, что Вали едва не рассмеялся. Мокрая собака! Ему вспомнилось, как Диза отгоняла Хоппа от очага, обещая, что если он сядет ближе, то на обед у них будет жареная собачатина. Вали потянул носом и понял, что они рядом с берегом.

Вали присмотрелся, но ничего не увидел. Зато по аромату сосновой хвои он догадался, что ближайшая земля на востоке, в стороне, противоположной той, куда тянутся странные туманные тени. Корабль попал в течение, он был слишком тяжелый, чтобы Вали справился с парусом, но он взялся за руль и попытался развернуть судно.

Человек-волк все так же смотрел на него.

В голове Вали царил сумбур из-за увиденных мертвецов и долгого беспамятства. И когда мысли начали приходить в порядок, он понял, что забыл задать один очень важный вопрос.

— Ты знаешь, что случилось с Браги? — спросил он.

— Знаю, — ответил волкодлак.

— И что же?

— Ты его убил.

Глава 36

КРОВАВОЕ БОЛОТО

В отличие от Фейлега, Вали не помнил нападения. Не помнил он и того, как громадная луна изрисовала мир вокруг линиями и кругами, серебряными и черными.

Драккары неслышно приблизились к ним со стороны туманного берега. Фейлег считал, что все подстроил какой-то колдун, который наверняка был на стороне разбойников. Иначе как бы они увидели корабль Бодвара Бьярки в темноте, да еще и сквозь завесу тумана?

Он даже не подозревал, насколько близок к истине: магия действительно имела место, хотя за ней стояла вовсе не жажда наживы. Ведьма в пещерах Стены Троллей трудилась, чтобы ускорить его встречу с судьбой, а северный шаман, сидевший на плоской скале своего острова, на целую неделю погрузился в транс, распевая песни и колотя в бубен, чтобы призвать к себе Вали. Поэтому-то датский военачальник не смог заснуть в ту ночь. Ему было нестерпимо душно в большом доме, и он вышел на улицу, чтобы подышать ночным воздухом. Поглядев в сторону моря, он заметил какое-то движение. Это была стая скворцов, они промелькнули на фоне полной луны, развернулись и исчезли. А в следующий миг он увидел драккар, который возник на горизонте в клубах наползающего тумана. Было крайне опасно ставить парус в такую погоду, но искушение было слишком велико. Ему не пришлось даже будить людей. Целая толпа собралась у него под дверью, не успел он взять копье. Всем им тоже не спалось той ночью, и все они заметили вражеское судно. Они снарядили два корабля и пустились вдогонку.

В тумане викинги потеряли свою жертву из виду, зато отчетливо слышали размеренные неспешные удары весел судна Бьярки. Оба датских корабля подстроились под ритм, чтобы не было слышно их приближения. Внутри белого облака тумана голоса всех воинов на борту, даже разговор Вали с Браги, звучали громко и отчетливо.

Перед самым сражением Бьярки, как запомнил волкодлак, заметно нервничал. Туман приближался, и берсеркер правил в открытое море, чтобы не сесть на мель и не напороться на скалу.

Фейлег помнил, как Бьярки неожиданно замер, приказывая гребцам поднять весла. И тогда они услышали, ясно услышали, как выдыхают гребцы морских разбойников, как тяжелое дыхание смешивается с ударами весел по воде и получается звук, похожий на сиплый выдох умирающего великана.

— К оружию! — прокричал Бодвар. — К оружию!

И люди кинулись к своим бочкам и сундукам. Боевой рог протрубил сигнал к наступлению, спустя миг засвистели стрелы. Лучники, стреляя с движущегося корабля по другому движущемуся кораблю, не попадали в цель, зато они посеяли панику — воины спотыкались и сыпали проклятиями, стремясь добраться до своего оружия раньше других. В общей свалке было уже непонятно, кто пленник, а кто хозяин, и у Вали, Браги и Фейлега появился шанс на спасение.

Браги орал Фейлегу, точнее, даже ревел:

— Найди себе щит! Если хочешь жить, найди щит!

Одновременно с этим он пытался поднять на ноги Вали, который словно грезил наяву.

Фейлег пока еще не видел врагов, хотя, судя по паре стрел, чиркнувших по доскам рядом с ним, враги видели его. Он пригнулся, как сделали остальные воины. Браги кричал на Вали, умоляя его проснуться.

Порыв ветра принес с собой клок тумана, окутывая корабль, и на секунду Фейлегу показалось, что враги потеряли их из виду. Но затем корабль что-то сильно толкнуло, ему показалось даже, что ударили его самого, раздался треск ломающихся весел и взбудораженные крики данов, лезущих на борт.

Молодой князь встал, по-видимому, охваченный приступом безумия, — он бормотал что-то себе под нос и шатался словно пьяный.

Три дана прыгнули на их корабль, но один напоролся на меч Браги, не успев коснуться ногами дощатого настила, и, падая, сбил двух других. Завязалась жестокая схватка; Браги не стал выдергивать меч из тела мертвого дана, а достал нож, переходя в ближний бой. Даны были вооружены топорами, но, барахтаясь на дне корабля, не могли даже замахнуться на Браги. Он мигом распорол одному дану живот. Второй попытался встать, но Фейлег сильно ударил его ногой в голову и прыгнул сверху, впиваясь зубами и ногтями. Браги поднялся. Убрал нож и снова взялся за меч. И кинулся в общую свалку, рубя, нанося удары рукоятью меча и ногами, кусаясь и раздавая оплеухи.

Бодвар Бьярки представлял собой величественное зрелище: прикрываясь щитом, он рубил мечом, бил коленями и головой. Он сражался сразу с тремя противниками, и это они понемногу отступали.

— Один! Один! Один! — ревел берсеркер.

Он был невероятно огромным, таким громадным казался Фейлегу в детстве отец, когда позволял играть с собой. Фейлег прыгал на него и скатывался, и снова прыгал.

Рядом с Фейлегом появились другие даны, и на время он перестал воспринимать происходящее вокруг, сознавая только себя. Чьи-то лица приближались к нему, сверкало оружие, он увертывался, бил и кусал, ломал кости, вырывал глаза из глазниц, топтал упавших врагов. Раздался новый мощный удар, в воздух полетели щепки, и Фейлег с трудом устоял на ногах. Второй драккар, втянув весла, ударил их с другого борта.

В сражении случались свои приливы и отливы. Воины наступали, дрались, побеждали или погибали, затем расходились, обзывая друг друга последними словами и высматривая слабые места противника, чтобы ударить снова. Браги орал: