Птицы (СИ) - Торин Владимир

— Это, конечно, не лишено логики, но утешает мало, — улыбнулась Фанни. — Вы мне наконец расскажете, что произошло в «Пересмешнике»? Я хотя бы надеюсь, вы не зря перевернули его кверху дном?

— Да, мы кое-что узнали, — кивнул Финч. — Все становится хуже… — он поглядел на Арабеллу. — Ты согласна?..

— Что? — Арабелла вздрогнула, словно вопрос Финча, вырвал ее из мрачных размышлений. — А. Да. Все очень плохо.

Мадам Розентодд вырулила на мост, который вел в Рривв. Они почти-почти были в одном из центральных районов. Финч полагал, что Арабелла станет не отлипая глазеть в окно, пораженная множеством вывесок, красивыми домами, толпами людей и целыми стаями экипажей, но она все также глядела перед собой. Финч нахмурился: она вела себя так, словно он уже что-то натворил. С момента, как они покинули кабаре, она выглядела очень странно.

Мадам Розентодд глянула на детей через круглое зеркальце заднего вида, установленное над штурвалом.

— Итак. Может, уже расскажете, что вы ищите и что пытаетесь выяснить? — спросила она. — Я хотя бы буду знать, о чем поболтать с вашими любезными родителями после изъявлений соболезнований на ваших похоронах, когда очередная ваша авантюра провалится! — И она рассмеялась, словно это было хоть чуточку смешно.

Финч бросил быстрый взгляд на Арабеллу — та, не поворачиваясь, утвердительно кивнула: она верила Фанни. Но ему нужно было убедиться:

— Вы не будете нас отговаривать или жаловаться… ну, другим взрослым? — он уточнил: — Правильным взрослым?

Фанни Розентодд хмыкнула.

— Сочту это за комплимент! Может быть, я и не правильный, как ты выразился, взрослый, Финч, но мне хватает ума понять, что и вы не совсем правильные дети. Поскольку убеждена, что правильные дети не таскаются по кабаре, не убегают от убийц, заговоров не раскрывают и не носят с собой оружие. Уверена, все это из-за новомодных книжек, полных опасностей и приключений, но что уж тут поделаешь… И при этом кто я такая, чтобы обременять вас нотациями и нравоучениями. Вы ведь меня и так не послушаетесь, даже если я велю вам безвылазно сидеть дома, верно? И можете быть спокойны, я, как некоторые заявляют, настолько бессовестная и ветреная особа, что даже не подумаю вести себя, как благовоспитанная дама, что в вашем случае означает — не побегу докладывать о ваших проделках вашим родителям или в полицию. К тому же я вам не мама, не няня, не ваша учительница и не мистер городской судья. Кто знает, а вдруг то, чем вы занимаетесь, очень важно! Вдруг только вы сможете раскрыть заговор и остановить убийцу!

Дети были поражены ее словами. Фанни Розентодд была просто прекрасным человеком, если взглянуть на нее глазами ребенка. Ну, или просто ужасным, если судить с точки зрения степенного, рассудительного взрослого. Ее слова напомнили Финчу разговор с мадам Кларой на пустыре — та также не считала нужным их наказывать или отговаривать…

Финч и Арабелла, перебивая друг друга, рассказали мадам Розентодд о том, что с ними успело произойти. Они опустили лишь то, что кое-какие участники всех этих таинственных дел — не люди.

«Трофф» полз через Рривв. Уличное движение здесь было таким запруженным и тесным, что даже мадам Розентодд не могла через него протиснуться и вынужденно плелась в экипажной толчее.

— Давайте все расставим по местам, — предложила Фанни, когда дети закончили рассказ. — Потому что я уже немного запуталась в этих злодеях. Их как-то слишком много… — Дети синхронно кивнули, и она продолжила: — Есть два Человека в черном, так? Одного зовут Гораций Горр, он владелец ателье в Фейни, а второй — тот тип из «Пересмешника», Птицелов. Они компаньоны и работают на кого-то по имени Гелленкопф.

— Круа Гелленкопф, — подсказал Финч. — Так его назвал Одноглазый.

— Да. — Фанни вывела «трофф» на проспект, где располагалась стекольная лавка, в которую ходил Финч, но он даже не обратил на это внимания. — Итак, они работают на Круа Гелленкопфа, а на них, в свою очередь, работают агенты: твой, Арабелла, подставной дядя Сергиус Дрей и ваша соседка миссис…

— Чаттни, — подсказала Арабелла. — Все верно.

