Гобелены Фьонавара (сборник) - Гай Гэвриел Кей

Да, пора было возвращаться. Слишком многое нужно было успеть. И все-таки она задержалась там еще немного, походила по дому, лаская взглядом знакомый очаг, старый стол, травы в склянках с аккуратно написанными на них названиями… Некоторые названия она прочитала вслух, а из одной склянки даже вытащила пробку и понюхала содержимое. Впереди у нее, Видящей Бреннина, было столько дел, и она прекрасно это знала, но все же медлила, точно пробуя свое теперешнее одиночество на вкус.

На вкус оно оказалось горько-сладким, и она решила наконец выйти из дома. Но вышла не к озеру, а через заднюю дверь – прямо во двор, желая еще несколько минут побыть в одиночестве, вдали от ожидавших ее солдат. Вдруг на склоне холма показались трое всадников, явно не желавшие, чтобы их кто-нибудь заметил. И в одном из этих всадников Ким узнала… о да, она сразу узнала его! И поняла, что, несмотря на все горести и заботы, свалившиеся вдруг на нее, радость в ее душе расцветает подобно яркому цветку в лесной чаще. Подобно красному банниону.

Айлиля дан Арта хоронили под дождем. От дождевых струй, бежавших по стеклу, стали темными дивные витражи Делевана в Большом зале дворца, где лежал покойный король – в белом с золотом одеянии, с мечом на груди, и рукоять меча крепко сжимали его сильные, но теперь скрюченные от старости пальцы. Капли дождя тихо падали на роскошное тканое покрывало, которым были укрыты носилки с телом короля, когда самые знатные люди Бреннина, приехавшие в Парас Дервал на праздник и задержавшиеся там для участия в похоронах и подготовки к войне, несли эти носилки из дворца к Храму, где короля Айлиля встречали жрицы Богини. Дождь падал на купол древнего святилища, когда Джаэлль отправляла предписанный Богиней-матерью похоронный обряд, дабы Верховный король Бреннина смог теперь снова вернуться в ее обитель.

Ни единого мужчины не было в том святилище. Пола Лорен уже увез. Джаэлль очень надеялась тогда, что Лорен будет потрясен тем, что Пол жив и находится у нее, однако ее постигло глубокое разочарование, ибо маг не выказал ни малейшего удивления по этому поводу. И ей пришлось скрывать свое замешательство, когда он, не требуя объяснений, почтительно склонился перед Дважды Рожденным.

Ни единого мужчины не было в том святилище, кроме покойного короля, когда жрицы подняли огромный топор, вынув страшное оружие из его гнезда, и никто не видел, что они сделали после этого. Они никогда не шутили с Даной и всегда выполняли все ее требования, когда она вновь забирала к себе свое дитя, давно отпущенное ею самой в этот мир – отпущенное, дабы пройти извилистой тропой жизни, которая всегда в итоге приводит назад, к ней, к Дане.

Здесь, неподалеку от святилища, предстояло Верховной жрице и похоронить короля Бреннина, так что она, завершив обряд, повела похоронную процессию дальше, выйдя из Храма под дождь вся в белом с головы до ног и резко выделяясь среди одетых в черное людей, и мужчины вновь подняли носилки на плечи и понесли Айлиля следом за нею в тот склеп, где всегда обретали вечный покой Верховные короли страны.

Находился склеп к востоку от дворца и чуть севернее самого Храма. Похоронная процессия вытянулась по тропе. Впереди шла Джаэлль с ключом от склепа в руках, за ней несли носилки, за которыми в полном одиночестве следовал светловолосый Диармайд, законный наследник престола, а за ним – толпа знатных и не очень жителей Бреннина. В этой толпе шел, опираясь на плечи провожатых, и повелитель светлых альвов из Данилота, а также – два всадника дальри, и еще – трое чужеземцев, представителей иного мира: двое мужчин, один высокий и темноволосый, а второй совсем светлый, и молодая женщина с седыми волосами. Простой люд выстроился вдоль тропы в шесть рядов, невзирая на дождь, и все почтительно кланялись своему покойному королю, когда его проносили мимо.

А когда процессия приблизилась к высоким воротам склепа, Джаэлль увидела, что ворота распахнуты и в них стоит человек, одетый в траур. Человек явно ждал их, и она сразу поняла, кто это.

– Несите его сюда, – сказал Айлерон, – и пусть мой отец упокоится наконец подле моей матери, которую он так любил.

Джаэлль чуть замешкалась, стараясь скрыть охватившее ее волнение, и услышала, как чей-то знакомый голос ответил Айлерону:

– Добро пожаловать домой, изгнанник! – Диармайд сказал это почти ласково, и в голосе его не слышалось ни малейшего удивления. Он ловко обошел застывшую перед воротами Джаэлль, подошел к брату и поцеловал его в щеку. – Ну что, проводим отца в последний путь? Пусть идет – к ней!

