Хранитель волков - Марк Лахлан

В борт вонзились абордажные крюки. Грохот битвы стоял в ушах Вали, вокруг разило страхом. Ему казалось, что руна вонзилась ему в горло и тащит его навстречу ужасной судьбе. Пульс громыхал в ушах, как будто что-то силилось выбраться наружу. И в следующий миг выбралось — слово, которое было больше чем слово, оно походило скорее на черный водоворот, в котором Вали быстро потерялся.

— Фенрисульфр.

Слово показалось верным, как будто он впервые в жизни произнес свое настоящее имя.

— Они связали меня, как связали моего отца, — услышал Вали собственный голос.

— О чем ты говоришь? Нам надо перебраться на тот корабль! — Это снова был Браги.

— Я умоюсь кровью богов!

— Князь, ты бредишь. Хотя бы пригнись. Тебя подстрелят.

— Фенрисульфр.

Вали шагнул вперед, упиваясь ароматами битвы. Все казалось ему невероятно вкусным: тяжкий запах страха и ярости, а еще крови, крови, заглушавший остальные запахи там, где изящная стрела находила цель, где сверкающий меч разил, а чудесный топор рубил.

— Привязь не выдержала! — провозгласил он.

А в следующий миг его разум погрузился в кровавую трясину.

Глава 35

ПРИМАНКА ДЛЯ ВОЛКА

Вали пришел в себя. Его окружал туман. Стоял день, и от мачты тянулась длинная тень, словно солнечный луч, пронзающий туман, но не светом, а тьмой. Темные тени плыли у Вали перед глазами, черная паутина на сером фоне, как будто скрипы и вздохи судна прорвались сквозь завесу тишины и обрели зримое воплощение.

Вали оглядел себя и одежду, точнее, то, что от нее осталось. Одежда превратилась в лохмотья и заскорузла от крови. В горле стоял какой-то привкус — тоже кровь. Он чувствовал себя оцепеневшим, голова соображала с трудом, как будто он объелся и заснул на солнцепеке.

— Браги?

Нет ответа. Рука уперлась во что-то мягкое. Вали посмотрел, что это, и вскрикнул. Человек с разодранной грудной клеткой, со сломанными руками и ногами глядел из-под него остекленевшими глазами. Вали вскочил. Рядом с ним что-то шевельнулось. Он вздрогнул и уже хотел отпрыгнуть назад, но в том не было нужды. Это оказалась его собственная тень, туманный призрак, порожденный солнцем и лишенный телесности. Вали огляделся по сторонам. Корабль был завален мертвыми телами, изодранными и изуродованными самым чудовищным образом. На него смотрели мертвые глаза, к нему тянулись мертвые руки, кишки чавкали под ногами, запах смерти заполнял ноздри.

Вали метался из стороны в сторону, пытаясь спастись от покойников, но они были повсюду, от носа до кормы. Он плясал, как безумный, высоко вскидывая колени, словно пытался взлететь над трупами. Он почувствовал, как на плечо легла рука, обернулся и увидел человека-волка. Фейлег был бледен, он казался изможденным, от плеча через всю грудь тянулась глубокая рана. Вали отшатнулся, споткнулся о мертвеца и упал на него. Вздрогнув, попытался подняться. Человек-волк подхватил его и помог встать.

— Сколько прошло времени? — спросил Вали.

— Неделя, — ответил человек-волк.

— Я неделю был без сознания?

— Не без сознания, — проговорил человек-волк.

— А что же тогда?

Волкодлак окинул взглядом покойников.

— Ты? — спросил Вали.

— Нет, не я.

— Почему ты не выбросил их за борт?

Фейлег посмотрел Вали прямо в глаза.

— Я боялся тебя, — пояснил человек-волк.

Это объяснение показалось Вали совершенно бессмысленным. Волкодлак запросто победил бы его в бою и мог сделать с ним что угодно.

— Почему ты меня боялся?

— Ты волк, — ответил Фейлег. — Мне пришлось прятаться от тебя под мертвецами.

Вали никак не мог взять в толк, о чем говорит волкодлак. Голова была какая-то пустая, и свет даже сквозь туман казался чересчур ярким. Вали снова оглядел мертвые тела. Здесь были даны, человек двадцать, и ни у одного не было ни ран от меча, ни застрявших в плоти стрел. Напротив, все их раны были рваными. У одного человека недоставало половины лица, как будто он погиб не в бою, а от когтей дикого зверя.

Мертвецы, глядевшие на него в этом неестественном освещении, представляли собой кошмарное зрелище. Вали несколько минут собирался с духом, а затем принялся перекидывать их за борт, снимая с поясов мечи и кошельки. Работа была не из легких и заняла много времени. Вали ощущал усталость, он часто останавливался, чтобы отдышаться, когда отвращение становилось непереносимым. Фейлег ослабел из-за раны, и помощи от него было мало. Туман начал рассеиваться, налетели птицы — в основном чайки, но были и вороны. При виде ворон Вали ощутил, как в нем затеплилась надежда. Эти птицы не улетают далеко от суши. Но все-таки он взял на себя труд прогнать их. Может, это птицы изуродовали тела, прежде чем корабль вошел в туман?

Фейлег помог ему поднять одного дородного дана. Покойник был гораздо тяжелее, чем казался, и тащить его было нелегко. Они на минуту прислонили его к борту, чтобы отдышаться, и мертвец перевесился за борт, как будто его тошнило. И тут Вали понял, что случилось на корабле.

— Это ты сделал? — спросил он. — Это ты сотворил этот кошмар?

Человек-волк поглядел на него пустыми глазами.

— Князь, — сказал он, — не говори со мной так, потому что это ты съел приманку для волка.

— Откуда у тебя взялась эта привычка говорить загадками? Похоже, что человеческое общество дурно на тебя повлияло. Просто объясни мне, в чем дело.

Человек-волк ничего не ответил.

Толстый дан явно разлагался уже не первый день. Когда они перекинули за борт ноги мертвеца, живот лопнул, и Вали обдало облаком трупных газов. Его вырвало. Покойник соскользнул в воду, и Вали передернулся, утирая рвоту. Во рту стоял какой-то странный металлический привкус, не лишенный, впрочем, приятности. Вали поглядел на свои руки, затем на сапоги, испачканные содержимым желудка. Все в крови. Он инстинктивно оглядел себя: бока, руки, ноги. Он не ранен, но его почему-то рвет кровью. Человек-волк по-прежнему смотрел на него пустыми глазами.

Когда последнее тело оказалось в море, Вали сел на дощатый настил, открыл сундук, вынул мех с вином и принялся жадно пить. Вкус был странный, даже противный. Он решил, что вино испортилось. Зачем взяли в поход негодное вино? Он попробовал из другого меха. Это тоже испорчено, и сам мех как будто из медвежьей шкуры. Вкус просто омерзительный, пить это нельзя.

Наконец Вали отыскал мех с водой и напился. Вода оказалась гораздо лучше вина, однако он ощущал какие-то посторонние запахи, присутствие чего-то такого, что сам он не смог бы описать словами, однако он невольно представлял себе предсмертные мучения животного, из шкуры которого был сделан мех.