— При этом есть еще Одноглазый. На кого он работает?

— Он не работает, — сказал мальчик. — Он, скорее, с ними в сговоре. У него какие-то свои цели. Он ненавидит мадам Клару.

— Хорошо. Кто там еще? Убийца по имени…

— Кэрри. Он не работает на Гелленкопфа. Его послал бывший воспитанник мадам Клары, чтобы убить двоих влюбленных и меня.

— Как романтично! — в порыве чувств воскликнула мадам Розентодд. — Убийца, посланный убить влюбленных!

— И меня, — хмуро напомнил Финч.

— Ну да. Значит, есть еще этот злой воспитанник вашей мадам Клары. Неплохая собралась компания злодеев. Прямо как в «Пересмешнике» в вечер выходного дня.

— Но они не все вместе, — уточнил Финч. — И это немного утешает. Мне кажется, что Кэрри и тот, кто его послал, работают против этого Круа Гелленкопфа и его подручных.

— А что вы знаете об этом Гелленкопфе?

— То, что он очень плохой, — сказала Арабелла. — И больше ничего. Взрослые, которые о нем знают, не скажут нам, кто он такой.

— А зачем вам спрашивать у взрослых? — поинтересовалась Фанни. — Вы ведь можете спросить у этой девочки из закрытой школы в Гротвей.

— Мы не знаем, где она живет, — признался Финч.

— Но вы знаете, где она учится.

Финч поглядел на Арабеллу, пытаясь понять, что она думает о еще одном посещении Фогельтромм — ей ведь там так понравилось в прошлый раз. Но девочка молча смотрела в окно «троффа» и, казалось, даже не услышала предложение Фанни. Она задумчиво покусывала губу.

— Арабелла? — позвал Финч, и та повернула голову.

— Есть еще кое-кто, кто, наверное, связан с Гелленкопфом и прочими, — сказала она.

— Кто? — удивился мальчик.

— Тот… гм… Птицелов в кабаре сказал, что бури так просто не берутся из ниоткуда. Сказал, что ими можно управлять.

— Кажется, кто-то перебрал джина! — рассмеялась Фанни.

— Нет, Фанни! Птицелов не пил. А еще он не шутил.

— И как это возможно? — удивилась мадам Розентодд. — Управлять бурей! Это ведь не «трофф» какой, чтобы ею управлять! Это буря! Стихия!

— Он ничего не пояснил, — ответила Арабелла. — Сказал только…

— Что?

— Уолшши и Горбист.

— Что ты сказала?! — Фанни едва не врезалась от неожиданности в ползущий впереди «флеппин».

— Он сказал: «Уолшши и Горбист», — повторила девочка. — Это те богачи, которые занимаются добычей снега.

— Я знаю, кто это, — невесело проговорила Фанни. — Глядите!

Она кивнула, на что-то указывая, и дети уставились в переднее окно. Это уже был не Рривв — почти все экипажи куда-то исчезли, да и дома здесь высились другие: они стояли редко и выглядывали из-за каменных стен садов и кованых решеток. Это было место, где находились одни особняки.

Алый «трофф» свернул на пустынную подъездную дорогу. Дорога упиралась в высокую каменную стену, в которой были пробиты ворота. Над воротами висела вывеска: «Уэллесби. Поместье славного и древнего семейства Уолшшей».

Дети испуганно поглядели друг на друга: что они тут делают?!

Фанни остановила «трофф» и несколько раз сжала грушу клаксона. Из сторожки вышел человек в шинели. Он бросил взгляд сквозь решетку, узнал экипаж и поспешил отворить ворота. Мадам Розентодд направила «трофф» дальше, прямо в открывшийся проем.

— Куда мы едем, Фанни? — спросил Финч. Им овладела тревога. Арабелла и вовсе будто вросла в кресло.

— Это именно то место, которое я должна была посетить прежде, чем доставить вас домой, — сказала мадам Розентодд. — Особняк в центре парка. Во время снежной бури в Уэллесби состоится праздничный бал. Я приглашена. Мне нужно уточнить кое-какие детали касательно приема.

Финч и Арабелла снова переглянулись. Фанни увидела это в круглое зеркальце.

— О! — сказала она задорно, с ноткой ехидства в голосе. — Я даже знаю, что именно сейчас происходит в ваших маленьких непослушных головках. Вы уже решаете, как проникнуть на бал и вывести тут всех на чистую воду, я права?