Это было совершенно неправильно! Здесь право первого слова принадлежало только ей, Верховной жрице, однако Джаэлль опять невольно поддалась странному волнению, видя перед собой обоих принцев – темноволосого и светловолосого, изгоя и избранника. И Айлерон с Диармайдом бок о бок вошли в ворота склепа, и по толпе провожавших короля в последний путь пробежал почтительный ропот, сопровождаемый непрерывным шумом дождя.

А на выступе холма над склепом стояли трое, внимательно наблюдая за происходящим внизу. Один еще до захода солнца должен был стать Первым магом Бреннина, второй когда-то давным-давно, на рассвете, стал королем гномов, а третий, сумев ценою собственной жизни вызвать спасительный дождь, был отправлен великим Мёрниром обратно в этот мир.

– Мы собрались здесь, – начал Горлис, поднявшись на ступеньку, но предусмотрительно остановившись на целых две ступени ниже самого трона, – в печальную и тревожную минуту.

Да, в тот день в Большом зале дворца, созданном гениальным Томазом Лалом, собрались самые знатные и могущественные люди Бреннина. Не было только одного. Всадников дальри и Дэйва, успевших на похороны по чистой случайности, приветствовали честь по чести, но на это высокое собрание не пригласили, проводив в отведенные им покои. И даже Брендель из Данилота не присутствовал там, ибо то, что происходило сейчас в Большом зале дворца, касалось только самого Бреннина.

– В любое другое время в королевстве, разумеется, был бы объявлен многодневный траур, дабы оплакать нашу великую утрату, – продолжал Горлис, видя, что Джаэлль не собирается опротестовывать его право говорить первым. – Но сейчас настали иные времена. И нам необходимо, посоветовавшись, как можно скорее принять решение и выйти из этого зала во главе с новым королем, способным объединить нас и повести…

– Погоди-ка, Горлис. Сперва Лорена нужно дождаться. – Это сказал Тайрнон, поднимаясь и вставая рядом с Бараком и Мэттом Сореном. Ну вот вам уже и первые неприятности, подумал Горлис, а ведь собрание даже еще и не начиналось толком.

– Ну естественно, – недовольно пробурчала Джаэлль. – Хотя, по-моему, это его прямая обязанность – быть на подобном собрании вовремя. Все давно собрались, и мы уже достаточно долго ждали, и…

– И подождем еще! – решительно заявил Мэтт Сорен. – Как ждали, например, тебя. – Это было сказано исключительно неприязненным тоном, и Горлис даже обрадовался, что под горячую руку Мэтту попалась Джаэлль, а не он сам.

– А где запропастился наш Серебряный Плащ? – спросил Ниавин из Сереша.

– Должен вот-вот подойти. Просто обстоятельства вынуждают его двигаться очень медленно и осторожно.

– Это почему же? – спросил Диармайд. К этому времени он уже перестал метаться у дальней стены зала, как раненый зверь, и подошел к трону.

– Подождите, сами увидите. – Вот и все, что ответил гном.

Горлис уже собрался было возмутиться, но его снова опередили.

– Нет, ждать мы не будем, – твердо заявил Айлерон. – При всей моей любви к Лорену я ждать отказываюсь. Да и обсуждать-то, собственно говоря, нечего.

Ким Форд, присутствовавшая на собрании в качестве новой и единственной Видящей Бреннина, увидела, как Айлерон быстро подошел к трону и встал рядом с Горлисом.

Но на одну ступеньку ВЫШЕ. «Он всегда будет таким, – подумала она. – И именно в этом его сила».

И эта сила, холодная, неколебимая, вновь стала ей очевидна, когда Айлерон, оглядевшись, снова заговорил:

– Когда состоится Большой совет, мудрость Лорена будет нам совершенно необходима, но сейчас еще не время Совета, что бы вы по этому поводу ни думали.

Диармайд при первых же словах брата встал с ним рядом, своим безмятежным видом являя яркий контраст ощутимому внутреннему напряжению Айлерона, которое казалось Ким похожим на туго свернутую пружину.

– Я пришел сюда, – сказал Айлерон дан Айлиль странно ровным тоном, – чтобы стать королем Бреннина и возглавить наше войско в грядущей войне. Этот трон мой! – Он смотрел брату прямо в глаза. – И ради него я убью любого или же сам умру, но стану королем до того, как мы покинем этот зал.

Ледяное молчание, последовавшее за этим безапелляционным заявлением, было несколько секунд спустя прервано громкими аплодисментами. Впрочем, хлопал только один человек.